Невеста в «шотландке» - Хокинс Карен - Страница 37

Девон приласкал бархатный нос лошади, слегка усмехаясь.

— Она собирается вырастить крылья, гм?

— Или ждет кого-то, кто ее понесет. Она ужасно испорчена.

— Конечно, не настолько ужасно.

— Ах, да. Она же всеобщая любимица. Даже Малкольм приносит ей морковь и сахар, когда он думает, что никто этого не видит.

Девон не сомневался в этом, хотя он бы скорее поверил, что Малкольм приносил угощения не лошади как таковой, а любимице своей сестры.

— И я думаю, что Верная — ваша самая титулованная лошадь.

— Верная? Почему вы так подумали?

— Поскольку Верная — это та лошадь, которую вы мне предложили, в обмен на разрешение ездить на Громе. Когда двое торгуются, есть негласное соглашение, что предметы торговли должны быть равны.

В ее зеленых глазах плясали бесенята.

— О? Вы утверждаете, что Верная не была равной?

— По сравнению с этой лошадью нет.

— Хорошо… среди всех моих лошадей, у Верной самый милый характер.

— И?

Кэт поджала губы.

— У нее также прекрасная грива.

Девон попытался не слишком долго смотреть на ее пухлые губы.

— Что еще есть у Верной?

— Этого недостаточно?

— Нет, после того, как я увидел Леди. — Он погладил шею лошади. — Вместо того чтобы строить предположения, по-видимому, я вновь должен спросить, — эта лошадь и есть ваше самое прекрасное предложение?

Она усмехнулась.

— Да, она. Я не ездила на ней в течение недели, потому что у нее было растяжение передней ноги. Но это, кажется, уже прошло.

— Она — красавица и заставит мое бедное предложение казаться хромым.

— Вы о Громе? — Улыбаясь только глазами, она прикрыла уши Леди. — Пожалуйста, не будите ее надежды. Она может расстроиться, если будет точно уверена в победе, а это не произойдет.

Все это не имело особого смысла, но помогло, частично, снять напряжение, которое он чувствовал ранее, хотя и не рассеяло беспокойство по поводу потери кольца. Он избавился от этих мыслей; конечно, кольцо вскоре найдется.

— Что привело вас сюда этим утром? Я думал, что мы встречаемся в доме.

— Я сбегаю, — сказала она. — Саймон был очень жестким и упрямым в последнее время. Кроме того, я думаю, мы могли бы поехать отсюда на север. У вас осталось совсем мало времени, и если пойдет дождь, у вас не будет такой возможности.

— Фактически, я смогу остаться еще на несколько дней дольше, чем первоначально планировал.

Ему не пришлось долго ждать, чтобы увидеть ее реакцию.

Она ответила, не задумываясь:

— Замечательно!

У него на сердце потеплело, когда он услышал непритворную радость в ее голосе.

— Леди Стрэтмор планирует приём, — сказал он. — Кажется, что у меня нет другого выбора, как отложить мои дела в Эдинбурге.

— Ваш брат не огорчится?

— Маркус будет в порядке; он редко бывает, так или иначе, счастлив.

— Бедняжка! Однако, я рада, что вы останетесь.

— Правда?

— Конечно! — Улыбка Кэт освещала облачный день. — Я эгоистично надеюсь, что это означает для нас всех много прогулок верхом.

— Всех нас?

— Вы, Гром, Леди и я. В любом случае… хотели бы вы проехаться сегодня на Леди?

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал Девон, тронутый таким предложением. Он потянулся, чтобы погладить шею Леди. — Она — прекрасная лошадь.

— Да. Вы знаете, если бы у нее уже не было имени, то я назвала бы ее Сент-Джон, т. к. она нисколько не расположена подчиняться… Она пожала плечами, лукаво усмехнувшись.

— Таким образом, это великолепное животное могло быть моей тезкой. Как мило.

Лошадь уткнулась в карман Кэт, уводя ее в сторону.

— Полегче! — сказала она. — Это для тебя, но позже.

— Еще одно яблоко? — с сомнением спросил Девон.

Она кивнула, поглаживая свои карманы, где заметно выделялись две выпуклости. Одно яблоко для Леди и одно для Грома.

Лошадь громко обнюхала карман, оставляя влажный след, и затем стащила белый шарф, который висел на плече Кэт. Кэт вздохнула, освободив свой шарф.

— О, ради любви к…

Девон хмыкнул.

