Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака - Эпосы, легенды и сказания - Страница 23

– Значит, так и надо сделать, – согласился Шир-афкан. И занялись Мехран-везир и Шир-афкан своими делами: добро собирать да в путь отсылать да в городе все что надо готовить.

Ну а Самак-айяр и прочие просидели две-три недели в подземелье, и вот однажды Самак вдруг сказал Шогалю и другим:

– Нехорошо мы поступаем, это против нашего уговора и недостойно благородных мужей.

Шогаль ответил:

– Сынок, да мы сами в тупике оказались, чем мы им помочь можем? Мы ведь старались, как могли, с дорогой душой к ним. Господь нам жизнь сохранил, ты нас вызволил, может, и они тоже спасутся.

Но Самак сказал:

– О богатырь, твой ученик Самак нынче же ночью что-нибудь такое измыслит и избавит их от оков. Уж будь благонадежен!

Молвил он так, и стали они дожидаться вечера, когда мрак полонил светлый день и раскинул черный шатер ночи, а миру пожаловал ночную тьму. Встал Самак-айяр, взял оружие, нож, веревку, напильник, щипцы и клещи и все прочее, что потребно грабителю ночному, вышел из подвала наружу и пустился к тому дому, где держали в заточении Хоршид-шаха и Фаррох-руза. А приметы этого дома он еще раньше выспросил у Махруйе. Только приблизился, слышит – голоса сторожей, они на крыше с четырех сторон тюрьмы перекликаются, а на углу еще собака сидит, лаем заливается. Видит Самак – плохо дело! Он себе сказал: «Ну, со сторожами-то легко справиться, а вот с собакой потруднее будет: уж больно громко она лает». Опустился он на четвереньки, наподобие пса вокруг дома рыщет да все думает: «Где же выход?» А собака с крыши еще пуще лает, надсаживается. Посмотрел Самак, видит, сточная канава из дома выходит. Говорит он себе: «Вот и нашел я подходящее местечко! Нужно здесь потайной ход проложить». С этими словами вытащил он нож и расширил водосток так, что легко пролез через ту дыру.

Очутился Самак внутри дома. Оказалось, что это отхожее место и дверь его заперта. Огляделся он, увидел кирпичную стену, один кирпич вынул, за ним другой – лаз получился, пробраться можно. Смотрит, дальше помещение большое, дверь открыта, а напротив двери – суфа. Заглянул он туда – есть кто или нет? И слышит разговор, говорит Хоршид-шах Фаррох-рузу:

– Эх, братец, кто теперь нас пожалеет, кто нас вызволит отсюда? Ведь всех айяров поубивали, а Шогаля-силача да тех, кто остался, под стражу взяли. А может, теперь уж и их прикончили. Вот если бы был жив Самак-айяр, он бы нас отсюда вызволил. Но Самак-айяра в тот день порешили. Теперь разве что господь бог пошлет нам спасение.

Так они разговаривали, когда Самак вошел, приветствовал их. Царевич говорит:

– О благородный муж, кто ты, что в этот час о нас вспомнил?

– Да я это, царевич, Самак! – отвечает Самак. Они, как услышали его имя, обрадовались, говорят:

– Богатырь, да как же ты спасся? Мы ведь тебя среди павших видали. Только что о тебе вспоминали.

– Слыхал, – отвечает Самак. – Однако болтать нам некогда, время позднее.

Достал он напильник, распилил цепи у них на руках и за щипцы взялся, избавил от оков ноги пленников. Когда они почувствовали, что свободны, очень обрадовались, поблагодарили его, все втроем выбрались через ту дыру наружу и пустились прочь, как вдруг наткнулись на какого-то человека. Глянул тот, узнал их всех. Самак его окликнул, задержать хотел, но тот бросился наутек. Самак кинулся было за ним. Побежали они из переулка в переулок, завернули на какую-то улочку, а тот человек знал там один чердак, он туда и спрятался.

Тут подоспели Хоршид-шах с Фаррох-рузом, спрашивают:

– Ну как, богатырь, поймал?

– Нет, убежал он. Кто же это был такой?

Пошли они своей дорогой, а Хоршид-шах и скажи:

– Самак, а что слышно о Шогале-силаче и тех других, кого схватили?

– Шогаль-силач и еще десятеро живы-здоровы, – ответил Самак, – они сидят в доме Махруйе, кладбищенского вора. Я их вызволил.

