Текучая Вода - Эмар Густав - Страница 52

— Мой ответ будет короток, кабальеро, — сказал он сухо, но с видом мрачной решимости. — По моему мнению, вице-король О'Донохо не имел никакой власти решать такой важный вопрос, как вопрос о независимости Новой Испании. Король, наш общий господин, дал ему полномочия не затем, чтобы потерять эту колонию, но чтобы всеми силами сохранить ее. Этот акт недействителен, пока мой господин, король Испании и Индии, не утвердит его. Что касается меня, кабальеро, я не оставлю доверенного мне поста. Только приказание короля заставит меня вложить шпагу в ножны. Каковы бы ни были последствия этого решения, я подожду с приказаниями. Прощайте!

Генерал слегка поклонился парламентеру и отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена.

Дон Аннибал поклонился и вышел.

Он был проведен до аванпостов с завязанными глазами, но с большим почтением.

Предводитель мексиканцев с беспокойством ждал возвращения своего посланника, опасаясь, чтобы генерал по жестокой традиции не заставил его поплатиться за этот визит. Поэтому он с живейшим удовольствием встретил прибытие дона Аннибала.

К несчастью, ответ, принесенный доном Аннибалом, не подавал ни малейшего намека на мир. Отец Сандоваль, внутренне признавая логику слов генерала, с сожалением решил нанести ему последний удар.

Глава XXXIV. По следу

Оливье Клари в задумчивости вышел из комнаты дона Мельхиора. Граф шел сзади, не смея тревожить его вопросами, настолько он казался озабоченным. Пройдя на двор, где пеоны держали за узды двух оседланных лошадей, канадец остановился, ударил себя по лбу и, повернувшись к графу, сказал:

— Вы не можете сопровождать меня!

— Почему же? — спросил граф. — Куда вы хотите отправиться?

— Почем я знаю? Наудачу. Тихое и глубокое горе этого молодого человека разрывает мне сердце. Я хочу, чего бы это ни стоило, утешить его. Наблюдайте старательно за этим молодым человеком, будьте к нему очень внимательны. Может быть, по возвращении, я скажу вам более. У меня есть сомнения, которые я постараюсь разрешить. Дай бог, чтобы я встретил нужного мне человека. Еще одно слово: если я не явлюсь к назначенному часу, постарайтесь сдержать нетерпение дона Мельхиора. Прощайте! Я попытаюсь добиться невозможного!

И оставив изумленного графа разбираться в отрывочных, по-видимому, бессвязных фразах, охотник вскочил на лошадь и пустился галопом с крутого спуска гасиенды, рискуя двадцать раз сломать себя шею.

Но как только он переехал реку и очутился в открытом поле, он умерил бег лошади, повернув ее по направлению к Рио Гранде дель Норте и принялся размышлять.

Достойный канадец с беззаботной смелостью лесного бродяги задумал такой план. Он отправился отыскивать деревню или лагерь побежденных индейцев, с которыми виделся за несколько дней перед тем и отряд которых, военный или охотничий, должен был находиться в окрестностях. Переговариваясь с краснокожими, он, благодаря глубокому пониманию их нравов, мог довольно легко собрать некоторые сведения о судьбе двух женщин, и, сообразно с этим, принять меры к их освобождению.

Мысль была хорошая. Только выполнение ее представляло огромные трудности.

Выслеживать кого-нибудь в пустыне, в дикой стране, где нет других путей, кроме дорожек, протоптанных дикими зверями, очень мудреное дело. Однако хороший лесной бродяга, коль скоро он напал на признак следа, хотя бы и очень смутный, всегда доведет дело до конца. Такой признак, как бы незначителен он ни был, указывает охотнику направление движения того, кого он выслеживает.

Но в данном случае канадец находился не в таком положении: ему следовало в некотором роде избегать того следа, которого он искал, так как он отправился в пустыню без определенной цели, без заранее начертанного плана, всецело доверяясь случаю, этому великому производителю всевозможных чудес.

Оливье нимало не смущался трудностью своего предприятия. Он попытался, насколько возможно, привлечь на свою сторону этот случай, с которым нужно было считаться.

