Час игривых бесов - Арсеньева Елена - Страница 18

Раечкино замирающее сердечко вовсе перестало биться.

Все по барабану?! Все? И она в том числе?

Господи! Что с ним происходит?!

– Дим, мне нужно с тобой поговорить.

– Ну, говори, – согласился он с тяжким вздохом. – Только знаешь, у меня зарядка в мобильнике вот-вот кончится. Так что ты побыстрей.

– Димка! – заорала Раечка сквозь внезапные слезы. – Я так не могу! Куда ты пропал, почему не хочешь со мной общаться, почему не звонишь мне? Я чуть с ума не сошла, я...

– Я тоже чуть с ума не сошел, – вдруг быстро проговорил Димка, и Раечкино сердце заколотилось с невероятной быстротой.

«Я тоже чуть с ума не сошел!»

Значит, Димка по ней скучал? Так же сильно, как Раечка – по нему? Но почему тогда... почему тогда ни разу не позвонил, не нашел ее? Неужели и в самом деле стер нечаянно телефон? А что? Такое вполне может случиться с кем угодно!

Ну да – и мобильный нечаянно стер, и квартирный...

Запросто! Только не нечаянно, а нарочно! В сердцах. А потом жутко раскаялся и... и, как сам признался, чуть с ума не сошел.

– Ты даже представить не можешь, что тут со мной происходит, – сдавленно пробормотал Димка. – Я в такой заднице, Раисенок, ты бы знала!

Она насторожилась. С одной стороны – «Раисенок». С другой стороны, словечко «задница» не слишком-то стыковалось с сумасшествием от любви, с разбитым сердцем...

Ой, что-то она стала не по делу цепляться к словам, совсем как противная писательница Дмитриева!

– Что ты говоришь? – переспросила Раечка дрогнувшим голосом, очень надеясь, что ослышалась и чего-то не поняла.

– Я знаешь, почему телефон выключал? – выпалил Димка. – Я боялся, что они меня найдут. Думал, если не буду отвечать на звонки, как-нибудь все обойдется. А они меня нашли, домой ко мне притащились и говорят: «Все, парень, дело твое швах. Ты у нас на крючке, счетчик включен, штраф капает, и если ты не заплатишь или как-то не выкупишься, тебе кранты. Понял?»

– Погоди, я не понимаю... – жалобно пробормотала Раечка. – Ты о чем? Какой кран? Что капает?

– Да не кран, а кранты! Я про долг! – хмуро ответил Димка. – Помнишь, я у тебя деньги просил?

– Конечно, но ведь ты говорил, что для развития бизнеса. Дим, ты знаешь, я попро... – начала было Раечка, но Димка не дал договорить:

– Нет, там все гораздо хуже. На самом деле я брал у одного серьезного человека деньги в долг. Как раз для развития этого долбаного бизнеса. Но меня кинули... Я заказал одному чуваку товар, а он меня бортанул и скрылся с деньгами. И вот теперь тот чел, который мне давал в долг, требует его вернуть. Ну, это нормально, это понятно, однако ж у меня башлей нет! Он говорит: «Верни долг, и я тебя возьму в свое дело, будешь зарабатывать как надо. Пока ты не отдал деньги, я тебе доверять не могу. А вернешь – я перед тобой такие перспективы открою, ты сразу человеком станешь».

– Дима, – чуть дыша от волнения, проговорила Раечка, – я тебе знаешь что хочу сказать?..

– Да знаю я все, – со вздохом перебил Димка, – знаю. Но мне теперь вообще писец, понимаешь? Мне придется человека убить, чтобы с крючка слезть. И я даже не знаю, кто этот человек, я его увижу сегодня вечером впервые в жизни. А может, он меня убьет. Это уже как повезет, так что, Раечка, ты извини, мне сейчас не до...

– Дима! – выкрикнула Раечка. – Погоди! Ничего не надо делать, потому что отец согласен... я его почти уговорила, мы еще вместе должны на него надавить, и, когда он увидит, какой ты, увидит, как я тебя люблю, он даст деньги, я точно знаю!

Она выкрикивала все это автоматически, потому что в трубке уже давно звучали гудки, гудки... Она просто не верила ушам, не верила, что Димка бросил трубку, что совсем бросил Раечку, что не нужны ему ни она, ни ее деньги, что ему лучше убить кого-то и даже самому быть убитым, чем взять у нее деньги. Он боится, что она из-за этих денег получит на него какие-то права – так, что ли? Или не надеется на отца? Но отец обещал... нет, почти обещал!

