История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века - Чичерин Борис Николаевич - Страница 48

В этом учении о правде св. Фома является чистым последователем древнего идеализма. Но у него выступают совершенно иные начала, когда он говорит о добродетелях, сопряженных с правдою. Сюда он относит религию, благочестие и уважение (observantia). Последнее состоит в воздаянии должной почести и покорности Богу и людям. К уважению принадлежит и повиновение (obedientia). Говоря о повиновении, св. Фома в противоречие со сказанным прежде ставит его выше всех других нравственных добродетелей. Цель всех добродетелей, говорит он, презирать земное и прилепляться к небесному, начало, заметим, весьма далекое от учения Аристотеля. Посредством богословских добродетелей человек прилепляется к небесному, посредством нравственных он оказывает презрение земному; поэтому первые выше последних. Из нравственных же добродетелей высшая та, которою оказывается презрение высшему благу — душевному. Но в душе высшее благо — воля, ибо через нее человек достигает других благ. Следовательно, высшая нравственная добродетель состоит в презрении собственной воли и в повиновении Богу[132]. Очевидно, что этот вывод не согласуется с учением о правде.

Что человек должен повиноваться Богу, продолжает св. Фома, это несомненно; но спрашивается: должен ли человек повиноваться человеку? В ответ на этот вопрос св. Фома приводит основное положение всего своего учения. Оно состоит в признании установленного Богом порядка, в котором высшие двигают низших. Как в устроенном Творцом порядке природы, говорит он, низшие предметы подчиняются движению, сообщаемому высшими, так и в порядке человеческих отношений высшие в силу данной Богом власти двигают низших своею волею. Последние по этому самому обязаны повиноваться повелениям первых[133].

Это приводит нас к учению о происхождении власти от Бога. Св. Фома подробно излагает свой взгляд на этот предмет в «Комментариях на сентенции Петра Ломбарда», которыми дополняется учение «Богословской Суммы». На вопрос «Всякая ли власть происходит от Бога?» он отвечает: Бог — причина добра, а не зла; следовательно, все, что есть доброго во власти, то от Бога, все, что в ней дурного, то не происходит от него. Но во всякой власти надобно различать три элемента: 1) ее начало или происхождение, 2) ее употребление, 3) ее форму, или существо. Происхождение и употребление власти могут быть и хороши и дурны, но существо ее всегда хорошо, ибо оно состоит в известном порядке управления и подчинения (in quodam ordine alterius tanquam regentis et alterius tanquam subjacentis), а все, что устроено в порядке, то от Бога, ибо оно тем самым есть добро (omne quod ordinatum est, est a Deo, quia ex hoc ipso bonum est). Следовательно, по существу (simpliciter) всякая власть от Бога, но в некоторых отношениях (secundum quid) не всегда, ибо не от Бога несправедливое приобретение и злоупотребление власти. Незаконная или дурная власть не от Бога, разве в силу дозволения, в наказание за грехи подданных. Но злоупотребление правом лишает человека полученного благодеяния; следовательно, если приобретший власть употребляет ее во зло, он заслуживает, чтобы она была у него отнята. И то и другое происходит от Бога — и то, что князь приобрел власть, и то, что он справедливо ее лишился[134].

Этими началами определяются границы повиновения. Повиноваться властям следует настолько, насколько они от Бога. Они могут быть не от Бога: 1) по неправильному приобретению, 2) по злоупотреблению власти. В первом случае похититель власти не есть настоящий правитель, а потому у кого есть сила, тот вправе ему не повиноваться, разве неправильный владелец сделается впоследствии законным обладателем престола, либо через согласие подданных, либо через утверждение высшего. Что касается до злоупотребления власти, то оно может быть двоякого рода: 1) когда предписывается действие, противное той цели, для которой установлена власть, например действие греховное, противное добродетели, которую власть обязана соблюдать; 2) когда предписывается то, на что не простирается сила власти, например когда требуется подать, которой подданные не обязаны платить. В первом случае подданные не только не должны повиноваться, но обязаны ослушаться; во втором же случае они не обязаны повиноваться, но не обязаны и ослушаться[135].

В «Богословской Сумме» вопрос о повиновении властям разбирается еще подробнее. Здесь св. Фома признает, что подданные в двух случаях могут не повиноваться властям: 1) когда повелевается то, что противно повелению Божьему, ибо Бог высший властитель; 2) когда повелевается то, на что не простирается власть правителя. Относительно последнего пункта св. Фома ссылается на слова Сенеки, который говорит, что рабство не простирается на всего человека, лучшая часть которого изъята от подчинения: тело повинуется господину, а душа сама себе хозяин. Таким образом, во внутренних движениях души человек должен повиноваться не человеку, а единственно Богу. Подчинение человеку имеет место только относительно телесных действий. Но и здесь необходимо сделать ограничение: во всем, что принадлежит к самой природе тела, например что касается до поддержания жизни или до деторождения, надобно опять повиноваться не человеку, а одному Богу, ибо по природе все люди равны и ни один не подчинен другому. Поэтому рабы не обязаны повиноваться господам и дети родителям в заключении брака или в сохранении девственности и т. п. Но в том, что касается порядка человеческих действий или вещей, низшие должны повиноваться высшим, как воины полководцу в том, что касается войны, рабы господину в том, что касается служебных работ, дети отцу в том, что относится к дисциплине жизни и к домашним заботам, и т. д. Богу человек подчинен вполне, высшим же не во всем, а только относительно некоторых определенных дел (quantum ad aliqua deter-minata), и здесь власть является посредником между Богом и подданными. Относительно же других дел подданные подчиняются непосредственно Богу, от которого получают повеления через закон естественный или откровенный[136].

С этой точки зрения св. Фома опровергает возражения тех, которые утверждали, что христиане не обязаны повиноваться светским властям. Возражения были следующие: 1) Иисус Христос сказал по поводу уплаты подати: «…свободны суть сынове» (Мф. 17: 26), но христиане — сыны Божий, следовательно, они свободны от подчинения светской власти. 2) Христиане освобождены от ветхозаветного закона, тем более от человеческого, который ниже ветхозаветного. 3) Разбойникам не следует повиноваться, а бл. Августин говорит, что царства, в которых не господствует правда, не что иное, как великие разбои. Против этих доводов св. Фома приводит тексты Св. Писания, которыми предписывается повиновение властям, и затем дает следующее заключение: вера Христова — начало и источник правды; следовательно, порядок правды ею не уничтожается, а подтверждается; порядок же правды требует, чтобы низшие повиновались высшим, ибо иначе не может сохраниться устроение человеческих дел. Затем опровергаются возражения одно за другим. На первое св. Фома отвечает, что подчинение человека человеку касается одного тела, душа же остается свободною. Как сыны Божий, христиане освобождаются духовно от рабства греха, а не телесно. Второе возражение устраняется тем, что Ветхий Завет был преобразованием Нового, следовательно, должен был прекратиться с появлением последнего; к человеческому же закону это не относится. Наконец, на третье возражение св. Фома отвечает: светским князьям следует повиноваться настолько, насколько требует порядок правды; если же они держат власть, неправильно присвоенную, или предписывают неправедное, то подданные не обязаны повиноваться, разве случайно, для избежания соблазна или опасности[137].