Кровь тайны - Энтони Марк - Страница 74

Сарет едва слышно произнес это слово. В нем была мольба. Или молитва. Лирит вздохнула и прислонилась спиной к решетке.

— Я не могу тебя потерять, Сарет, — яростно прошептала она. — Не могу.

Он потянулся, чтобы коснуться темных завитков ее волос.

— Ты никогда меня не потеряешь, бешала.

Больше ничего в данный момент они сделать не могли. Сарету по-прежнему лучше всего было оставаться в тюрьме. Дарж открыл дверь, и они вернулись в офис. Вилсон продолжал читать книгу. Должно быть, молодой человек не слишком хорошо учился в школе — роман по прежнему был открыт на странице, где умирал стрелок. Почему-то картинка вызвала у Тревиса беспокойство.

— Я не буду ужинать в пансионе, — сказал Дарж. — Но постараюсь зайти в салун, чтобы выяснить, все ли у вас в порядке.

Тревис и Лирит вернулись в «Голубой колокольчик» и остаток дня в вялом оцепенении просидели в гостиной. Иногда они обменивались несколькими фразами, но потом надолго замолкали, погружаясь в собственные мысли. Тишину нарушал скрежет проезжающих мимо повозок, или кашель, доносившийся из комнаты Моди.

— Ей становится хуже, не так ли? — спросил Тревис, поглаживая мисс Джиневру. — Осталось совсем немного.

— Да, — вздохнула Лирит.

— А Тэннер знает?

— Он знает.

Тревис кивнул. Маленькая кошечка замурлыкала и потерлась головой о его руку.

Жара спала около пяти, а через час пришла Лиза и заявила, что ужин готов. Они постарались побольше улыбаться, чтобы не расстраивать Моди. Однако глаза Моди затуманились, она думала о чем-то своем, и несколько раз чуть не уронила блюдо, когда накрывала на стол. Тревис не сомневался, что она беспокоится о Бартоломью Тэннере.

После ужина они поднялись наверх, чтобы переодеться и идти на работу в салуне. Лирит зашла проведать Найлса Барретта, но за ним ухаживала Лиза, регулярно меняя ему повязки. Англичанин так и не приходил в сознание. Он больше не пытался говорить и лежал практически неподвижно. Интересно, очнется ли он когда-нибудь, подумал Тревис.

— Дай ему время, — сказала Лирит, когда Тревис поделился с ней своими сомнениями. — Лорд Барретт сильнее, чем ты думаешь.

В семь часов Тревис и колдунья направились в салун. Народу на Лосиной улице было совсем немного. Новость о гибели Иезекиля Фроста уже успела распространиться по городу, теперь мало кто рискнет выходить из дома после наступления темноты. Страх смогут пересилить только те, кому выпивка дороже собственной шкуры.

Подойдя к «Шахтному стволу», они увидели на дверях листок бумаги. Сердце Тревиса мучительно забилось в груди, когда он прочитал:

НЕ ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВУЙ

Тревис сорвал листок, смял его в кулаке и решительно прошел через вращающиеся двери, Лирит следовала за ним.

В салуне оказалось полдюжины посетителей, которые тихонько сидели над своими стаканами. Мэнипенни стоял за стойкой, рассеянно протирая ее чистой тряпкой. Его обычно веселое лицо было мрачным, а румяные щеки побледнели. На свежей белой рубашке проступили пятна пота.

— Что это такое, мистер Мэнипенни? — спросил Тревис, положив на стойку смятый листок.

Мэнипенни бросил на него быстрый взгляд.

— Мне следовало сказать им то, что они хотели. Но я хороший человек или пытаюсь им быть. И стараюсь никого не обманывать, что бы они ни говорили.

Лирит накрыла его руку ладонью.

— Кто, мистер Мэнипенни? С кем вы разговаривали?

Владелец салуна заморгал, словно только теперь заметил Лирит и Тревиса.

— Ко мне заявились Лайонел Джентри и Юджин Эллис, леди Лили. Их лица скрывали маски, но я узнал обоих. Впрочем, их это не слишком тревожило. Они спросили, что я собираюсь сказать окружному судье, когда он приедет в наш город.

— О чем? — спросил Тревис, ему стало холодно несмотря на то, что по спине текли струйки пота.

— О той ночи, когда погиб мистер Мюррей. Я сказал, что намерен говорить правду, как и всегда, и что не видел, кто застрелил мистера Мюррея. Однако Джентри заявил, что я лгу и видел, как мистер Сэмсон застрелил мистера Мюррея. И что если я… если я не…

Мэнипенни наклонился вперед, и его массивные плечи затряслись. Лирит сильнее сжала его руку.

