Заклятие Горца - Монинг Карен Мари - Страница 22

Сейчас была она.

Он открыл себя, сосредоточив свои чувства на поверхностном исследовании ее мыслей.

Ничего. Он усилил воздействие. Тишина. Полная и абсолютная.

Сосредоточившись, он пытался взломать мысли Джессики Сент-Джеймс.

Не намека на эмоции. Не шепота мыслей.

Удивительно.

Чтобы проверить себя, он целенаправленно нацелился на мужчину, занимающегося регистрацией. Он вздрогнул и торопливо ретировался. Портье был несчастным мужчиной. Жена недавно бросила его, уйдя к одному из его лучших друзей. Кейон глотал, пробуя очистить противный вкус отчаяния мужчины со своего языка. Отчаяние еще никому не сослужило хорошую службу. Он хотел встряхнуть его и сказать: борись, дурак. Борись за нее. Никогда не сдавайся в сражении. Никогда не сдавайся, пока жив.

— Мужчин не бросают, — прошипел Кейон.

Взгляд портье выражал потрясение.

— Ты не должен позволять ей изменять, — рычал он. — Она твоя жена.

Прищуренные глаза клерка, мерцали тревогой.

— Кто Вы? Я Вас знаю? — сказал он, защищаясь.

— Что? — спросила у него Джессика. — Что происходит?

— Ничего. Забудьте это, — сказал он портье. — Чувствуйте себя непринужденно.

Это не поможет ему спасти мир. Хорошо, может быть это что-нибудь и изменило, но он знал, это не было тем, что должно быть сделано.

С легким раздраженным фырканьем Джессика приняла пакет от все еще покорного портье, вильнула своей сладкой попкой, и последовала прочь к двум огромным сверкающим золотом дверям в стене. Она бросила на него взгляд через плечо, и выражение ее лица яснее ясного сказало: Будь по-твоему, ты большой, огромное, властное животное, идем за мной. Ты мне нисколечко не нравишься, но мы связаны.

Кейон мгновение восхищался видом, перед тем как взять зеркало и в несколько шагов догнать ее.

Двадцать дней с этой женщиной.

Может быть, и существуют какие-то высшие силы, в которые он не верил, но которые верили в него. Поверив, он заслужил бы прощение — полезный в его случае аванс.

Она остановилась в дверях. Зевая, она, потянулась, выгнула спину и сделала несколько наклонов из одной стороны в другую, чтобы снять напряжение в своем позвоночнике.

Проклятье, женщина была женщиной во всех надлежащих местах!

Кто и зачем заботился о нем?

Она была его в течение следующих двадцати дней.

Глава 9

Джесси сидела за письменным столом цвета вишни в 2112 номере, включив свой портативный компьютер, и хмурилась, глядя на себя в небольшое настенное зеркало, которое висело прямо перед ней, задаваясь вопросом, почему в гостиницах зеркала всегда помещают над письменными столами. Кому хотелось смотреть на себя во время работы на компьютере? Наверное, многим, потому что каждая гостиница, в которой она останавливалась, имела в значительной степени схожую обстановку: в туалет дверь слева; в ванную дверь справа (или наоборот); одна кровать, стоявшая перед письменным столом с обязательным зеркалом над ним; тумбочка между кроватями с радиоприемником, часами и телефоном на ней; вторая кровать, стоявшая перед большим телевизором; и у дальней стены маленький стол с двумя стульями, сидя на которых можно было наблюдать за видом из окна.

Этот номер ничем не отличался от других, хотя стоил дороже некоторых, в которых она побывала. Ковер цвета шампанского был подобран в тон к сверкающим алмазным напылением стенам, обклеенным обоями цвета слоновой кости с золотым выпуклым узором. Кровати были застелены свежим бельем цвета слоновой кости или шампанского, а окна занавешены красиво драпированными шторами винного цвета.

У нее за спиной Кейон МакКелтар принимал душ, не закрыв за собой дверь ванной.

Она сама сделала это.

Ей пришлось зажмурить глаза, когда он прямо перед ней сбросил свой килт. То, что она плотно не закрыла за ним дверь несколько мгновений спустя и вдобавок уставилась на него через стекло душевой кабины, не говорило об ее скромности. Хотя она у нее имелась.

