Канадский гамбит - Эхерн Джерри - Страница 24

— Понимаю, — кивнул ирландец.

— И, стало быть, к действиям приступят именно завтра, когда самолет выкатят из ангара сброду репортерскому на обозрение. Преподнесут, можно выразиться, на блюдечке. Вчерашние новости уже передали: возле базы — толпища и скопища представителей прессы. Где же удобнее действовать, коль не среди подобного стада? Где затеряться легче?

— Справедливо, — сказал внезапно посерьезневший О’Хара. — Но ведь и Королевская Конная усилит охрану. Да еще как усилит! Не сомневайся.

— Не сомневаюсь. Так же, как не сомневаюсь, что захватывать самолет будет не один человек, а ударная группа. И охрана окажется или обезврежена, или отвлечена, Завтра я должен быть на этой базе.

— Допустим. А дальше?

— Когда начнется пальба, ребята из военно-воздушных сил и полиции могут перебить всех, загнать “Нетопыря” обратно, выставить целую дивизию часовых, и так далее. Это их дело. А мое дело — взять одного террориста живым.

— Чего ради?

Фрост погасил окурок.

— Выяснить, куда подевали Элизабет, Кевина и Мильтона Чильтона, у которого достало дури сбежать от своего телохранителя и погулять на кошачий манер.

— На какой манер?

— Классику надо читать, — ухмыльнулся Фрост. — Редьярд Киплинг. “Кошка, которая гуляла сам по себе”.

— Угу, — понимающе произнес О’Хара. — Считай меня совсем уж круглым дураком, но ты рассчитываешь получить чистосердечное признание? Это же фанатики, старина! Да он пулю примет и глазом не моргнет!

Фрост засунул руку под мягкую больничную подушку и вытащил маленький нож фирмы “Гербер”.

— Пулю примет, согласен. А есть и другие способы воздействия.

Чувствуя себя круглым дураком и смешным позером, Фрост повертел кинжалом, заставляя лезвие посверкивать и пускать по стенам проворные зайчики. Детский жест, подумал наемник. Ребячья похвальба.

— Пытать возьмешься? — молвил О’Хара задумчиво — Не одобряю. Но понимаю вполне… Ладно, маэстро, зачисляйте меня в команду.

Фрост повернул голову и спокойно сказал:

— Хорошо, вы приняты… маэстро.

Глава четырнадцатая

Фрост готов был скривиться от жалости, но сознательно и преднамеренно хохотал, дабы хоть немного подбодрить приятеля. О’Хара передвигался так медленно и тяжко, что смахивал на дряхлого старика.

— Просто цирковой клоун, — сообщил ему Фрост. — Клюкой бы еще греметь — цены бы тебе не было.

— Олух, — болезненно осклабился ирландец.

— Вообще-то, шествие у нас получается изумительное. Прямо военный парад. Недостает еще знаменосца, барабанщика, флейтиста и восторженной толпы!

— Уймись. Я, например, думаю, что с базы тебе живым не выйти.

— Зато войду живым. И ты, между прочим, тоже. И ты предъявишь ребятам из КККП впечатляющий значок, и предупредишь обо всем, и непременно скажешь, чтобы мне оставили одного мерзавца в целости и возможной сохранности.

Жена местного священника, заменявшая убитую сестру милосердия, ссудила их своим автомобилем. Фрост распахнул дверцу, посмотрел в сторону, увидел грунтовую дорогу с двумя довольно заметными колеями.

Дальше, в полумиле расстояния, начиналось магистральное шоссе, ведшее к военно-воздушной базе.

— Сможешь сидеть за рулем? Передача не автоматическая, надо будет поработать педалью сцепления, а нога моя левая что-то ленива стала…

— И этот человек, — патетически произнес О’Хара, — еще собирается преодолеть ограды с бегущей по верху колючей проволокой — в ней четыре тысячи вольт, между прочим, — потом ворваться в расположение охраняемой воинской части, а на закуску живьем захватить обученного рукопашному бою террориста… Душевнобольной!

— Кого доктор обещал засунуть в палату для сумасшедших? — осведомился Фрост. — Меня, или тебя?

— Заткнись.

— Не заткнусь. Авторитет специалиста — превыше всего. И, поскольку ты был официально признан существом невменяемым, изволь слушаться, и повинуйся указаниям людей разумных.