Потом Раечка вспомнила, что Димка предупредил: мол, зарядка его мобильника может кончиться. А вдруг она и впрямь кончилась? И он не услышал, не успел услышать Раечку только потому, что телефон сам выключился.

Что же, что же, что же теперь делать? Конечно, она перезвонит, она сто раз перезвонит, будет звонить, пока его не вызвонит. Она выцепит Димку, когда телефон зарядится. Вопрос только, когда это произойдет. И что он успеет за это время накуролесить?!

А деньги-то, можно сказать, у нее в кармане!

– Димка, Димка, ну ты что? – жалобно пробормотала Раечка, снова и снова притискивая мобильник к уху и вслушиваясь в короткие гудки.

Димка мрачно кивнул выключенному телефону, у которого все было в абсолютном порядке с зарядкой батареи. Жалобные крики Райки все еще отдавались в ушах.

Нормально! Пусть не одному ему будет хреново. Пусть девчонка подергается. Думает, если у нее богатый папаша, можно над людьми издеваться? Да на фиг она была бы нужна Димке, если бы не эти деньги, на которые он рассчитывал? Вот сделает он то, чего хочет от него Гном, и станет наконец-то свободным человеком.

Он мрачно усмехнулся.

На самом-то деле все совсем не так, как думает перепуганная Райка. Долги, бизнес... Ой, чепуха все это. Дурочка, он ей наплел с три короба, какую-то байку рассказал, про какие только в глупых газетках пишут. В действительности все куда хуже, куда страшней, куда проще.

Почему люди думают, что он так уж сильно боится убить? Ну, Райка – ладно, а то ведь и Моська кудахтала там чего-то...

Димка расхохотался. Моська – кудахтала... Хорошо получилось. Кудахчущая Моська (уродина мерзкая!) убеждена, что Димка боится крови, что ему нужно ободрение. Да чепуха! Ему нужна свобода, а через что надо переступить на этом пути – какая разница, труп, два, три?

Главное, самому не влипнуть, сделать все по-умному. Почему Моська так уверена, будто то, что Димка найдет в «Барбарисе», он в клювике покорно потащит Гному? Ждите ответа, козлы! Всю жизнь гнуть спину на Гнома, на кого-то другого – это не для Димки Сазонова. Он сам будет других скручивать в дугу, в узел завязывать – только надо НАЙТИ.

НАЙТИ ЭТО.

А если Райка все же уломает своего папашу и тот даст башли – ну, деньги лишними никогда не бывают, правда ведь?

Но все это пока не главное. Главное то, что Димке предстоит завтра. Завтра вечером. Он приедет в «Барбарис», чего-нибудь наврет сторожу, чтобы тот его впустил, и...

Это чепуха. Наврать – это за ним не заржавеет! К примеру, скажет, что он из санэпидстанции. Там ведь у них, в «Барбарисе», теперь постоянно санэпидстанция пасется. Или – что он ремонтник, который забыл свое барахлишко. Вряд ли сторож помнит всех строителей в лицо. Их там до черта, целая бригада. Да, Гном – великий человек, с каким размахом все устроил, чтобы закрыть этот несчастный кабак! Крысы, тараканы, протечка... То есть Димке туда попасть – проще простого. Главное, чтобы не помешала Моська. С этой сволочи вполне станется караулить, стеречь, выслеживать. Чтобы такое придумать, чтобы избавиться от Моськи? Чтобы можно было спокойно уйти потом с находкой? Как расчистить путь?

Как? Ты что, идиот, Димка? Да очень просто. Не надо тратить все патроны на сторожа, только и всего. Что-нибудь надо оставить на Моську, если та посмеет сунуться поперек дороги.

Все просто. Все очень просто.

Делать нечего!

А еще Алена увидела на снегу след...

И хотя в эту минуту дисплей ее телефона погас, она продолжала видеть этот след так отчетливо, будто он сам собой светился в темноте: узкий, удлиненный отпечаток подошвы остроносого сапожка на тонком каблучке.

След женского сапожка! Женской ноги!

Алена снова осветила снег мобильником. Так, отпечаток, конечно, не один: целая цепочка следов ведет откуда-то из-под арки. Около двери есть и отпечатки мужских башмаков с ребристой подошвой, но женщина прошла позже. Причем буквально вот только что, не более четверти часа назад, – меленький снежок еще не успел замести следы, лишь чуточку припорошил их.