Так они между собой говорили, а тот человек все слышал с чердака.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. О том, как Самак-айяр, Хоршид-шах и другие укрылись на Каменной улице, как приказал Мехран-везир костры жечь, чтобы спалить их всех, и что из этого получилось

Как повествует составитель и рассказчик этой истории, тот человек был Шабдиз, слуга Мехран-везира, который доставил письмо Газаль-малека, что, мол, присылай царевну, ты ведь еще давно обещался, а сам не шлешь! Везир посоветовался с Шир-афканом, говорит:

– Надо царевну захватить в свои руки, спрятать, а там поглядеть, что получится. Нельзя же дожидаться, чтобы Фаг-фур, как только Газаль-малек попросит у него дочку, тут же и отправил бы ее, ведь ты ни с чем останешься!

И они решили захватить шахскую дочь, Шабдиз каждую ночь близ шахского дворца кружил – может, выпадет случай какой царевну выкрасть. В ту ночь, когда он встретил Самака с Хоршид-шахом и Фаррох-рузом и узнал их, он убежал прочь, а потом вернулся, пошел следом за ними и вызнал, что, Шогаль и айяры прячутся в доме Махруйе, кладбищенского вора. Он очень обрадовался и сказал себе: «Царевны достать не удалось, зато про врагов Мехран-везира выведал!» В тот же час поспешил он к везиру, вошел, поклонился, тот его спрашивает:

– Ну, что сделал?

– О везир, никак не могу подобраться к девушке, но зато я тебе новость принес. Хоршид-шах и Фаррох-руз на свободе.

Мехран-везир так и подскочил.

– Как это?! – говорит. – Кто же их освободил?

– Самак-айяр, – ответил, Шабдиз. Как услышал Мехран-везир имя Самака, обуял его страх.

– Эй, Шабдиз, что ты болтаешь? Разве Самак жив? Да разве не его тогда в тронном зале убили? Как же он в живых оказался?

Шабдиз отвечает:

– Это мне неизвестно, только живой он. И где они скрываются, я тоже обнаружил: в доме Махруйе, кладбищенского вора. Там они и прячутся – все айяры, Хоршид-шах и Фаррох-руз.

Тут Мехран-везир обрадовался, сказал:

– Надо их всех разом уничтожить, они люди дерзкие и наглые…

И он обдумывал это, пока не глянул в оконце мира белый день.

Явился Мехран-везир шаху служить, а тут и тюремные сторожа крик подняли:

– О шах, тюрьму взломали, узников украли!

Мехран-везир сразу говорит:

– О шах, прошлый раз, Шогаля и тех, что с ним были, увели мы ничего не предприняли. Само собой, они теперь осмелели, до Хоршид-шаха добрались. Это все мерзавец Самак Усердствует, его рук дело! В такие-то времена, когда подступила к нам вражья сила, этот безродный творит в твоей столице, что ему заблагорассудится: то дочь твою из дворца выкрадет, то сына моего посреди мейдана убьет, то тюрьму взломает, заключенных уведет. Да если враги об этом прослышат, что они о нас подумают?! Скажут, что мы с десятком смутьянов и то справиться не можем, вознамерятся тотчас нас погубить, страну нашу разорить, царство у нас отбить. Прежде чем подойдет сюда неприятельское войско, надо нам разделаться с этими злодеями.

– А где они? – спрашивает шах.

– В доме Махруйе, кладбищенского вора. С того самого дня, как, Шогаль-силач на свободе оказался, они там обретаются. Надо послать туда дружину и наказать их.

– Коли надо, то и пошли кого следует, – сказал шах.

– О шах, пусть Шир-афкан пойдет.

Тогда приказал Фагфур, чтоб Шир-афкан взял двести воинов, отправился к убежищу айяров и захватил их.

Пока они там думали да гадали, как айяров захватить, Самак и Хоршид-шах с Фаррох-рузом пришли в дом Махруйе и в подземелье спустились. Вскочили все им навстречу. Самака хвалят, друг с дружкой здороваются да обнимаются. А когда рассвет над миром огонек засветил, Самак-айяр Саманэ-хозяйку навестил.

– Сестра, – говорит ей, – во дворец сходи, кругом погляди: что-то у меня на душе неспокойно. Разузнай хорошенько, что они замышляют, о чем помышляют.

Саманэ отправилась к шахскому дворцу, уши навострила. Все, о чем они там говорили, выведала, пока не дошли они до того, что надо дружину послать, чтобы всех смутьянов забрать. Тут Саманэ вернулась домой, вошла к айярам и говорит: