Смерть в сочельник - Эллин Стенли - Страница 2

— Я слышал, как Джесси вскрикнула и как она рухнула на пол, — в который раз проговорил он, — и, когда я выбежал и увидел ее лежащей там, внизу, именно в тот момент я услышал, как Силия захлопнула за собой дверь. Она столкнула Джесси и шмыгнула к себе, как крыса, чтобы не попасться никому на глаза.

— Но ведь вы ничего не видели. А поскольку Силия утверждает, что в момент происшествия ее там не было, значит, нет и свидетелей. Другими словами, рассказ Силии сводит на нет вашу версию, а поскольку вы не были очевидцем, то не можете так легко и просто превращать в убийство то, что могло быть несчастным случаем.

Он медленно покачал головой.

— Но вы ведь в это не верите, — проговорил он. — Вы ведь на самом деле не верите в это. А если это не так, то можете сейчас же убираться, и чтоб больше я вас здесь не видел.

— Верю я в это или нет, не имеет никакого значения. Я пытаюсь показать вам юридическую сторону этого дела. Ну а каковы же мотивы?

Ради чего было Силии убивать Джесси? Уж конечно же, не ради денег или имущества — она имеет свой собственный доход, как и вы.

Чарли присел на краешек кровати и наклонился ко мне, держа руки на коленях.

— Нет, — прошептал он, — дело тут не в деньгах и не в имуществе.

Я беспомощно развел руками.

— Так в чем же?

— Да вы же знаете, — сказал он. — Во мне. Сначала это была старая леди, у которой случался сердечный приступ всякий раз, как только я пытался принадлежать самому себе. Потом, когда она умерла и мне показалось: я стал свободен, появилась Силия. С той самой минуты, когда я просыпался утром, и до того момента, когда я ложился спать, Силия не отходила от меня ни на шаг. У нее никогда не было ни мужа, ни ребенка — но у нее был я!

— Но она же ваша сестра, Чарли. Она любит вас, — тихо проговорил я.

В ответ раздался все тот же неприятный, отрывистый смех.

— Она любит меня так же, как плющ любит дерево. Теперь, когда я думаю о прошлом, я по-прежнему не могу понять, как ей это удавалось она просто посмотрит на меня как-то по-особому, и силы покидают меня.

И так продолжалось до тех пор, пока я не встретил Джесси... Как сейчас помню тот день, когда я привел Джесси к нам в дом и сообщил Силии, что мы поженились. Она ничего не сказала, лишь взгляд у нее был тот самый — должно быть, именно так смотрела она и тогда, когда столкнула Джесси с лестницы.

— Вы же заявили на следствии, что никогда не видели, чтобы она угрожала Джесси или обижала ее, — сказал я.

— Конечно, я ни разу не видел! Но когда Джесси ходила как в воду опущенная и все время молчала или плакала по ночам, лежа в кровати, и не говорила почему, я прекрасно понимал, что происходит. Вы же знаете, что за человек была Джесси. Не сказать, чтобы она была уж очень умной или хорошенькой, но у нее было на редкость доброе сердце, и она души во мне не чаяла. И когда уже через месяц все это стало в ней угасать, я знал, в чем причина. Я поговорил с ней, поговорил с Силией, и обе они лишь покачали головой. Мне ничего другого не оставалось, как бесцельно бродить по дому, но когда это случилось, когда я увидел Джесси, лежащую там внизу, то совсем не удивился.

— Не думаю, чтобы это вообще удивило кого-нибудь, кто знает Силию, — заметил я, — но мы не можем строить на этом обвинение.

Он бил кулаком по колену и раскачивался из стороны в сторону.

— Что мне делать? — спросил он. — За этим я вас и позвал — скажите, что же мне делать. Всю свою жизнь я нигде не бывал и ничем не занимался из-за нее. На это она сейчас и рассчитывает — что я ничего не стану предпринимать и она выйдет сухой из воды. Затем, через какое-то время, все уляжется, и мы вернемся к тому, с чего начали!

— Чарли, напрасно вы так себя накручиваете, — сказал я.

Он встал, пристально посмотрел на дверь, затем на меня.

— Но я же могу кое-что сделать, — прошептал он. — Вы догадываетесь?

Он ждал ответа с торжествующим видом человека, который загадал трудную загадку, заведомо зная, что она поставит собеседника в тупик.

Я поднялся, чтобы видеть его лицо, и медленно покачал головой.

— Нет, — ответил я. — Что бы вы ни придумали, выбросьте это из головы.

