Звездный рубеж - Кук Глен Чарльз - Страница 6

– Да, – отозвался Головастик, – акулы. Те, что уцелели в битве у Звездного Рубежа, созвали их сюда. Они нападут. Они голодны. Еще одно пиршество для пожирателей падали.

Маленькие тени всех цветов и оттенков следовали и за звездными стадами, и за торпедами. Это и были падальщики, о которых говорил Головастик.

Огромная, неспешная экология водородных потоков создала ниши для существ с различными жизненными функциями, хотя их определение в человеческих терминах редко бывало больше, чем приближением. Просто удобные ярлыки.

Мойше почувствовал нервную дрожь. Головастик коснулся его сознания, успокаивая…

– Я учусь, Головастик. Теперь я уже вижу реку. Я вижу бурю частиц, идущую от больного солнца.

– Замечательно, человек-друг Мойше. А теперь расслабься. Скоро появятся акулы. Следи за падальщиками. По ним можно судить, когда акулы не могут больше ждать. Они начинают пританцовывать.

В своей тайной вселенной Мойше рассмеялся. Звездные рыбы верили только в обдуманные действия. Этого, собственно, и следовало ожидать от существ, чьи жизни измерялись миллионами лет, однако молодые рыбы бывали беспокойными и восторженными. Их частенько ругали за беспокойные вибрации в присутствии взрослых. Старейшины называли это «пританцовывать». Головастик пританцовывал почти все время. Старейшины считали его местным дурачком. По словам Головастика, они жалели о том, что позволили ему в таком нежном возрасте соприкоснуться с грубыми сознаниями людей.

– Это шутка, человек-друг Мойше. Хорошая шутка? Смешно?

– Да. Очень смешно.

Для звездной рыбы. Должно быть, старейшины – самые флегматичные, прагматичные и лишенные понятия о юморе существа во всем творении. Они даже не могли постичь само понятие шутки. Бен-Раби находил, что это очень удручающее сообщество. Если не считать Головастика.

– Мне очень повезло стать твоим теледругом, Головастик. Очень повезло.

Бен-Раби говорил искренне. Ему доводилось вступать в контакт со старейшинами. По его сравнению, это было как заниматься любовью с собственной бабкой, сидя голой задницей на айсберге под взглядами внимательной толпы. Встреча с Головастиком была для него самым приятным событием за последние годы.

– Да. Тронутым лучше держаться вместе. Венсеремос, товарищ Мойше.

Вселенная бен-Раби наполнилась смехом.

– Где ты это откопал?

– Твое сознание полно отрывочных воспоминаний, человек-друг Мойше. Когда-то ты играл революционера на куске твердой материи, который назывался Пыльный Шарик.

– Точно, играл. Недели две. А потом увертывался от пуль всю дорогу до посольства.

– Ты многое пережил за последние несколько лет, человек-друг Мойше. В десятки раз больше, чем другие, кто вступал в контакт с Головастиком, звездной рыбой. Много приключений. Как ты думаешь, вышел бы из Головастика шпион?

– А за кем бы ты стал шпионить?

– Да. Это проблема. Очень трудно прикинуться акулой.

– Это тоже шутка, да?

– Да. А ты все еще шпионишь, человек-друг Мойше?

– Нет, завязал. Я больше не Томас Мак-Кленнон. Теперь я Мойше бен-Раби. Я нашел свой дом, Головастик. Теперь это мой народ. Нельзя шпионить за своим народом.

– Ого, у тебя в сознании какие-то тени. Может, там прячется секретный агент? Похоже на то. Хей! А может быть, однажды ты отправишься шпионить за людьми на кусок твердой материи? Будешь двойным шпионом.

– Двойным агентом?

– Да. Это правильное слово.

– Со шпионажем покончено, Головастик. Я буду телетехом.

– Опасно.

– Шпионаж тоже. Тому больше причин, чем ты можешь понять.

– Ты имеешь в виду опасность вреда для сердца?

– Не понимаю, почему говорят, что ты глупый. Ты гораздо догадливее, чем большинство известных мне людей. Ты понимаешь суть вещей без объяснений.

– Потому что я – звездная рыба. Люди не могут заглянуть внутрь, человек-друг Мойше. Вам надо объяснять. Вам надо показывать. Ты не такой человек, чтобы этим заниматься.

