Когда под ногами бездна - Эффинджер Джордж Алек - Страница 67

Ты хочешь сказать, что они с Оккингом ничего не видели, ничего не слышали и просто стояли с разинутыми ртами? Ерунда. Я выяснил, как участвовал в этом деле Оккинг; но еще больше хотел бы знать, какова истинная роль Папы.

— Молчи, отродье шелудивого пса! — Шиит сбросил маску сладкоречивого святоши и позволил увидеть свое истинное лицо, что случалось нечасто. — Тебе еще предстоит научиться разговаривать с теми, кто старше и выше тебя! — Затем, так же неожиданно, вернулся прежний смиренный слуга Аллаха:

— Ты все еще не пришел в себя после сражения со злодеем. Прости меня за то, что я на миг сорвался, сын мой, именно я должен проявить большее понимание и сочувствие. Все в руках Аллаха, все подвластно воле Его. Итак, о племянник, скоро приедет машина. Фридландер-Бей будет очень доволен.

— Я не успею купить ему маленький подарочек, Хасан. Он хмыкнул:

— Твой рассказ — лучший подарок. Ступай с миром, Одран.

Я ничего не ответил и убрал телефон. Потом поправил сумку на плече и поплелся к своему бывшему дому. Я встречусь с Папой, а потом спрячусь в пыльном чулане Исхака Джарира. Хорошие новости: из игры выбыл Хан. Именно он высказывал страстное желание убрать меня. Стало быть, второй убийца не жаждет моей смерти.

По крайней мере, я очень надеюсь на это.

Ожидая появления Папиного авто, я размышлял о своем поединке с Ханом. Я всей душой ненавидел его — стоило только воскресить в памяти изуродованное тело Селимы, ужас, испытанный в доме Сейполта, и гнев переполнял душу. Сначала убийца расправился с Богатыревым, пожелавшим смерти собственному племяннику.

Никки — главная фигура; остальные убийства лишь следствие лихорадочных попыток убрать следы, чтобы замять скандал в благородном семействе. Думаю, усилия увенчались успехом. Конечно, многие в городе знали подоплеку событий, но раз принц умер, в России скандал не состоялся. Царь Вячеслав управлял страной; партия монархистов выиграла. Более того, хорошенько поработав, они смогут даже использовать смерть Никки, чтобы усилить контроль над бурлящей державой.

Мне на все это было наплевать. Что касается Хана, я оставил ему жизнь ненадолго, конечно. Его ждет свидание с палачом во дворе мечети Шимаал, где происходят казни. А в оставшееся время пусть перебирает в памяти свои зверства, с ужасом ожидая часа возмездия.

Появилась машина; мы быстро добрались до владений Фридландер-Бея. Лакей оставил меня в той же комнате, где я уже дважды ожидал приема. Папа молился.

Фридландер-Бей не выставлял напоказ свою набожность, что заставляло относиться к нему с особым уважением. Иногда, глядя на старца, я испытывал стыд за собственное поведение; в такие минуты я воскрешал в памяти все жестокости и преступления, в которых он был виновен. Я обманывал себя, конечно. Кто из нас безгрешен? Уверен, Фридландер-Бей не строил никаких иллюзий на этот счет. По крайней мере, он взывал к Господу, моля о прощении. Однажды Папа объяснил мне суть своей политики: он должен заботиться о благополучии огромной армии «друзей и помощников», и зачастую оградить их от беды можно лишь обходясь с беспощадной жестокостью с теми, кто не принадлежит к его клану. Если подходить к делу с подобной позиции, Папа представал величайшим лидером и строгим, но любящим и справедливым отцом для своих подопечных. Я же, напротив, выглядел ничтожным отщепенцем, в свою очередь нарушившим множество запретов, но, в отличие от Фридландер-Бея, делающим это из. голого эгоизма. Вдобавок, меня не хватало даже на то, чтобы хорошенько попросить у Аллаха прощения.

Наконец один из Булыжников, охраняющих Папу, сделал мне знак. Я вошел в кабинет;

Папа ожидал меня, сидя на антикварном диване.

— Ты снова оказываешь нам великую честь, — произнес он, показав, чтобы я располагался на втором таком же диване напротив.

— Ты оказал мне великую честь, позволив приветствовать тебя в твоем доме, — ответил я.

— Прошу, раздели со мной мой скромный обед.

