Кровь тайны - Энтони Марк - Страница 18

Дарж и Сарет с сомнением посмотрели на Тревиса, но он только пожал плечами и улыбнулся.

— Все правильно.

— А как зовут вас? — спросила Лирит.

Женщина хлопнула себя по лбу.

— И как я могла забыть? Называйте меня Моди. Моди Карлайл. И не обращайте внимания на то, что вам будут про меня болтать, я больше не откликаюсь на кличку Леди Шпора.

Леди Шпора?

Мод крепко пожала руку каждому, а когда она отвернулась, Тревис опустил глаза и увидел, что из-под подола ее платья выглядывают медные колесики шпор.

Конечно, Тревис. Это Леди Шпора. Тебе известна ее история. Она была проституткой, а потом стала владелицей публичного дома, и однажды вышла победительницей в честной перестрелке на Лосиной улице.

Тревис огляделся и увидел над камином пару шестизарядных револьверов.

После этого она бросила свою прежнюю профессию и попыталась стать достойной леди в Касл-Сити. Вот только леди из общества не хотели иметь с ней ничего общего. И вскоре после этого…

Его сердце дрогнуло, он вновь обратил внимание, как хрупка рука Моди, сжимающая трость.

…она умерла от какой-то болезни, вроде холеры или чахотки.

Моди почти не пользовалась тростью, когда шла обратно.

— Обед уже прошел, но если хотите перекусить перед ужином, дайте мне знать. Мы ужинаем в 6 часов, не опаздывайте. — Она бросила на мужчин суровый взгляд. — И не забудьте помыться. Ваши комнаты на третьем этаже, от лестницы налево, первые две двери. Первая комната для леди.

— Две комнаты? — спросил Дарж и посмотрел на Тревиса. — Это нам по карману?

— Конечно! — воскликнула Моди, прежде чем Тревис успел ответить. — Цена остается неизменной. Неужели вы хотите, чтобы Лили жила в одной комнате с вами? Она слишком хороша для вас.

Сарет улыбнулся, и его глаза засверкали.

— Тут вы совершенно правы.

Лирит опустила голову и стала быстро подниматься по лестнице, но Тревис успел заметить, как сильно она покраснела. Трое мужчин поблагодарили Моди и последовали за Лирит.

ГЛАВА 8

Большую часть следующих трех дней они провели в комнатах «Голубого колокольчика», спускаясь вниз только для того, чтобы поесть или воспользоваться уборной во дворе. Когда случались грозы — а дождь лил почти каждый день, — они сидели на крыльце, вдыхая влажный, свежий воздух, на коленях у каждого обязательно устраивалась одна из кошек Моди. За исключением Даржа. Каким-то образом хмурому рыцарю удавалось пристроить сразу два или три мурлыкающих создания.

— Не в том дело, что они мне нравятся, — услышал как-то Тревис. — Просто они такие хрупкие, глупые существа, не способные переносить гнев стихии. К тому же, если одна из них заболеет, мадам Моди огорчится и не сможет следить за нуждами гостей, включая и нас. Так что я лишь слежу за нашими интересами.

— Да, я понимаю, — ответила Лирит; ее темные глаза блестели, когда она наблюдала за мозолистой рукой рыцаря, поглаживающей мисс Джиневру.

Обычно они собирались в комнате, которую Тревис делил с Саретом и Даржем, — она оказалась больше той, что Моди отвела Лирит, хотя и не могла похвастаться особым уютом.

Спальня Лирит была розово-алой, с кисточками и кружевными салфетками на всех свободных поверхностях. По контрасту комната мужчин поражала спартанской обстановкой — голые потолочные балки, покрытые сажей, четыре узкие кровати, четыре расшатанных стула и массивное бюро из сосны, на котором стояли щербатый кувшин и большой таз для умывания. Здесь гуляли сквозняки, поскольку комната занимала северную часть третьего этажа.

Тем не менее в доме царила идеальная чистота и какое-то неуклюжее очарование — нечто похожее можно встретить в поместьях на Зее. К тому же у мужчин было так мало вещей, что они вполне обходились одним комодом. Тревис хранил все свои вещи в одном из ящиков — малакорский стилет, талисман руны надежды и очки в проволочной оправе, которые ему подарил Джек. Меч Даржа не поместился в ящик, поэтому они спрятали его за потолочными балками, завернув в туманный плащ Тревиса.

