Сибирская альтернатива - Эхерн Джерри - Страница 21

Фрост перевел рукоятку двигателя на “полный вперед”. Надо было оторваться от погони, чтобы иметь хоть пару спокойных минут для выхода на связь с подводной лодкой.

Наконец Алена появилась в дверях рубки. Капитан молча указал ей на радиопередатчик.

— За работу, крошка. Не теряй времени и не зли дядю Хэнка.

Женщина апатично кивнула и уселась за столик радиста. Она принялась щелкать переключателями на панели. Загорелись какие-то лампочки, что-то загудело.

“Слава Богу, — подумал Фрост, — хоть радио работает”.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил он. — Нашла частоту?

— Секунду, — ответила Алена напряженным голосом, — да, все в порядке. Начинаю.

Она нажала какую-то кнопку и заговорила в микрофон:

— Эмигрант вызывает Папочку. Эмигрант вызывает Папочку. Мы на связи. Прием.

Фрост, забыв обо всем на свете, как зачарованный смотрел на репродуктор. Его сердце учащенно билось, а пальцы до боли стискивали штурвал.

— Эмигрант вызывает Папочку, — продолжала твердить Алена, склонившись над микрофоном. — Эмигрант вызывает Папочку. Ответьте нам. Прием.

Радио молчало.

Прошло несколько минут. Фрост медленно отвернулся и вновь смотрел теперь на серые волны Балтики. Ему хотелось упасть на палубу и завыть во весь голос от безысходной тоски и отчаяния. Но он не сделал этого, а лишь махнул рукой Алене.

— Стань за штурвал. Я займусь кормовым пулеметом. Похоже, эти ублюдки скоро нас догонят.

— Но ты же ранен, — сказала женщина.

— Да, но пока еще не убит.

Капитан взял Алену за плечи, подвел к рулю, а сам вышел из рубки, прихватив один из автоматов.

— Жми на полную, — приказал он, задержавшись на пороге. — А если выдастся свободная минута, поищи патроны к пулемету. Где-то тут должен храниться боезапас.

Простреленная левая нога сильно болела. Прихрамывая, Фрост двинулся на корму. До катеров противника было ярдов триста, поэтому он положил автомат на палубу и присел за пулемет. Капитан принялся старательно поливать преследователей свинцовым дождем. В ответ тоже загремели выстрелы, а вдобавок вспыхнул большой прожектор.

Его яркий луч нащупал суденышко Фроста и словно пригвоздил его к поверхности моря. Пули засвистели совсем рядом с наемником, и ему это совершенно не понравилось. Он выпустил из рук пулемет, вскинул к плечу АКМ и дал несколько коротких очередей. Третья достигла цели, и прожектор погас. Снова стало относительно темно.

— Держи, Хэнк! — раздался голос Алены. Она сунула ему коробку с пулеметной лентой и тут же бегом вернулась в рубку. Капитан удовлетворенно хмыкнул. Что ж, патроны есть, теперь можно дать русским жизни.

— Попробуй еще раз выйти на связь? — крикнул он женщине. — Эта чертова лодка должна быть где-то рядом.

До выхода из бухты было уже не так далеко, но катера противника все приближались, растягиваясь в линию, чтобы отрезать Фросту путь. А вдобавок где-то в небе, прямо над головой капитана, застрекотал вдруг пропеллер вертолета.

— А, чтоб вас разорвало, — недовольно буркнул наемник, вставляя новую ленту в пулемет. — Садись за радио! — снова крикнул он Алене.

Субмарина оставалась их единственным шансом на спасение.

Стрельба с обеих сторон продолжалась. Фрост самозабвенно давил на гашетку пулемета, противник отвечал плотным огнем. Пули дырявили палубу, летели щепки, пахло сгоревшим порохом и кровью — нога капитана сильно кровоточила.

Вертолет завис над катером. Его экипаж явно замышлял что-то нехорошее. Фрост выругался и схватил АКМ. Очередь… вторая… третья…

Внезапно у него возникло ощущение, что на небе появилось солнце. В ту же секунду раздался оглушительный взрыв. Капитан инстинктивно пригнулся, закрывая голову руками, и обломки вертолета рухнули в море. Казалось, что громадная машина вдруг просто испарилась.

Весьма довольный собой, Фрост снова взялся за пулемет. Это несколько напоминало дуэль — пулеметчики с других катеров тоже не оставляли его в покое. Правда, капитан стрелял немного получше и успешно гасил одну цель за другой.

