Грешники - Пирс Барбара - Страница 80

– Она красива, но, на мой взгляд, слишком застенчива. Хотя некоторым нравится именно такой тип женщин, – ухмыляясь, произнес лорд Стэндиш.

Набравшись смелости, Файер приблизилась к ним еще на пару шагов. Ее отделяла от джентльменов невысокая живая изгородь, и девушка придерживалась ее, как путеводной нити. Ей казалось, что она находится в каком-то дьявольском лабиринте. Лунный свет лишь изредка падал на тропинку в этой части сада.

Но спустя несколько минут загадка лабиринта была разрешена. В слабом свете фонаря Файер увидела, что она вплотную подошла к каким-то руинам. Нащупав рукой полуразрушенную стену, девушка остановилась. Кто-то поставил фонарь на основание разбитой колонны, и он освещал открывшуюся в проеме стены площадку. Когда Файер передвинулась немного вперед, она чуть не выдала себя громким криком, который вырвался у нее при виде неожиданно возникшего мужчины. К счастью, тот стоял спиной к ней, но она сразу узнала его: это был лорд Стэндиш.

– Мы тебя ждали раньше. Что-то случилось? – спросил он, выступив вперед.

Файер не могла различить того, кто стоял за спиной Стэндиша.

– Не совсем, – раздался женский голос.

По манере растягивать слова Файер узнала леди Хипгрейв. Ее голос можно было бы назвать чувственным, но для Файер он звучал как ржавый нож по железу.

– Я просто задержалась. Сегодня столько развлечений, – сказала графиня.

Стэндиш метнулся к своей любовнице, и Файер открылся полный обзор. Как всегда, леди Хипгрейв выбрала место, где свет падал так, чтобы выгодно подчеркнуть все достоинства ее фигуры. На ней было белое шелковое платье, а поверх него – лиловая накидка из крепа. Ее темно-русые локоны были подобраны наверх и украшены креповым платком.

Графиня протянула руку, вложив в свой жест все свое природное изящество, но Файер увидела, что она приветствует не Стэндиша, а другого мужчину. Файер так хотела получше рассмотреть его, что потеряла равновесие и шлепнулась на землю как раз в тот момент, когда на свет вышел Маккус. Он учтиво склонился над протянутой рукой графини.

– Хоть вы и задержались, это нисколько не уменьшило удовольствие от встречи с вами, миледи, – сказал он и поцеловал ей руку.

Файер не могла поверить собственным глазам. Ей казалось, что она видит страшный сон. Маккус добился знакомства с ее врагами? Он ни разу не посчитал нужным упомянуть о том, что встречался с леди Хипгрейв.

– Взаимно, сэр, – ответила графиня, вкладывая в свои слова особый смысл. – Я заметила, как вы флиртовали с мисс Найт. Для джентльмена в вашем положении это самый удачный выбор.

– Слишком пресная, – вмешался лорд Стэндиш. – Как только она будет ожидать от вас наследника, вам непременно захочется провести ночь с более привлекательной и веселой барышней.

– Мы разговаривали с ней, и только, – заметил Маккус.

– Я вынуждена согласиться со Стэндишем, – присаживаясь на обломок стены, заявила леди Хипгрейв. – Мисс Найт – одна из тех, кого приготовил Лондон в этом сезоне на рынке невест. Она будет послушной женой, которая не станет обременять вас своими заботами. Однако не кажется ли вам, что все это очень скоро наскучит?

– Я считаю, что послушная и верная жена – это поистине идеальный вариант, – сказал Маккус.

– Для большинства, конечно, – согласилась графиня. – Но вы, смею заметить, относитесь к той породе мужчин, которые будут в вечном поиске. Эта девушка ничем не примечательна, и вы быстро в этом убедитесь. Я вижу в вас джентльмена, чьи амбиции просто непомерны. Брак с тихим и безропотным созданием станет для вас настоящей трагедией.

Файер приложила руку к сердцу. Леди Хипгрейв говорила так, очевидно опираясь на собственный опыт. Лорда Хипгрейва очень редко видели в Лондоне, и, как отзывался о нем герцог Солити, он слыл настоящим отшельником. Граф выбрал себе в жены даму, которая была полной ему противоположностью. Файер не могла понять, что связывает Маккуса с этой парочкой. Более того, когда она следила за их разговором, в ней зрело очень нехорошее предчувствие.

– Оправдание для такого брака может быть только одно: семьдесят тысяч годового дохода, – сказал лорд Стэндиш и рассмеялся собственной шутке.

Леди Хипгрейв взглянула на него и улыбнулась.

– Да, деньги позволяют закрыть глаза на многие недостатки. Не так ли, мистер Броули?

Маккус бесстрастно посмотрел на нее и пожал плечами.

– Богатство компенсирует недостаток воспитания и происхождения. С его помощью чудесным образом открываются запертые до этого двери, покупается верность и преданность, а леди, которые еще вчера взирали на тебя сверху вниз, сегодня готовы бороться за то, чтобы занять место рядом с тобой.

Стэндиш достал из кармана флягу и сделал большой глоток. Отчаянно жестикулируя, он добавил:

– И в твоей постели тоже. – Маккус молча кивнул.

– Или в других местах.

Файер боялась, что ее сейчас стошнит. Неужели он и ее имел в виду? Тот случай в храме... Однажды она призналась, что опасается, как бы лорд Стэндиш и леди Хипгрейв не узнали об их романе. Неужели ее страхи небезосновательны? Мог ли Маккус выдать их тайну ее злейшим врагам?

Леди Хипгрейв поднялась и покровительственно положила руку на плечо Маккуса.

– Мистер Броули, я могу заверить вас – и это совершенно точно, – что с вашим богатством и при поддержке влиятельных друзей вы можете рассчитывать на гораздо более выгодную партию, чем мисс Найт и ей подобные.

Маккус взглянул на ее руку.

– С вашей помощью?

– О, я знаю, что наш альянс может стать исключительно удачным во всех отношениях, – вкрадчиво произнесла графиня, смерив его взглядом своих бледно-голубых глаз. – Я даже скажу точнее: леди Файер Карлайл станет пробой пера в развитии нашего романа.

– Эта маленькая стерва, – отозвался Стэндиш, – она что-нибудь подозревает?

– Когда мной движет искреннее желание добиться собственной цели, я могу быть очень убедительным, – самодовольно заявил Маккус.

Беспощадность и непомерное честолюбие привели к тому, что он оказался способным на столь циничные высказывания, с горечью подумала Файер.

– Дочь Солити полностью доверяет мне. Она моя.