Звездный рубеж - Кук Глен Чарльз - Страница 7

Предсказание звездной рыбы сбылось. Красные торпеды внезапно полетели во все стороны. Мойше доводилось встречать ту же реакцию у людей. Один раз – когда шайка революционеров-дилетантов заслышала приближение полиции. В другой раз – когда террорист бросил ручную гранату в переполненный театр.

Но акулы не разбегались. Их охватило мгновенное безумие. Они растягивались для атаки.

Хищники бросились к траулерам. Их встретил кинжальный огонь лазерных лучей и пучков частиц.

Огонь «Даниона» был смертельным. Мониторинг в режиме реального времени, который обеспечивали телетехи и связанные с ними звездные рыбы, давал стрелкам ту бесценную долю секунды, которой не было у их товарищей на кораблях, использующих стандартные системы наведения.

Волна акул обрушилась на «Данион», как ледоход на гранитный утес.

Они могли бы взять вверх, будь у них в распоряжении терпение моря и его нескончаемая сила, которая позволяет тысячелетие за тысячелетием посылать волну за волной на гранитную скалу. Они уже сильно потрепали «Данион» у Звездного Рубежа. Чтобы разметать целую секцию корабля, достаточно было прорваться одной акуле с многомерной системой огня. Но в этой стае акул было меньше, и вел их не разум, а голод.

– О черт! – выругался бен-Раби, когда взрыв оторвал огромный кусок соседнего корабля. Одной из акул все же удалось туда прорваться. Корабли сопровождения, которые все еще суетились вокруг обломков «Джариэла» или пытались залатать дыры в огневом щите, ринулись к вырванному осколку. Вокруг него клубились тучи замерзшего ледяного пара – корабль терял воздух.

Одна акула прорвалась к стаду звездных рыб.

Огромные создания, порождения ночи, вовсе не были беззащитны. Один извергнул шар ядерного огня, горевшего у него в «кишках», и послал его в цель с точностью, достойной Робин Гуда. Акула исчезла в тающей вспышке водородной бомбы.

Один хищник сгинул. Одна звездная рыба обезоружена на много часов. На воскрешение внутреннего огня у этих созданий уходило приличное время.

Бен-Раби видел, как у Звездного Рубежа миролюбивые звездные рыбы использовали то же оружие против сангарийских рейдеров.

– Вот и клочья полетели, человек-друг Мойше. – Головастик попытался пошутить. – Да, мы с тобой неплохо справляемся. Может быть, твои старейшины в конце концов решат, что ты не так глуп.

Невысказанной вслух осталась надежда Головастика на такую же реакцию его старейшин.

– Идет новая эра, Головастик, – подхватил бен-Раби. – Время торопливых и пританцовывающих.

– Акулы возвращаются!

Оружие «Даниона» вновь прорезало долгую ночь. Интересно, мелькнула мысль у Мойше, что подумает наблюдатель, окажись он через тысячу лет в тысяче световых лет от места схватки.

В Улантской войне обе стороны использовали в войне технику ретроспективного наблюдения. Нельзя было изменить исход сражения, но можно было снова и снова изучать сам бой под любым углом зрения.

Второе нападение было еще яростнее первого. Бен-Раби прекратил всякие попытки думать. Отслеживание ситуации требовало всего его внимания.

Все больше акул появлялись из гипера, движимые тягой неизвестной природы. Их тоже охватило бешенство. Они нападали на все вокруг, включая и своих раненых соплеменников, оставшихся в районе битвы.

Этого-то и боялся Головастик. К месту сражения будут притягиваться все новые и новые акулы, пока не подавят защиту просто своей численностью.

Это предвидели и, звездные рыбы, и звездоловы. Страх гибели стада за стадом и траулера за траулером под ударами хищников и заставил независимых командиров этого флота объединиться в атаке у Звездного Рубежа.

Поток новых акул замедлился до капель.

«Мы снова побеждаем, человек-друг Мойше, – подумал Головастик. – Видишь этот ритм? Этот сияющий ритм? Они теряют силы, пожирая собственных раненых».

Бен-Раби оглядел свою внутреннюю вселенную, которая менялась, будто в калейдоскопе. Он не видел ничего, кроме хаоса. Это, подумалось ему, то самое, о чем грезил Чижевский, когда писал «Древнего Бога». Казалось, что в последних событиях отразилась поэма Чижевского. Неужели этот человек был провидцем?