В самый разгар веселья у Фроста закончились патроны.

— Ах, мать вашу! — огорченно взвыл капитан, беря автомат. — Ну, повезло вам, засранцы, а то бы я показал…

Внезапно что-то ударило его по ноге, Фрост повалился на бок со стоном и ругательством.

— Вторую продырявили, суки, — прохрипел он, кусая губы.

Огонь противника усилился. Понимая, что не сможет теперь оказать достойного сопротивления, Фрост ползком двинулся к рубке, там с трудом встал, держась за перила, спустился по ступенькам и вошел в помещение.

— Выжимай полный газ, — кривясь от боли, приказал наемник, — и садись за радио. Я подержу штурвал.

— Но ты же сейчас умрешь! — крикнула Алена.

— Здорово у тебя получается подбадривать человека, — буркнул Фрост. — Иди. Выходи на связь. И делай это, пока кто-то не отзовется, иначе я выкину тебя в море вместе с этим передатчиком.

Слабеющими руками он взял штурвал, опираясь плечом о стенку, чтобы не упасть.

Погоня продолжалась — по крайней мере два катера мчались за ними, оба кормовых пулемета работали вовсю. А рядом с берегом виднелись еще ходовые огни.

— Они что, поднимают по тревоге весь Балтийский флот? — удивился капитан. — Вот сколько чести скромному американскому наемнику.

Однако, несмотря на показную веселость, он чувствовал себя все хуже — потеря крови и болевой шок давали о себе знать. Выход из бухты был уже совсем рядом, и Фрост направил судно к нему. Когда же закончатся советские территориальные воды? Ведь если подлодка и ждет их, то она вряд ли рискнет забираться во владения СССР и наверняка останется в нейтральной зоне. Думая об этом, капитан вертел штурвал, направляя катер в открытое море.

— Нам не уйти, — сказала вдруг Алена.

— Не каркай! — зло бросил Фрост. — Крути свое радио.

Женщина вновь взяла микрофон.

— Эмигрант вызывает Папочку! Эмигрант вызывает Папочку! Отвечайте. Прием.

— Папочка, чтоб тебя! — завопил капитан в ярости. — Куда ты подевался, мать твою! Ответь сыночку! Но никто не ответил.

Глава семнадцатая

Бросив штурвал, Фрост подскочил к столику радиста, вырвал микрофон из рук Алены и принялся лихорадочно нажимать на кнопки и щелкать переключателями. Три катера, полные русских пограничников, стремительно приближались справа. Деваться уже было некуда. По-видимому, их судно все еще находилось в советских территориальных водах и одному Богу было известно, сколько еще плыть до нейтральных.

— Эмигрант вызывает Папочку. Эмигрант вызывает Папочку, — срывающимся голосом заговорил Фрост. — Мэйдэй, черт вас возьми. Мэйдэй![2] Папочка, ответьте Эмигранту. Прием.

Несколько секунд в эфире было тихо, а потом вдруг что-то щелкнуло и четкий голос спокойно произнес:

— Чего ты так горячишься, Маэстро? Что, коммунисты на задницу наступают, а? Прием.

Фрост едва не завопил во весь голос. В следующий миг он подумал, что это галлюцинация. Конечно, потеря крови… все понятно…

Он дрожащей рукой сжал микрофон и надавил на кнопку.

— Папочка, говорит Эмигрант. Повторите, что вы сказали. Жду на связи. Прием. Радио снова щелкнуло.

— Если ты меня еще раз назовешь “папочкой”, Фрост, — сказал злой голос, — я пристрелю тебя из моего “Магнума”.

— О’Хара? Майк, это ты?

— А кто же еще? Мы тут вместе с дядей Сэмом и всей его кавалерией — вернее, флотом. Давай, шевелись, Маэстро. Мы уже видим тебя на радаре, но надо подойти поближе.

— Майк!

— Все, все. Не теряй времени, потом поговорим. Конец связи.

Фрост со смехом бросил микрофон на столик. Алена подняла на него полные удивления глаза.

— Что случилось, Хэнк?

— Ничего интересного, — соврал капитан и выровнял штурвал.

Ускориться он уже просто не мог. А катера пограничников заходили на вираж, пытаясь отрезать Фроста от моря. Наемник снова схватил микрофон.