— Мы должны вернуться прежде, чем она сгрызет всю вашу одежду в попытке заполучить другое яблоко. — Хотя… исчезновение одежды Кэт выглядело заманчивым. Очень заманчивым, если быть честным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вскоре они решили возвращаться обратно. В течение некоторого времени они просто ехали. Легкий ветерок шевелил листья, солнце освещало мир своим теплом.

Спустя некоторое время Кэт отпустила поводья, и они поехали рядом рысью.

— Как дела в замке?

Девон колебался. Он хотел признаться, но не был уверен, что может ей полностью доверять.

Она поймала его взгляд и сказала, — Мне известно, каково там. Я тоже жила там какое-то время.

— Вы, конечно, правы. Я не подумал об этом. — Он вздохнул. — Там сложно, особенно с Малкольмом и Фионой, испепеляющими друг друга взглядами; крики Фионы; Малкольм, бушующий в доме. И Мюриен… — Он остановился и пожал плечами.

— Я знаю. Вы должны быть осторожнее, я слышала, что… — Кэт умолкла, не договорив до конца. — Просто позаботьтесь о себе.

Он кривовато улыбнулся.

— Вы, может, и не знаете, но я всегда начеку, в попытках избежать брачных ловушек, с пятнадцати лет. У меня нет никакого желания расставаться со статусом холостяка и стать обрученным, и все же я видел, что…

— Со мной вы можете не волноваться. Мысль о браке не привлекает меня.

Он насмешливо посмотрел на нее.

— Я могу спросить, почему вы так думаете?

Она пожала плечами, отведя взгляд.

— Некоторые люди рождаются для таких вещей. Я к таковым себя не причисляю.

— Люди… Вы имеете в виду женщин.

— Как Фиона.

— И Мюриен, — добавил он.

Кэт внимательно посмотрела на него.

— Мюриен пытается вцепиться в вас?

— Я не могу это утверждать.

Кэт приподняла брови.

Девон засмеялся.

— Очень хорошо, возможно это так.

Он выглядел чертовски сексуально и аура привлекательности, которой Кэт так долго пыталась сопротивляться, действовала на неё, посылая искры по всему телу. Она постаралась выбросить эти мысли, хотя тело ее болело, как будто она лишилась чего-то жизненно важного.

— Прошу прощения за любопытство, — сказала Кэт. — Я не должна была говорить о Мюриен или о других ваших пассиях.

— Если мы собираемся говорить о моих пассиях, то мы определенно должны поговорить о ваших.

— У меня никого нет.

— Хорошо, позже. Тот, кто захочет с вами пофлиртовать, должен иметь карту, чтобы вас найти и дубинку, чтобы сражаться с вашими парнями.

Она усмехнулась.

— Это верно. Что приводит меня к проблеме: мужчины не способны ориентироваться по карте.

— Я способен. Но только, если есть сокровище, ради которого стоит стараться. — Он потянул Леди. — Возможно, мы должны найти место, чтобы поесть прежде, чем начнется дождь.

Кэт посмотрела вверх, затем кивнула. Она привела их к маленькому выступу, нависающему над продуваемыми полями. Девон спешился и привязал Леди к низкому кусту. Потом он подошел к Грому и помог Кэт спуститься. Удерживая ее, Девон ощутил вспышку страсти, которая накапливалась весь день. Она была просто создана для него, ее бедра, ее лицо, находившееся всего в дюйме от него. Чтобы поцеловать ее, все, что ему требовалось, это совсем немного наклониться.

Так или иначе, от мечтаний о поцелуе он перешел к делу. Кэт немедленно ответила, целуя его в ответ, ее руки обняли его за шею, тело прижалось к нему. Он с жадностью целовал ее, руки скользили по ее спине, прижимая еще ближе. Страсть взорвалась и вспыхнула. Девон опустил свои руки ниже, пока не прижал ее бедра вплотную к своим.

Она застонала и прижалась к нему еще крепче. Боже, как он хотел ее. Каждый день с ней разжигал его желание. Каждый раз, когда она смеялась, он хотел поцеловать ее. Каждый раз, когда она поднимала голову, чтобы посмотреть на птицу, на ветви деревьев сверху, он хотел расстегнуть ее платье, освободить ее пышные груди, держать их и ласкать, до тех пор, пока, она не произнесет его имя. Каждый раз, когда она говорила о стекольном производстве, о Малкольме, о своих лошадях, или о чем-нибудь, что ее увлекало, ему хотелось схватить ее, разделить с ней эту страсть, и позволить волнам этой страсти унести их далеко.