— Не пытайтесь сбить меня с толку, — сказал он. — Вы же знаете, можно убить так, что никто этого не докажет, если ты такая же хитрая бестия, как Силия. Но разве я не столь же сообразителен и хитер, как она?

Я схватил его за плечи.

— Ради Бога, Чарли, перестаньте так говорить. Он освободился от моих объятий и нетвердой походкой пошел, держась за стену. Глаза его ярко блестели, рот был приоткрыт, виднелись зубы.

— Скажите, что же мне делать? — взмолился он. — Все забыть, забыть о том, что Джесси мертва, что она уже в могиле? Сидеть здесь и ждать, пока Силии надоест меня бояться и она убьет меня, как и Джесси?

Мои годы и сдержанность изменили мне в этой маленькой перепалке с ним, и я почувствовал, что мне уже не хватает самообладания и воздуха.

— Вот что я вам скажу, — не выдержал я. — Вы не выходили из дому с тех пор, как закончилось следствие. Пришло время выйти хотя бы только для того, чтобы пройтись по улицам и поглядеть вокруг.

— Ну да, и чтобы, завидев меня, все надо мной смеялись?

— Попробуйте, а там видно будет. Эл Шарп сказал, что кое-кто из ваших друзей придет сегодня вечером к нему в гриль-бар и что он будет рад видеть и вас у себя. Вот вам мой совет — не знаю, плох он или хорош.

— Ничего в нем хорошего нет, — раздался голос Силии. Дверь была открыта, и она неподвижно стояла на пороге комнаты и щурилась на свет.

Чарли повернулся к ней, на его щеках заходили желваки.

— Силия, — произнес он, — я же просил тебя никогда не заходить в эту комнату. Она была невозмутима.

— Я и не захожу в нее. Я просто пришла сказать, что твой обед готов.

Он с угрожающим видом шагнул в ее сторону.

— Ну, ты все слышала, что я сказал, пока стояла под дверью? Или мне еще раз повторить для тебя?

— Я услышала нечто возмутительное и мерзкое, — тихо проговорила она, — приглашение выпить и повеселиться в то самое время, когда в доме траур. Мне кажется, я имею право выразить свое неодобрение.

Он смотрел на нее, не веря своим ушам, и мучительно пытался найти слова.

— Силия, — воскликнул он, — скажи, что ты шутишь! Только самая отъявленная ханжа на свете или какая-нибудь сумасшедшая могла произнести то, что ты сейчас сказала, да еще на полном серьезе.

Тут она взорвалась.

— Я сумасшедшая?! — закричала она. — И ты смеешь говорить так о других? Ты, который заперся в своей комнате, разговариваешь сам с собой, думаешь Бог знает о чем! — Она вдруг повернулась ко мне. — Вы говорили с ним. Вы должны знать. Возможно ли, чтобы...

— Он в здравом уме так же, как и вы, Силия, — не спеша произнес я.

— Тогда ему следовало бы знать, что никто не ходит по барам в такой момент. Как же вы могли предлагать ему это?

Она выпалила в меня этот вопрос с таким злобным торжеством, что я совершенно потерял над собой контроль.

— Если бы вы не собирались выбросить вещи Джесси, Силия, я бы всерьез задумался над вашим вопросом!

Это было очень опрометчивое заявление с моей стороны, и я тут же о нем пожалел. Не успел я и глазом моргнуть, как Чарли промчался мимо меня и так крепко схватил Силию за руки, что она не могла пошевелиться.

— Ты посмела войти в ее комнату? — закричал он вне себя от ярости и принялся трясти ее изо всех сил. — Говори!

И, прочитав ответ на ее испуганном лице, он вдруг отпустил ее руки, словно его что-то обожгло, да так и остался стоять там, ссутулившись и поникнув головой.

Силия протянула к нему руку, в надежде как-то его успокоить.

— Чарли, — захныкала она, — неужели ты не понимаешь? Когда ты видишь вокруг себя ее вещи, это вызывает у тебя беспокойство. Я только хотела помочь тебе.

— Где ее вещи?

— У лестницы, Чарли. Там все.

Он стал спускаться вниз по лестнице в прихожую, и я почувствовал, что по мере того, как удалялся звук его неуверенных шагов, мое сердце билось все ровнее и ровнее. Силия обернулась и посмотрела на меня — в ее глазах была такая дикая ненависть, что меня охватило отчаянное желание немедленно выбраться из этого дома. Я взял свои вещи с кровати и направился было к двери, но Силия преградила мне путь.