Час игривых бесов - Арсеньева Елена - Страница 17

Человек, сидевший в «Ауди», сдавленно выругался.

– В том-то и дело, что нужна!

– А как быть?

– Может, постучит-постучит да уйдет?

– Ох, что-то не похоже... Как бы она тут вообще все не разнесла!

– Ты можешь ее остановить?

– А вдруг она меня узнает?

– Да... Ч-черт!

– А с тем парнем уже кончено, как думаешь?

– Должно быть... – Человек из «Ауди» снова выругался и схватился за ручку дверцы. – Ладно. Ничего не предпринимай, не вмешивайся ни во что. Может быть, я успею? Хотя нет, если что, подстрахуешь меня с улицы. Без команды ни шагу!

– Что я должен буду делать?.. – взволнованно начал было спрашивать водитель «БМВ», однако ответом ему были только короткие гудки.

А может быть, Игорь просто не хочет подходить к двери, подумала в это мгновение Алена. Ведь по Рождественке по ночам не только милиция разъезжает, но и всякая бомжара шляется, а то и еще похуже. Небось откроешь кому ни попадя, а потом хлопот не оберешься.

Ну что ж, осторожность не только объяснимая, но и вполне разумная.

Мысленно похвалив своего разумного и осторожного возлюбленного, Алена расстегнула дубленку и достала мобильный телефон, висевший на шее на шнурке. Набрала хорошо знакомый номер и принялась с нетерпением вслушиваться в гудки.

Видимо, Игорь и впрямь спал о-очень крепко, потому что не слышал, как разоряется его мобильник. Или... Алена встревоженно прикусила губу... или он увидел, какой номер высветился на дисплее, и не хочет разговаривать с обладательницей этого номера, ну а уж тем более – двери ей отворять.

Черт, ну что он делает?! Ведь баранина же остынет! И ананас своими колючими боками всю сумку изорвал, как бы не вывалился.

Алена рысцой пронеслась туда-сюда мимо окон, однако они были завешаны так плотно, что, если даже внутри и горел свет, ни единый лучик не пробивался сквозь тяжелые шторы.

Тишина и темнота.

Баранина остынет? Да не черт ли с ней, с бараниной?! Тут сердце вот-вот остынет... то есть, тьфу, не остынет, а остановится от боли, от внезапной догадки: а что, если Игорь там не один, в этой тишине и темноте «Барбариса»?!

Алена всхлипнула от отчаяния, но тут же прикусила губу.

Да, кажется, зря у нее нынче сияли глаза! Может быть, и впрямь следовало изменить траекторию полета?

А теперь придется возвращаться домой со всем этим заботливо приготовленным барахлом!

Ну уж нет. Она просто сойдет с ума от обиды и горя!

С кем он там?

Да мало ли желающих!..

Ну, с кем бы он ни был, Алена должна это узнать. Может быть, увидев такое, больше не захочет знать Игоря? Иногда она мечтает освободиться от его власти над собой, от почти наркотической зависимости от него, от своего желания, от этой запоздалой, мучительной, никому не нужной, почти постыдной любви.

Цветы запоздалые...

Нужно увидеть, даже если этим самым цветам предстоит нынче ночью померзнуть!

Увидеть, главное! Ишь ты! Это легче захотеть, чем сделать. Не камнем же двери выбивать. Да и где их тут найдешь, эти камни? Булыжники, орудие пролетариата, которыми некогда была вымощена Рождественка, давно замурованы под асфальт...

Секунду. А может быть, Алена напрасно беснуется? Может быть, Игорь все-таки не слышит ни стука, ни звонков? Да, спит крепким сном, а мобильник забыл дома. И что такого? Запросто! Гениальная писательница и сама страшная раззява, сколько раз уходила, оставив телефон на письменном столе!

Она попыталась успокоиться, собраться с мыслями.

Надо постучать с черного хода, вот что надо сделать. Подсобка (самое теплое место во всем «Барбарисе»), в которой, конечно, поставлен топчанчик для сторожей, находится именно рядом с задней дверью. Конечно, конечно, если Алена постучит туда, Игорь услышит и откроет ей. И вообще, можно дотянуться до окна подсобки, уж стук-то в окно он точно услышит!