Когда он переехал реку вброд и очутился на другом ее берегу, т. е. на индейской территории, он тщательно осмотрел свое оружие. Потом, проехав прямо около мили, опустил поводья лошади, доверившись инстинкту, который присущ животным и перед которым бледнеет разум человека.

После некоторой нерешительности благородное животное, наклонив голову, вытянуло вперед шею, с силой вдыхая воздух, и вдруг, казалось, приняло решение. Оно пошло в диаметрально противоположном направлении.

— Хорошо! — подумал канадец. — Я ставлю две шкуры ягуаров против шкуры мускульной мыши, что скоро будут новости!

Спокойно предоставив лошади везти себя и заботясь только о том, чтобы вовремя раздвигать ветви, кусты и высокие травы, а также о том, чтобы не быть застигнутым каким-нибудь невидимым врагом, канадец молча продолжал путь.

Было около восьми часов утра, самое благоприятное время дня для путешествий в этом жарком климате.

Лучи солнца, еще теплые, переливались в капельках росы, сверкавшей на каждом листке дерева. Птицы пели во весь голос. Лани и антилопы прыгали, испуганные лошадиным топотом. Последние вздохи утреннего ветерка освежали чело путешественника, вдыхавшего воздух полной грудью. Развеселенный волшебной картиной, развернувшейся перед его глазами, он весело ехал вперед, уверенный, что скоро случай даст ему возможность достичь желаемого.

Уже около часу продвигался канадец наудачу, когда вдруг пуля просвистела мимо его уха.

— Какой это ловкач забавляется так, принимая меня за мишень? — сказал хладнокровно охотник, бросая кругом взгляд. — Черт бы побрал животное, которое так глупо промахнулось!

Легкий дымок, подымавшийся недалеко из травы, указывал, откуда последовал выстрел. Не колеблясь, он пришпорил лошадь и бросился в этом направлении, решив отомстить за это вероломное нападение.

Но почти тотчас же быстрое движение произошло в высокой траве, раздвинутой могучей рукой, и появился индеец.

Это был Текучая Вода. Он держал в руке ружье, которым за минуту до этого воспользовался и дуло которого еще дымилось.

— Черт возьми, вождь! — сказал весело канадец. — Нужно сознаться, у вас странная манера приветствовать своих друзей!

— Пусть мой брат простит меня, это не моя вина! — отвечал индеец.

— Что вы промахнулись? — прервал со смехом канадец. — Черт возьми! Я в этом уверен, пуля почти задела мои волосы.

— Мой брат не хочет меня понять. Я не узнал его, иначе никогда бы не выстрелил в человека, которому обязан жизнью.

— Ба! В прерии это не важно, вождь. Но несмотря на немного грубый способ меня приветствовать, я рад вас встретить!

— Мой брат теперь друг вождя, он в безопасности на наших охотничьих участках.

— Я это вижу! — возразил, усмехаясь, канадец.

Лицо Текучей Воды опечалилось.

— Мой брат не хочет простить несчастную случайность, от которой его друг в отчаянии!

— Ну, ну, вождь! Не будем об этом говорить, здесь больше шуму, чем зла. Я счастлив, что ты на свободе и, по-видимому, в хорошем положении. Ты уже запасся оружием.

— Вождь на своей земле! — с гордостью отвечал индеец.

— Очень хорошо, согласен с этим, хотя мне кажется, что ты близко придвинулся к испанским границам.

— Я не один!

— Вероятно, я не хочу знать мотивов, приведших тебя сюда, это не касается меня, хотя я и подозреваю здесь настоящее индейское мщение.

Зловещая улыбка заиграла на тонких губах вождя.

— Мщение — добродетель краснокожих, — отвечал он глухим голосом. — Они никогда не забывают добра и никогда не прощают зла! Мой брат охотится? — продолжал индеец.

— Нет, вождь, я прогуливаюсь.

Текучая Вода бросил на него подозрительный взгляд: индейцы недоверчивы к тому, что им кажется неосновательным.

— Итак, мой брат направляется никуда? — возразил он.

— Честное слово — да. Я еду наудачу, предоставив полную свободу своей лошади.