Манхэттенский охотничий клуб - Соул Джон - Страница 33

Язык и глазные яблоки отправились вслед за мозговым веществом в коробку для мороженого.

Исследовав входное отверстие пули во лбу, Болдридж решил, что кости повреждены незначительно, после чего поместил череп в отдельный ящик с муравьями. Он тоже к утру будет готов.

А вот на обработку шкуры потребуется несколько дней. Настоящая работа для Болдриджа начнется только после того, как будут готовы скелет и шкура. Конечный продукт будет выглядеть много лучше оригинала, убитого недавно в туннеле.

Когда Болдридж через час покидал лабораторию, ничего лишнего в ней не оставалось. Коробки для мороженого сгорели в мусоросжигателе, а пепел смыла вода. На гранитной крышке рабочего стола не было ни единого пятнышка, на дренажном лотке тоже. Тележка вычищена, вымыта и дезинфицирована. Латексные перчатки и прочая ветошь отправлены в огонь.

Болдридж взял пакет с негодной лампой дневного света и в последний раз осмотрел лабораторию. Все было в полном порядке. Пройдет немного времени, и сегодняшний трофей будет готов к экспозиции.

А завтра должна начаться очередная охота.

Глава 21

Это было больше, чем просто наслаждение.

Просыпаясь, Джефф обнаружил, что ему не холодно, нет темноты, а самое главное, ничего не болит. Вначале он подумал, что это сон. Мягкий матрас, теплое одеяло – такого наяву просто не может быть. На мгновение даже осмелился вообразить, что, открыв глаза, окажется снова в своей квартире на Сто девятой улице. В спальню заглядывает ласковое утреннее солнышко, Хедер уже проснулась и возится с чем-то на кухне. Через несколько минут они выйдут в Риверсайд-парк на пробежку.

Потом Джефф открыл глаза и долго лежал, глядя вверх на свисающую с потолка лампочку. Нет, это, конечно, не солнце.

Джефф поднял руку заслонить глаза. Хорошо бы заткнуть и уши от нарастающего гула, который заставлял вибрировать все предметы в комнате. Потом гул наконец стих, и он сбросил одеяло. Сел и... увидел Джаггера, который медленно скользил взглядом по его торсу. Джефф потянулся за одеялом, стал натягивать на себя.

– Ты, наверное, думаешь, что я гомик? – спросил Джаггер.

Джефф покачал головой.

– Конечно, нет. Просто... это я так, спросонья. – Увидев свою одежду, выстиранную и аккуратно сложенную рядом с матрасом, он посмотрел на Джаггера. – Твоя работа?

– Что я тебе горничная, что ли?

– Тогда кто же...

Джаггер пожал плечами.

– Какая разница? Я точно знаю только, что голоден, и чую запах пищи. А ты не собираешься вставать? – Он поднялся и скрылся в умывальне, за которой находилась главная комната.

Оставшись один, Джефф снова плюхнулся на мягкий матрас. Полежал немного и понял: омлет ему снился не просто так. Из главной комнаты действительно вкусно пахло не только омлетом, но и жареным беконом. Джефф сбросил одеяло, оделся и последовал за Джаггером, задержавшись только, чтобы плеснуть на лицо немного воды.

В главной комнате находились шестеро, не считая Джаггера. Тилли с большой кухонной лопаточкой стояла у плиты. На продавленном диване баюкала младенца молодая женщина, не старше восемнадцати лет. Еще там были трое мужчин, возраст где-то между тридцатью и пятидесятые. Один, по виду типичный алкаш, сидел за столом. Остальные двое – несомненные наркоманы – стояли. В руке у каждого нож. Все трое внимательно следили за Джаггером, точнее – за железнодорожным костылем в его правой руке.

И еще там была девочка лет пятнадцати, может быть, даже моложе. Она стояла у двери, ведущей в туннель.

– Очевидно, это не он, – услышал Джефф невнятное бормотание алкаша. – Джинкс ошибается.

– Ничего я не ошибаюсь! – возразила девочка, сжимая в руках лист бумаги. – Вот, посмотрите сами. – Ее взгляд переместился на Джеффа. – Черт! Они оба здесь!

Джаггер шагнул к столу, и двое с ножами напряглись. Он остановился, продолжая сверлить их глазами.

– Он вас убьет! – крикнула Джинкс.