Завтрак, обед и ужин начинались в определенное время. В первый день путники к ужину так проголодались, что проглотили без остатка ветчину, хлеб из кукурузной муки, слегка увядшую зелень и вишневый пирог, то есть все, что Моди и ее единственная помощница — молодая, симпатичная женщина по имени Лиза — поставили на стол. Даже Лирит несколько раз брала добавку, однако колдунья, несмотря на голод, умудрялась есть с неизменным изяществом.

В доме у Моди жило всего полдюжины гостей — все мужчины. Ни один из них не горел желанием общаться с другими постояльцами. Эти жильцы вышли к ужину с влажными после мытья волосами, в чистых белых рубашках и хлопчатобумажных брюках. Однако никакое мытье не могло избавить их от грязи, въевшейся в кожу рук. Они быстро поели, затем аккуратно убрали стулья, надели шляпы и молча ушли.

— Как вы думаете, — поинтересовался Сарет, — куда они отправились?

— Играть в покер, фараон и монте[5], — ответила Моди, когда они с Лизой убрали грязные тарелки. — Сегодня у рабочих на рудниках день зарплаты. Вернутся утром с больными головами и пустыми карманами.

В первый день, после ужина, Тревис обнаружил стопку газет — «Вестник Касл-Сити». Он спросил у Моди, можно ли ему взять несколько номеров с собой в комнату. Женщина бросила на него быстрый взгляд.

— Никакого огня в номерах. Прошлого раза мне хватило сполна.

Это объясняло закопченные балки.

— Никакого огня, — обещал Тревис. — Я просто хочу почитать газеты.

— Ну, тогда пожалуйста. Никто из моих постояльцев не склонен что-либо читать. Они предпочитают тратить время на пьянство и азартные игры.

Тревис взял стопку газет. Прежде чем он начал подниматься по лестнице, Моди положила сверху сверток в матерчатой салфетке. Он источал божественный аромат: свежее песочное печенье.

— Отнесите мистеру Сэмсону. Он плохо ел за ужином, и мне не нравятся круги у него под глазами. Как давно он потерял ногу?

— Очень давно, — ответил Тревис. — Мне кажется, на него плохо действует горный воздух.

— Ну, в этом нет ничего удивительного. Все страдают от слишком большой высоты. Иногда мне самой не хватает воздуха.

Она отправилась на кухню, постукивая тростью и позванивая шпорами, а Тревис поспешил наверх, сжимая в руках газеты и печенье.

— Мне нравится леди Моди, — заявил Дарж, уписывая печенье.

Сарет слишком устал, чтобы есть, и улегся в кровать, выпив, по совету Лирит, несколько капель салициловой кислоты.

— Она больна, — сказал Тревис.

Лирит посмотрела ему в глаза.

— Я знаю. У нее проблема с легкими.

Дарж перестал есть, прислушиваясь к их разговору, а Сарет приподнялся на подушке, и в его глазах появилась печаль.

— Ты знаешь, сколько ей суждено прожить? — спросила Лирит. — Ты читал о ней в исторических хрониках твоего времени?

Тревис неохотно кивнул.

— О ней продолжают рассказывать легенды. Она была очень знаменита в свое время — в это время. Ее называли Леди Шпора. Она танцевала в сапогах со шпорами.

— Она танцевала?

В голосе Лирит появился холод.

— Да, выступала в варьете. Ну, на самом деле…

— Значит, она была шлюхой, — сказал Сарет.

В его словах не было никакой оценки, он лишь констатировал факт.

— А потом стала владелицей публичного дома, — продолжал Тревис. — Полагаю, Лиза работала у нее. Но она оставила свою прежнюю профессию после того, как застрелила на дуэли человека, который ее оскорбил. Вот тогда она и решила полностью изменить свою жизнь.

Дарж прикончил последнее печенье.

— И все равно, она мне нравится.

Тревис заметил, что Лирит отвернулась, прижимая руки к животу. Может быть, слишком обильный ужин плохо подействовал на ее желудок?

— Лирит?

Она повернулась, и в ее глазах появилась боль.

— Когда она умерла? — негромко спросила она.