— Забирайся поскорее на пассажирское сиденье, — отпарировал О’Хара, — не то ножку застудишь… Тьфу!

До испытательного полигона канадских ВВС они добрались безо всяких приключений. Ирландец время от времени угрюмо острил по поводу нынешних боевых качеств наемника, а Фрост пытался продумать и представить возможную последовательность грядущих — уже очень скорых — действий. Наконец, “фиат” остановился на обочине, близ небольшой сосновой рощицы.

До базы отсюда было рукой подать.

Чертыхаясь и охая, друзья медленно выбрались из автомобиля. Фрост направился к багажнику, где они заранее разместили все необходимое для отчаянной затеи.

— Ты все расчислил, маэстро? — спросил О’Хара. — Тебе нельзя ошибиться, помни.

Капитан поднял голову, помедлил, кивнул.

— Думаю, да. Предупреди “конную” братию, проследи за ходом событий и, когда начнется катавасия, помоги отсечь одного из мерзавцев от остальной группы. А потом позаботься, чтобы мне мешать не изволили…

О’Хара кивнул в ответ.

Изрыгая невнятные проклятия, наемник протиснулся в серый шерстяной джемпер, нацепил на правое плечо кобуру, вынул из черного винилового футляра пистолет-пулемет. Тридцати двухзарядный магазин встал на место с отчетливым щелчком.

Два запасных рожка Фрост засунул за брючный ремень.

Приспособил поудобнее несколько других, не столь впечатляющих, однако не менее важных предметов, обзавестись которыми позаботился перед отъездом.

— Я готов, — сообщил он ирландцу. — Теперь, как в сказочке написано, пора тип-топать… До встречи.

— Надеюсь, увидимся, — мрачно промолвил О’Хара. — Сначала я тебе, подлецу, морду набить не мог из-за твоих боевых увечий, а теперь обнять не в состоянии — собственное брюхо растревожить боюсь…

Ограда в точности соответствовала описанию О’Хары. Десятифутовая металлическая сетка, наверху — изоляторы, на фарфоровых чашечках — перекрестия колючей проволоки. Противное, комариное жужжание пропускаемого по ней испепеляюще мощного тока.

И, как пить дать, система сигнализации, замкнутая буквально на каждую из сотен тысяч мелких ячей. Поди, коснись — не говоря уже о том, чтобы резаком орудовать.

В последнем предположении Фроста утвердило полное отсутствие караульных постов. Нету смысла выставлять часовых, если сам окаянный забор уведомит о любом прикосновении чужака. А минуту спустя в нужное место примчится полбатальона коммандос…

Капитан Генри Фрост глубоко вздохнул, поработал пальцами левой руки, согнул ее в локте, распрямил, проверил, как работает плечевой сустав.

Сустав предъявлял справедливые претензии, но забастовку объявлять пока что не собирался.

Фрост натянул тонкие кожаные перчатки, дабы и впрямь, как предупреждал врач, не занести какой-нибудь мерзости в недавние порезы на ладонях.

Потом снял и осмотрел складную саперную лопатку.

— Окопы для стрельбы лежа роют… за сколько? Забыл. А лисичка норочку за сколько роет, а?

Потыкав землю отточенной, как бритва, лопаткой, наемник облегченно вздохнул. После недавних дождей почва была податливой и довольно рыхлой.

— Слава Богу, я не тяжелоатлет, — сказал себе Фрост, и ухмыльнулся — то ли весело, то ли иронически. — Протиснусь и в маленькую норочку. Здесь нырнем, там вынырнем… И проволока цела, и охрана спокойна…

Капитан прикинул расстояние, мысленно измерил нужную глубину, скривился. Хотел было закурить, но передумал. Потер затянутой в перчатку рукой внезапно покрывшийся испариной лоб.

— Но кубометра два, дружок, вынуть придется, как ни крути… А времени у тебя — два часа…

Отплевываясь и дыша, точно загнанная лошадь, капитан Генри Фрост лежал на траве и старался побыстрее вернуть хотя бы немного истраченных на работу сил. Одновременно Фрост проверял оружие, в которое легко могла набиться земля. Пистолет-пулемет KG—9 действительно пришлось наскоро вытирать и перезаряжать. Но все прочее обошлось более-менее благополучно.