– Джаг, – подал голос Джефф. – Что происходит?

– Она сказала, – ответил Джаггер, не отрывая взгляда от ножей в руках наркоманов, – что у нее есть какая-то бумага с моей фотографией. Эти парни начали требовать, чтобы мы ушли.

Джефф двинулся к Джинкс.

– Какая фотография?

Девочка испуганно вжалась в дверь.

– Попробуй только к ней прикоснуться, – предупредил один из наркоманов. – Тут же размажем твои кишки по полу. Опомниться не успеешь.

Шутливо сдаваясь, Джефф поднял руки вверх.

– Успокойтесь, прошу вас. Никто не собирается никого трогать. Я только хочу выяснить, в чем дело.

– Тилли, выгони их отсюда, – сказала Джинкс. – Ты знаешь, что...

– Да, я знаю! – резко оборвала ее Тилли. – Знаю, что это моя квартира. И мне решать, кому здесь находиться, а кому уходить. Кстати, – она многозначительно посмотрела на наркоманов, – это всех касается.

– Ты хотя бы посмотри, – произнесла Джинкс примирительным тоном.

Тилли поджала губы, собираясь отказаться, но, видимо, передумала. Отложив лопатку, она взяла у девочки листок, разгладила и примерно с минуту внимательно изучала, то и дело поднимая взгляд на Джаггера и Джеффа.

– Может быть, ребята, расскажете, за что вас посадили?

Джаггер прищурился.

– Лично меня – ни за что.

Тилли перевела взгляд на Джеффа.

– Меня признали виновным в попытке убийства, – ответил он, понимая, что Джаггеру она не поверила.

– Ты действительно собирался кого-то убить?

Джефф пожал плечами.

– Какая разница? Меня признали виновным, осудили и отправили в тюрьму.

– И сколько дали?

– Год.

Тилли недоверчиво вскинула брови и снова посмотрела на Джаггера.

– А тебе?

– Пожизненное, – ответил Джаггер.

– За что?

Прежде чем ответить, Джаггер долго соображал.

– Говорят, будто я убил двоих. А потом еще парня в тюрьме. Но я не помню, чтобы кого-нибудь убивал.

Тилли снова посмотрела листовку, затем передала ее Джеффу. На грязном смятом листке бумаги были напечатаны две фотографии, его и Джаггера, под ними краткое описание их преступлений. Ниже стояли всего два слова:

НАЧИНАЕТСЯ ОХОТА.

– Позавтракайте, – сказала Тилли, – а потом уходите.

– И у них еще хватает совести называть себя «доблестными нью-йоркскими полицейскими»! – воскликнула Хедер Рандалл. Последние три слова она буквально выплюнула, словно от них во рту оставался неприятный вкус. – Они настолько боятся живущих в подземелье бездомных, что даже не решаются заглянуть туда. Какие же это полицейские, тем более «доблестные»?

Ив Харрис откинулась на спинку кресла, сняла очки, которыми пользовалась при чтении, и прижала пальцы к вискам в тщетной попытке унять начинающуюся головную боль. Она почти жалела, что согласилась встретиться с этими одержимыми, сидевшими сейчас напротив с сердитыми лицами. Хедер Рандалл примостилась на краешке стула. Кит Конверс, наклонившись вперед, подпер подбородок ладонью и не сводил с нее глаз. Его одного Ив Харрис, конечно, принимать бы не стала, а поручила бы помощнику сообщить, что о человеке по прозвищу Сатана выяснить ничего не удалось. Собственно, она так и собиралась сделать, но Кит Конверс притащил с собой Хедер Рандалл. А дочке заместителя окружного прокурора отказывать в приеме Ив Харрис не решилась Мало ли о каких одолжениях придется просить ее отца.

Она перестала массировать виски и со вздохом посмотрела на Хедер, а потом на Кита.

– Я понимаю вашу озабоченность и искренне сочувствую. Уверяю вас, у меня с полицией натянутые отношения уже много лет. Мне кажется, вы не вполне понимаете, кто им там противостоит.

– Бездомные, – ответил Кит, – которых они считают пьяницами, наркоманами и чокнутыми. Причем всех подряд. – Он печально усмехнулся. – И я не выдумываю, мне сказал это один из патрульных Пятого участка, его фамилия...

– Я не хочу знать его фамилию. Это не имеет значения, потому что большинство полицейских придерживается того же мнения.