Нет. Когда он писал тот цикл, куда вошел и «Древний Бог», то держался только на звездной пыли. И месяца не прошло после написания поэмы, как наркотик его прикончил. Его образы были рождены языками огненного безумия, пожиравшего его сознание.

– А ты не устаешь от того, что вечно прав? – спросил Мойше Головастика, когда акулы обратились в бегство.

– Никогда, человек-друг Мойше. Но я давным-давно научился ждать, пока истина станет очевидной, непреложной, и только тогда провозглашать ее вслух. От ошибки больно. Презрение старейшин жжет как огонь тысячи солнц.

– Я знаю это чувство.

Почему-то по вселенной Мойше вдруг пронеслось лицо адмирала Бэкхарта, его прежнего командира. Здесь, на окраине галактики, в битве не на жизнь, а на смерть с созданиями, о существовании которых всего лишь пару лет назад он и не подозревал, его прошлая карьера казалась ему далекой, как чужая жизнь. Жизнь другого воплощения или литературного персонажа.

Атака провалилась, как только бежали первые, насытившиеся акулы.

Звездные рыбы пострадали куда меньше, чем их несъедобные защитники. Ни один дракон не исчез из золотого стада, оберегаемого траулерами, но еще один корабль получил серьезные повреждения.

Через сознание Мойше мышиной пробежкой юркнули предательские мысли.

Головастик возмутился меньше, чем можно было ожидать.

На чисто прагматическом уровне звездный товарищ Мойше был согласен, что лучший способ сохранить жизни и корабли звездных рыбаков – уйти из межзвездных рек.

– Они никогда не уйдут. Головастик. Траулеры – это их отечество. Их родина. Это гордые и упрямые люди. Они будут бороться и надеяться.

– Знаю, человек-друг Мойше. И это печалит стадо. А старейшин заставляет гордиться тем, что выковали такой прочный союз. Но почему ты сказал «они»?

– – Ну, мы. Знаешь, иногда… почти всегда я здесь чужой. Они поступают не так, как привык поступать я…

– Иногда ты тоскуешь по своей прошлой жизни, человек-друг Мойше.

– Иногда. Но не часто и не о многом. Вернемся к делу. – Ему пришлось сосредоточиться на своем физическом голосе, чтобы прохрипеть:

– Наведение? Телетех. Акулы уходят. Они бросили попытки. Можете давать отбой, как только последняя покинет пределы прицельного огня.

– Вы уверены, контакте?? В аквариуме дисплея картина другая.

– Уверен. Дайте мне знать, когда можно прекратить передачу. Это мой второй контакт за последние восемь часов.

– Ясно. Будет сделано.

Казалось, парень на том конце проникся к нему должным уважением.

– Ты в порядке, Мойше? – вмешался голос Клары. – Напряжение не слишком велико? Мы можем тебя вернуть.

– Я в порядке. Пока. Я помню, кто я такой. Только держи свой шприц наготове.

У Звездного Рубежа «Данион» потерял половину своих профессиональных, обученных телетехов. Одних – из-за слишком долгого контакта, у других сознание сожгли акулы, прорвавшиеся через огневой заслон корабля. О первых предполагалось, что они заблудились в личной вселенной контактера. Десятки пострадавших телетехов занимали специально отведенную палату, где докторам и сестрам приходилось ходить за ними, как за новорожденными.

Их тела продолжали жить, а сознание… оставалась надежда, что его удастся найти.

За всю историю небесных сейнеров еще не удалось вернуть назад ни одного контактера.

В эти дни звездоловы жили надеждами. Одной из них был Звездный Рубеж – надежда на оружие, способное рассеять стаи акул.

Бен-Раби не понимал, как сейнеры собираются добиться того, что не удалось многим поколениям безумцев, дураков и гениев. Звездный Рубеж был крепостью неприступной.

Это был целый мир, размером примерно с Землю, и этот мир был крепостью. Или планетой-линкором. Или черт знает чем. К Звездному Рубежу невозможно было подступиться. Технология его оборонительных сооружений превосходила воображение всех рас, знавших о его существовании. Его создатели давным-давно сгинули в пропасти времен.