— Ты — отец щедрости, о шейх! — Я не чувствовал страха или неловкости, как при прежних встречах с Папой. В конце концов, сегодня я совершил для него невозможное! Мне снова и снова приходилось напоминать себе, что теперь великий человек — мой должник.

Слуги внесли первую перемену блюд; Фридландер-Бей тем временем говорил о разных пустяках. Мы отведали понемногу от каждого яства: все удивительно вкусно приготовлено. Я решил избавиться от училки, подавляющей чувство голода, и сразу же осознал, что страшно хочу есть и с готовностью поучаствую в» банкете, который устроил Папа. Но остальные училки вытаскивать пока не стал. Страшно.

Слуги внесли блюдо с мясом ягненка, курицей, говядиной, рыбой и гарниром рисом и овощами. В конце трапезы нам предложили несколько сортов сыра и свежие фрукты. Когда грязные тарелки унесли, Папа и я раскинулись на диванах, попивая крепкий кофе со специями.

— Да будет вечно обильным твой стол, о шейх, — произнес я. — Это была лучшая трапеза в моей жизни.

Ему явно пришлись по вкусу мои слова.

— Слава Аллаху, я рад, что сумел угодить тебе. Выпьешь еще кофе? — Да, благодарю, о шейх.

Все слуги, включая даже Говорящих Булыжников, удалились. Фридландер-Бей налил мне кофе сам — почет, который оказывают особо дорогому гостю.

— Теперь ты должен признать, что все мои планы относительно тебя были верными, — сказал он негромко.

— Да, о шейх, моя благодарность безгранична. Он отмахнулся.

— Не ты, а мы все, жители города, должны благодарить тебя, о сын мой.

Теперь надо поговорить о будущем.

— Прошу прощения, о шейх, но пока мы не обеспечили свою безопасность сегодня, рано строить планы на будущее. Один из угрожавших нам убийц пойман, но второй все еще на свободе. Возможно, этот злодей уже вернулся туда, откуда был послан, он уже давно не давал о себе знать. И все же не стоит отвергать напрочь вероятность того, что он до сих пор прячется где-то в городе. Мы поступим мудро, если постараемся выяснить, кто он и где его логово.

Старец нахмурился и потер щеку.

— О сын мой, лишь ты один веришь в существование второго убийцы. Не вижу, почему человек, который был сначала Бондом, а затем Ханом, не мог стать и палачом, так неслыханно надругавшимся над Абдуллой. Ты упоминал о том, что у Хана имелось множество личностных модулей. Разве нельзя допустить, что один из них сделал из Бонда-Хана демона, убившего принца Николая Константиновича?

Господи, как мне убедить этих людей?

— О шейх, по твоей теории выходит, что один и тот же человек работал и на коммуно-фашистов, и на белорусских монархистов. Если так, то он бы гасил собственные усилия на каждом шагу. Подобная позиция способна оттянуть развязку, что, очевидно, выгодно ему, хотя очень трудно понять, чем именно. Вдобавок, он смог бы рапортовать о положительных результатах и той, и другой стороне. Но как он потом выпутается из создавшегося положения? В конце концов, один хозяин наградит, а другой — покарает нашего «слугу двух господ». Нелепо думать, что кто-то одновременно защищал и старался уничтожить Никки. Кроме всего прочего, экспертиза установила, что неизвестный, убивший Тами, Абдуллу и Никки, был ниже и массивнее, чем Хан. И имел короткие толстые пальцы.

По лицу Фридландер-Бея скользнула слабая улыбка.

— Твое видение событий, о достойный сын мой, остро, но, увы, страдает ограниченностью. Я сам иногда вынужден поддерживать обе стороны. Что еще остается делать, если ссорятся твои возлюбленные друзья?

— Прости меня, о шейх, но мы говорим о серии хладнокровных убийств, а не о ссорах. Кроме того, ни немцев, ни русских нельзя назвать нашими возлюбленными друзьями. Их ссоры не имеют никакого значения для нас, жителей города.

Папа покачал головой.

— Ограниченное видение, — тихо, словно про себя, повторил он. — Когда империи неверных рассыпаются, пред миром предстаем мы, обретая новую силу.

Когда два великих шайтана, Соединенные Штаты и Советский Союз, распались на множество государств-осколков, это был дар Аллаха.