– Да. Давай поговорим о чем-нибудь другом, а?

– Время разговоров подходит к концу, человек-друг Мойше. Падальщики начинают пританцовывать. Ты не обратил внимание?

– Я еще не могу видеть все сразу. Это было одним из достоинств вселенной, которая рождалась, когда телетех вступал в контакт. Человек больше не был ограничен бинокулярным зрением, но ему приходилось отвыкать от своих прежних привычек.

Слепые становились телетехами быстрее и работали лучше. Им не надо было отвыкать от привычек, не надо было преодолевать предубеждений. Но слепцы, страдающие классической мигренью, попадались очень редко.

К флоту стали приближаться алые торпеды. Они не бросились опрометью. Голод еще не вытеснил здравый смысл.

Акулы соображали туго, но знали: чтобы добраться до добычи, надо обойти траулеры.

В этом и был весь смысл союза звездной рыбы со звездоловами.

– Надо кончать визит, Головастик. Я должен помочь в битве.

– Да, конечно, человек-друг Мойше. Стреляйте метко. Я буду помогать, посылая в твой мозг верные направления.

– Отлично. – Вслух, в свой шлем, бен-Раби проговорил:

– Наведение!

– Наведение на связи, – щелкнуло в наушниках.

– Говорит телетех. Я в контакте и готов принять контроль над батареей сектора. Акулы готовятся к атаке. Повторяю, готовятся к атаке.

– Ч-черт! Ладно, приятель. Забудь о батарее сектора. Начальник артиллерии хочет, чтобы ты давал данные в аквариум главного дисплея. Как думаешь, ты и твой контакте? сможете давать нам информацию в реальном времени?

– Да, – глубоко в сознании бен-Раби пробормотал Головастик.

– Да, – повторил Мойше и сам удивился. Он еще никогда не пытался этого делать.

– Монитор?

– Готов, наведение, – вмешался голос Клары. – На всех датчиках зеленый свет. Я только что запустила транслятор. Можете подключать компьютер, как только будете готовы.

– Готовьтесь к передаче, контакте?.

– Мойше, – проговорила Клара. – Не надо рисковать. Как только станет туго – отключайся.

– Передача, контакте?!

На мгновение бен-Раби показалось, что какой-то неосязаемый вакуум высасывает его сознание. Однако Головастик мягко коснулся его мыслей, и волна паники улеглась.

Мойше расслабился и стал проводником, стал сторонним наблюдателем.

Падальщики вдруг начали кровожадно пританцовывать.

– Начинается атака, – пробормотал бен-Раби.

Рыбы-падальщики радовались – их ждал пир независимо от исхода битвы. Они будут одинаково довольны и мертвой акулой, и мертвой звездной рыбой.

Около десятка алых торпед вдруг затуманились, вытянулись в длинные перистые линии и снова обрели форму в опасной близости от звездного стада.

Сотня световых мечей начала кромсать их на поживу падальщикам. Для пучков частиц акулы были легкой добычей.

– Узнают, как нападать через гипер, – прошептал Головастик.

Стадо звездных рыб даже не подумало уклоняться. Они не станут маневрировать, пока не начнет поддаваться защита человеческих кораблей.

А защита может и не выдержать, пронеслось в мозгу бен-Раби. Пять кораблей не могут дать нужную плотность огня. Будут мертвые зоны. Большие дыры. Если попытаться их закрыть, можно расстрелять своих.

Стая акул пришла в замешательство. Они еще не нашли удачную тактику нападения на траулеры.

Тугодумие хищников было единственной надеждой и звездных рыб, и звездоловов. Потому что с акулами что-то случилось. Их число возрастало почти экспоненциально. Они все отчаяннее пытались раздобыть себе пищу.

Раньше их добычей были отбившиеся от стада звездные рыбы. Слабые, больные, неосторожные. Однако теперь акулы нападали на здоровых и сильных и даже набрасывались на своих собственных раненых. Даже огневая мощь траулера не всегда могла сдержать большую стаю, когда голод переходил в смертоносную ярость берсеркера.

– Все не так хорошо, как ты думал, человек-друг Мойше. Они все рвутся в бой одновременно, отовсюду. Убивать и умирать.

В мыслях Головастика проскальзывал ужас. Мойше пришел в отчаяние. Даже в адской битве у Звездного Рубежа Головастик не терял оптимизма.