Хирургический удар - Эхерн Джерри - Страница 6

Лидбеттер вставил ключ в вызывное устройство лифта. Не успел он еще вынуть ключ, как двери одного из лифтов раскрылись. Лидбеттер вошел в лифт. Кросс затушил сигарету в урне, стоявшей между лифтами, и вошел за полковником. Двери закрылись. Лидбеттер вставил другой ключ в панель с номерами этажей и приложил к панели ладонь. Затем вынул ключ, и панель засветилась. Через мгновение она потухла, и лифт начал движение. Кросс почувствовал легкую тошноту.

— Наука удивительна, не правда ли? — сказал Лидбеттер.

— Да, действительно, просто грандиозна. А что будет, если я вставлю ключ и приложу свою руку к сенсорам панели?

— А как ты думаешь, что будет? — улыбнулся Лидбеттер.

Кросс улыбнулся в ответ:

— Как раз об этом я и думал.

Лифт остановился. Когда дверь открылась, на противоположной стене было число одиннадцать, выполненное цифрами величиной, по крайней мере, восемнадцать дюймов.

— Я думал, что здесь только десять этажей, включая верхний уровень.

— Здесь все цифры перепутаны — девятый этаж над нами имеет номер шесть, и все остальные пронумерованы в том же духе. Путаница для наших врагов.

— И для ваших сотрудников, — мягко сказал Кросс.

Они пошли по коридору, который казался идентичным верхнему, свернули в конце вправо, где он становился Т-образным, и прошли мимо ряда дверей, сделанных, похоже, из того же металла, что стены, потолок и пол коридора. Верхние этажи, где он учился, спал и ел шесть лет назад, вовсе не были похожи на этот. Они остановились перед двойной дверью, над которой на стене была цифра четыре.

— Я попробую угадать, — начал Кросс, — на самом деле это совсем не четвертый номер. Правильно?

— Правильно, — Лидбеттер приложил ладонь к панели, которая засветилась от прикосновения. Через секунду панель погасла, щелкнул автоматический замок двери, и Лидбеттер вошел в комнату.

Кросс последовал за ним. Приемная была отделана деревянными панелями.

— Я хотел начать это дело еще год назад, — сказал Лидбеттер, проходя мимо пустого секретарского стола. Через открытую дверь он вошел в кабинет, который также был обшит деревянными панелями. На дальней стене, под безвкусно выполненной фреской, изображавшей Гранд Каньон, находился полный бар.

— Хочешь выпить?

— Да. Не говорите мне ничего. Я провалил тест, — Кросс пошел по мохнатому ковровому покрытию. Комната была похожа на полуподвальное помещение для отдыха, только у стены стоял письменный стол. У той же стены, но у противоположного конца бара, был бильярдный стол. Под баром стоял холодильник. Кросс открыл его и взял банку пива. “Пиво — это то, что мне сейчас необходимо”, — сказал он сам себе. Эйб обратил внимание, что у него до сих пор дрожат руки.

— Один год, — сказал Лидбеттер, продолжая тему, начатую еще в приемной, — ушел у службы безопасности на всевозможные проверки. Один из патронов той забегаловки, где ты играл на пианино, был гомосексуалистом, а его любовником был парень из армянского посольства, как оказалось — агент КГБ.

— Да, это парень с карими глазами и упругой задницей. Но он сказал, что я не в его вкусе, — усмехнулся Кросс, допивая пиво. Холодильник был еще открыт. Он взял оттуда еще одну банку, открыл ее и закрыл холодильник.

— Скажи мне, как ты понимаешь концепцию “хирургического удара”? — Лидбеттер почти шептал, сидя на краю бильярдного стола.

— Зря вы так сидите. Это вредно для ног. Вы это знаете.

— Для моих ног?

— Нет, бильярдного стола, — Кросс прикурил сигарету. Их осталось всего три. Он закрыл глаза. — Хирургический удар, — начал он, открыв глаза, — это молниеносный десантно-диверсионный налет на известную безопасную цель, исполненный с исключительной точностью небольшой, отлично тренированной, группой специалистов.

— Объясни, что ты имеешь в виду, говоря “безопасная цель”?

— Это значит, что ты поражаешь только врага и никого другого. Ну, а все остальное будет уже небезопасно, — сказал Кросс, выпуская облако дыма.

— Мы получили разрешение на проведение операции “хирургический удар” против мирового терроризма.

— Всего сразу? А сколько тысяч парней в нашем распоряжении?

Лидбеттер, казалось, проигнорировал это замечание:

— Ты хочешь участвовать?

— А кто дал разрешение? Или я не вправе спрашивать?

— Спрашивай, что хочешь. Я все равно не могу ответить.

Кросс потушил свою сигарету, глядя на Лидбеттера через стойку бара.

— Если это сработает, никто не скажет “спасибо”, а если нет, то никто о нас не узнает. Не так ли?

Лидбеттер попытался самодовольно ухмыльнуться, но, как подумал Кросс, решил оставить улыбку на потом.

— Шанс на успех будет минимальный, но мы сейчас стараемся сделать все возможное в рамках дозволенного. Группу внедрения составят три человека. Четвертый будет осуществлять контроль на месте. Мы не станем возобновлять с тобой контракт на службу, записи о твоем участии в спецподразделении будут утеряны. Официально ты не будешь с нами связан. Никакой поддержки извне, за исключением последних разведданных, полученных нами, ну и, конечно, за нами транспортировка, вооружение, оборудование и финансирование.

Кросс взял из пачки сигарету. После короткой паузы Лидбеттер продолжил:

— Я хочу, чтобы ты выслушал меня до конца. Когда аятолла Хомейни решил покинуть Францию и вернуться в Иран, предполагалось, что он должен стать жертвой трагического случая. Но добренькие дяди не могли позволить себе такого. Как же так! А потом в Иране все сотрудники нашего посольства стали заложниками. Мы должны были объявить иранцам ультиматум: либо в течение 24 часов освободить заложников, либо использовать эти 24 часа для эвакуации Тегерана, потому что для этого города не наступило бы утро.

— Пять лет назад, — продолжал Лидбеттер, — ты был в больнице, а я посетил тебя. После того, как ты сам себя вытащил из запоя, четыре недели ты пробирался в Египет. Лицо у тебя было такое, что и собаки разбежались бы. Ты говорил мне, что хочешь вернуться и достать всех тех, кто взорвал самолет с пассажирами. Ты винил себя за то, что остался в живых единственным из всех летевших тем рейсом. Ты просто умолял меня помочь тебе вернуться туда, чтобы убить тех террористов. Вот что я хочу тебе сказать: либо ты берешься за это сейчас, либо заткнись и больше не дергайся. Если сможешь пройти подготовку — а одному Богу известно, сколько ты выпил за пять лет “алкогольной диеты”, что вряд ли тебе на пользу — то сможешь оставаться довольно долго живым, чтобы успеть добраться до цели. Ты будешь руководителем тактической группы. Но ты будешь получать приказы старшего. Это все. А теперь, Эйб, решай — да или нет?

Кросс прикурил сигарету. “Интересно, — подумал он, — руки дрожат от “алкогольной диеты” или по какой другой причине?”

— Кто будет старшим?

— Да или нет, Эйб? — повторил Лидбеттер.

— Да.

— Дарвин Хьюз... — сказал Лидбеттер, снова улыбнувшись.

— Проклятие.

Лидбеттер кивнул, пряча улыбку.