Алена подхватила свои сумки, мельком отметив, что ананас уже почти прорвал донышко непрочного пластикового пакета и надо бы его переложить, но тут же забыла об этом и ринулась за угол дома. Вбежала через арку в тесный дворик и остановилась. Ну и темнотища! Она никогда не была здесь ночью. Куда теперь податься?.. Вроде бы вот здесь, направо, дверь черного хода. А еще правее – окно подсобки.

Во всяком случае, там темно. Значит ли это, что Игорь там один и спит? Или это значит, что он там спит не один?

В самом деле, зачем двоим свет?!

Алена неуверенно пошла туда, где, как ей казалось, должна была находиться дверь черного хода. Темнотища, фонарик бы... Фонарика нет, но есть мобильный телефон!

Перехватила сумки одной рукой, достала телефон, включила дисплей. И вдруг вспомнила, как осенью они с Игорем были в гостях у Жанны на даче, в Зеленом городе. То есть там был и Валерий, муж Жанны, были и Андрей с Леной, коллеги Игоря по танцевальному шоу, но для Алены, как всегда, имел значение только он один. Это было в конце ноября, темнело необыкновенно рано, уже в шесть стало хоть глаз выколи. Пошли гулять по лесу, и Алена где-то потеряла перчатку. Всей компанией начали искать ее, подсвечивая себе мобильниками. Картина, конечно, выдалась еще та: в полусогнутом состоянии бродят по лесу полупьяные фигуры, мертвенно мерцая разнокалиберными телефонами... Нахохотались вволю, вошли в страшный поисковый азарт. Правда, у Игоря и Алены зарядники телефонов почему-то очень быстро сели, так что они оказались в темноте и участия в поисках больше не принимали. Отстали от других, чтобы нацеловаться до одури, но им все было мало, мало, так что радостный крик Андрея, нашедшего наконец злополучную перчатку, их вовсе не обрадовал, а поверг в немалое уныние, потому что заставил испуганно отпрянуть друг от друга, торопливо застегиваясь и поправляя одежду...

Стоило вспомнить жадные губы Игоря, его нетерпеливые руки, шальной блеск его глаз в темноте, как у Алены чуть слезы не хлынули. Неужели всего этого больше не останется в ее жизни? Может быть, не нужно рваться в этот несчастный «Барбарис»? Может быть, лучше убраться восвояси, не дергаться, не мучиться? Зачем ей знать то, чего не нужно знать? Во многой мудрости многие печали... Может быть, есть смысл убедить себя в том, что Игоря здесь вообще нет? Ну, не дежурит он сегодня, вообще никто не сторожит «Барбарис»... Да кому, в самом-то деле, нужны груды строительного мусора?!

Алена нервно махнула телефоном, и тут сердце ее дрогнуло, потому что в промельке света она разглядела: дверь черного хода в «Барбарис» чуть-чуть приоткрыта. А еще она увидела на снегу...

– Димка! Дим! Привет, это я, Раечка!

Молчание. Раечка перепугалась. Она с таким трудом дозвонилась, сколько дней мучилась, а он молчит, как будто совершенно не желает с ней разговаривать!

– Димка!!! Ты чего молчишь? Ты меня не слышишь, что ли? – чуть не закричала она.

– Слышу.

Может, он спал, а она его разбудила? Какой-то голос у него... как из бочки – глухой, гулкий. Или это телефон чудесит?

– Ой, ты знаешь, я никак не могла к тебе пробиться! У тебя почему-то телефон был все время выключен. Или ты уезжал? Или что?

– А, это ты, Райка? Привет. Я тебя не узнал, – промямлил Димка.

Опять Райка! Опять он ее так называет! Но Раечка спрятала обиду поглубже.

– Как не узнал, погоди, ты что? У тебя разве не работает определитель номера?

– А при чем тут определитель номера?

– Как при чем? У тебя ж должен мой номер определиться, должна появиться надпись: Раечка, мол, звонит.

– А... ну это, я... нет, номер не определился, – вяло объяснил Димка.

– Почему?

– Ну, я его... это... стер нечаянно в телефонной книжке.

Нечаянно?! Знаем мы эти нечаянно!

Но что случилось, почему?.. Неужели он до сих пор злится?

– Дим, ты что, все еще сердишься?

– На что? На тебя? – Димка, чудилось, даже не заметил, что назвал Раечку неодушевленным местоимением. – Да ты знаешь, мне все это по такому большому барабану...