— Что он вам сказал?

— Я всегда считал себя сильным человеком, — хрипло прошептал Мэнипенни. — В молодости я мог побороть любого противника одной рукой. Но я не в состоянии сражаться с такими людьми. Они заявили, что в мой салун ударит молния и он сгорит дотла, если я не скажу то, что они хотят. И это будет Божья кара. — Он высвободил руку из ладоней Лирит и поднес ее к лицу. — Это все, что у меня есть, Лили. Моя сила ушла, если она у меня вообще была. Я не могу потерять салун.

— Вы его не потеряете, — решительно заявила Лирит. — Эти люди трусы, и молния ударит в них.

Тревис вновь скомкал листок, на смену гневу пришла усталость. Он надел фартук и принялся мыть стаканы, пока Лирит продолжала негромко разговаривать с Мэнипенни. Очевидно, ей удалось найти слова утешения, поскольку он рассмеялся, и вскоре его щеки вновь раскраснелись. Тревис с благодарностью посмотрел на колдунью, она кивнула и направилась к своему столику для игры в фараон.

Спустились сумерки и принесли с собой благословенную прохладу, но новых посетителей было совсем немного. Как Тревис и предполагал, в салун пришли только закоренелые пьяницы и игроки. Однако ровно в девять часов, как и всегда, появились Аарон Локк и его клерки из Первого банка.

Тревис обрадовался, увидев их. Они всегда держались вежливо и никогда не унывали, их присутствие сразу же изменило к лучшему атмосферу в салуне и настроение Мэнипенни. Аарон Локк с улыбкой на мальчишеском лице подошел к стойке бара и купил выпивку для всех посетителей салуна.

— Я думаю, сегодня нам всем не мешает выпить, — заявил Локк, глаза которого поблескивали под очками в золотой оправе, что вызвало радостные крики присутствующих.

Шум начал привлекать посетителей других салунов, и вскоре в «Шахтном стволе» появились новые клиенты. Может быть, все образуется, подумал Тревис. Он улыбнулся Локку, и владелец банка приподнял свою шляпу.

— Она так хороша, что ей даже проигрывать не обидно, — заметил один из игроков, когда они с приятелем закончили играть и подошли к стойке бара.

— Ну, не совсем, — вздохнул другой, грустно рассматривая почти опустевший бумажник.

Тревис налил им по стаканчику виски.

— Не беспокойтесь, джентльмены. Мистер Локк сегодня угощает.

— Благослови его Господь! — воскликнул игрок с тощим бумажником.

— Именно так должен вести себя человек, у которого есть деньги, — отозвался его приятель, поставив стаканчик на стойку. — А вот Мортимер Хейл владеет половиной города, но никто не видел, чтобы он подал монетку старушке или помог тому, кого оставила удача.

— Я слышал, что прошлой ночью Хейл понес заслуженное наказание.

— Неужели?

Тревис отошел, чтобы обслужить других клиентов, но прислушивался к беседе двух старателей. Теперь они говорили приглушенными голосами.

— Говорят, вчера Хейл спустил в игорном доме кругленькую сумму. Будто бы десять тысяч долларов.

— Десять тысяч? Господь Всемогущий, сколько виски можно было купить!

— А еще говорят, что Хейл чуть с ума не сошел от ярости. Так ему и надо. Половину земель, которыми он владеет, Хейл заполучил обманом. Он вынудил Абрахама Джеско продать ему конюшню, угрожая лишить его брата права выкупа на заложенную ферму. И я слышал, что он обещал леди Шпоре ввести ее в общество, если она передаст ему права на «Голубой колокольчик». Он лжец и вор.

— Тпру, приятель, притормози — сейчас не стоит говорить такие вещи о Хейле, — пробормотал первый старатель, оглядываясь через плечо. — У него повсюду в городе уши. Ты хорошо знаешь, что случается с парнями, которые его рассердят.

Приятели вернулись к столику Лирит. Тревис смотрел им вслед. Значит, Мортимер Хейл обманом выманил у Моди право собственности на ее дом. Но почему его удивляет, что Хейл способен на столь жестокие поступки? Не приходилось сомневаться, что за Комитетом бдительности и «крестоносцами» стоит Мортимер Хейл. К тому же он объединился с волшебником. Зачем еще стал бы «Вестник Касл-Сити» печатать столь отвратительную ложь?