Как только они вошли в гостиничный номер, его взгляд оценивающе пробежался по двум кроватям королевских размеров. Для нее это стало одним из тех очень напряженных моментов, в которых обычно люди или бросаются в объятия друг друга или стараются держаться друг от друга как можно дальше.

Она сделала почти незаметное движение вправо, отодвигаясь от него в коридор. Он слегка насмешливо улыбнулся ей, затем прошел мимо и сосредоточено осмотрел всю комнату перед тем, как поставить зеркало у дальней стены напротив входа в номер. Тот факт, что оно было установлено и напротив кроватей тоже, не ускользнул от ее внимания, но она старалась не заострять на этом внимание.

Когда он направился в ее сторону, ей на мгновение показалось, что он снова собирается ее поцеловать, но его пристальный взгляд заинтересованно устремился мимо нее к ванной.

— Господи, — воскликнул он, — Это современная уборная! Я не мог видеть, что находилось за дверью кабинета Луки, хотя я видел изображения….

Он затих, с любопытством рассматривая ее.

— Что это за место, где он держал тебя…, где висело зеркало? В своем кабинете? — Насколько странным, должно быть, было его существование в зеркале! Это не укладывалось у нее в голове.

— Да. И хотя в книгах и другой литературе, находящихся в его кабинете, я видел самые современные изобретения, фактически у меня не было возможности исследовать эти вещи.

Она собиралась быстренько продемонстрировать, что как работает, только бы быть подальше от тех кроватей. Но он полностью погрузился в изучение вещей, так же, как в автомобиле, беря инициативу на себя, крутя ручки и нажимая кнопки, открывая небольшие флаконы шампуня и кондиционера, пока комната не стала паровой сауной, пахнущей ароматами из туалетных принадлежностей.

— В этой гостинице есть кухня и прислуга, девушка? — спросил он после достаточно долгой паузы, во время которой он был занят исследованием.

Она кивнула.

— Так закажи нам еду, женщина. Я голоден. Мяса. Много мяса. И вина.

Когда он снял браслеты, она должна была понять намек.

Без дальнейшей суматохи он спустил свой килт, стоя без тени смущения, одетый только в кожаные ножны с массивным кинжалом, украшенным драгоценными камнями, закрепленные вокруг очень мускулистого бедра. Их он тоже снял, поместив в верхнем углу душевой кабины, и ступил под струи воды.

Пульс внезапно подскочил в ее горле, она резко отвернулась и сжала глаза.

Она все еще чувствовала его вкус на своих губах. Поцелуй, которым он одарил ее в вестибюле, ошеломил ее.

И опалил ее до кончиков пальцев ног. Он не стремился углубить поцелуй и не пробовал ласкать ее грудь, воспользовавшись моментом, он думал, что такой поцелуй ее расстроит. Нет, он поцеловал ее неторопливо, нигде больше не прикасаясь к ней, как будто у него было все время в мире, его твердые, полные, сексуальные губы терлись об ее, нежно посасывая ее нижнюю губу.

Она фактически прильнула к эгоцентричному Неандертальцу, почувствовав, что ее губы свободны.

Логика, разум и восприятие действительности так резко исчезли из ее головы, как будто кто-то выдул ей мозги через ухо.

Именно его мягкость завоевала ее, и поэтому она решила ретироваться к лифту. Все это очень удивило ее. Она не ожидала такой нежности от этого твердолобого агрессивного мужчины. Она не была готова к этому, как и к тому, чтобы видеть его голое совершенство перед собой.

И какое греховно голое совершенство…

Когда она открыла глаза и повернулась, она увидела его через стекло — все шесть с половиной футов его великолепного голого тела.

У него были крепкие, накаченные длинные ноги и массивные бедра, упругие ягодицы совершенной формы, и рельефные мышцы, на которые хотелось не только смотреть, но и прикасаться к ним. Ей нравилось, когда у мужчины была крепкая задница! Большинство парней, вообще не имело ее! Обе ноги и пах покрывали восхитительные, шелковистые темные волосы; он не был одним из культуристов, сердцеедов или моделей, которые брились — он был мужчиной во всех смыслах этого слова и гордился этим. Более темные волосы покрывали подмышки.