Женщины - Буковски Чарльз - Страница 36

Я сидел в аэропорту и ждал. С фотографиями всегда всё неясно. Точно никогда не скажешь. Я нервничал. Хотелось сблевнуть. Я зажег сигарету и подавился. Зачем я все это делаю? Минди мне теперь не хотелось. А она уже летит аж из самого Нью-Йорка. Я знал множество женщин. Почему их всегда должно быть больше? Что я пытаюсь сделать? Новые романчики – это, конечно, будоражит, но ведь сколько работы. В первом поцелуе, в первой ёбке есть какой-то драматизм. Сначала люди всегда интересны. А потом, позже, медленно но верно проявляются и все недостатки, и всё безумие. Я становлюсь всё незначительнее для них; они будут значить всё меньше и меньше для меня.

Я стар и уродлив. Может, поэтому так хорошо вставлять в молодых девчонок. Я Кинг-Конг, а они – изящные и хрупкие. Я что – пытаюсь в трахе обойти смерть на повороте? Что – с молоденькими девчонками я надеюсь, что не состарюсь ни телом, ни душой? Мне просто не хочется стареть по-плохому – лучше просто бросить всё и сдохнуть еще до прихода самой смерти.

Самолет Минди приземлился и подрулил. Я чуял опасность. Женщины узнавали меня заранее, поскольку читали мои книги. Я выставлял себя напоказ. С другой же стороны, я о них не знал ничего. Настоящий игрок. Меня могли убить, мне могли отрезать яйца. Чинаски без яиц. «Любовные Стихи Евнуха».

Я стоял и ждал Минди. Из ворот выходили пассажиры.

Ох, надеюсь, что это не она.

Или это.

Или в особенности вот это.

А вот эта бы в самый раз! Погляди на эти ножки, на этот задик, на эти глаза…

Одна пошла в мою сторону. Я надеялся, что это она и есть. Самая лучшая изо всей этой чертовой кучи. Такой удачи не бывает. Она подошла и улыбнулась.

– Я Минди.

– Я рад, что вы Минди.

– А я рада, что вы Чинаски.

– Вам багажа ждать надо?

– Да, я притащила с собой столько, что надолго хватит!

– Давайте в баре посидим.

Мы вошли в бар и нашли свободный столик. Минди заказала водку с тоником. Я заказал водку-7. Ах, почти в гармонии. Зажег ей сигарету. Она выглядела прекрасно. Почти девственно. В это было трудно поверить. Маленькая, светловолосая и безупречно сложенная. Больше естественная, чем изощренная. Я понял, что легко смотреть ей в глаза – зелено-голубые. В ушах у нее были 2 крошечные сережки. И она носила высокие каблуки. Я писал Минди, что высокие каблуки меня возбуждают.

– Ну что, – спросила она, – страшно?

– Уже не очень. Вы мне нравитесь.

– Вы в жизни гораздо лучше, чем на фотографиях, – сказала она. – Мне вовсе не кажется, что вы уродина.

– Спасибо.

– О, я не хочу сказать, что вы красавчик – в том смысле, кого другие красавчиками считают. Лицо у вас доброе. А глаза – глаза у вас прекрасны.

Они дикие, сумасшедшие, как будто зверь какой-то выглядывает из горящего леса.

Господи, ну, что-то типа этого. Я неуклюже выражаюсь.

– Я думаю, вы прекрасны, – сказал я. – И очень милы. Мне с вами хорошо. Мне кажется, хорошо, что мы вместе. Допивайте. Нам еще по одной нужно.

Вы похожи на свои письма.

Мы выпили по второй и спустились за багажом. Я гордился тем, что иду с Минди. Она ходила со стилем. Столько женщин с хорошими телами ползает, как навьюченные каракатицы. Минди текла.

Все это чересчур хорошо, сидело у меня в голове. Так просто не бывает.

Приехав ко мне, Минди приняла ванну и переоделась. Вышла в легком голубом платьице. Еще она изменила прическу – самую малость. Мы сидели вместе на кушетке, с водкой и водочным коктейлем.

– Ну, – сказал я, – мне по-прежнему страшновато. Я сейчас немного напьюсь.

– А у вас – точно так, как я себе представляла, – сказала она.

Она смотрела на меня и улыбалась. Я протянул руку и, коснувшись ее затылка, чуть-чуть, придвинул к себе и слегка поцеловал.

Зазвонил телефон. Это была Лидия.

– Что ты делаешь?

– Я с другом.

– Это баба, не так ли?

– Лидия, между нами все кончено, – сказал я. – Ты сама это знаешь.

– ЭТО БАБА, НЕ ТАК ЛИ?

– Да.

– Ну, хорошо.

– Хорошо. До свиданья.

– До свиданья, – сказала она.

Голос Лидии внезапно успокоился. Мне получшело. Ее неистовство пугало меня. Она вечно утверждала, что ревнивый – я, и я действительно частенько ревновал, но когда видел, что всё идет против, мне становилось противно, и я отваливал. Лидия была не такой. Она реагировала. Она была Главным Заводилой в Игре Насилия.

Но теперь по голосу я понял, что она сдалась. Водился за ней такой тон.

– Это была моя бывшая, – сказал я Минди.

– Все кончено?

– Да.

– Она вас до сих пор любит?

– Думаю, да.

– Тогда не кончено.

– Кончено.

– Мне остаться?

– Конечно. Прошу вас.

– Вы не просто мной пользуетесь? Я читала все ваши любовные стихи… к Лидии.

– Я был влюблен. И я вас не использую.

Минди прижалась ко мне всем телом и поцеловала меня. Долгий поцелуй. Хуй у меня поднялся. В последнее время я принимал много витамина Е. У меня по части секса свои соображения. Я постоянно был на взводе и продолжительно дрочил. Я занимался с Лидией любовью, затем возвращался к себе и утром мастурбировал. Мысль о сексе как о чем-то запретном возбуждала меня выше всех разумных пределов. Так, словно один зверь ножом вгоняет другого в покорность.

Когда я кончал, то чувствовал, что кончаю перед лицом всего пристойного, белая сперма каплет на головы и души моих умерших родителей. Если б я родился женщиной, то наверняка стал бы проституткой. Коль скоро я родился мужчиной, я желал женщин постоянно – чем ниже, тем лучше. Однако женщины – хорошие женщины – пугали меня, поскольку, в конечном итоге, требовали себе всю душу, а то, что от меня еще оставалось, я хотел сберечь. В основном, я желал проституток, бабья попроще, ибо они беспощадны и жёстки, и не требуют ничего личного. Когда они уходят, я ничего не теряю. И в то же время я жаждал нежной, доброй женщины, невзирая на ошеломительную цену. Пропал, как ни крути.

Сильный мужик отказался бы и от тех, и от этих. Я сильным не был. Поэтому продолжал сражаться с женщинами – с самой идеей женщин.

Мы с Минди докончили бутылку и отправились в постель. Я некоторое время целовал ее, затем извинился и отодвинулся. Слишком надрался, чтобы что-нибудь сделать. Любовничек, блядь. Наобещал множество великих переживаний в ближайшем будущем и уснул рядом с ней, прижавшейся ко мне всем телом.