Мышь и три ее сына - Житков Андрей - Страница 5

Подул ветер, верхушки деревьев закачались, и лес тревожно зашумел. Тигр втянул носом воздух и почувствовал знакомый матушкин запах. Запах был горький и отдавал отчаянием. Тигр дернул огромным хвостом, сбивая с трав семена, и большими прыжками устремился к горе, на которой стоял княжеский дворец.

Мышь увидела своего старшего сына, который желтым огнем бежал по горной дороге. На пути встречались ему люди — всадники и пешие — стада овец и коз, яков и баранов. Люди в ужасе разбегались и прятались за камнями, но Тигр не замечал их, как не замечает летящая пуля ужаса тех, кто ее слышит. Он огромными прыжками перемахивал через сбившиеся стада. Животные видели над собой его белое брюхо и мощные лапы с поджатыми когтями, с которых сыпалась дорожная пыль, и затем облегченно вздыхали сегодня смерть пролетела мимо, едва задев их своим горячим дыханием.

Тигр увидел на валуне матушку и поклонился ей. От бега он даже не запыхался, только кончик его огромного хвоста нервно подергивался и трепетал.

— Что случилось, матушка? — спросил Тигр.

— Люди отобрали у меня моего младшего сына, твоего брата. Велели тебе прийти, объявить, что ты мой сын.

— Кто посмел обидеть тебя и моего брата? — крикнул Тигр и издал такой страшный рык, что с гор посыпались камни, все двери во дворце распахнулись настежь, а монахи, решив, что Мышиный бог опять прогневался на них, в ужасе бросились из дацана.

Князь обедал, когда услышал страшный тигриный рык. Двери распахнулись и вбежали испуганные слуги. Они доложили, что у ворот дворца стоит огромный тигр, а на его голове сидит крохотная серая мышь, та самая, что назвалась матерью мальчика. Князь рассмеялся и велел слугам встретить Тигра как следует.

Тяжелые массивные ворота распахнулись, и Тигр вошел во дворец.

— Добро пожаловать, господин Тигр! Добро пожаловать! повторяли слуги, низко кланяясь и пятясь. — Князь приготовил для вас царское угощение.

Тигр вошел в большой, ярко освещенный зал и увидел перед собой освежеванную газель на ярком ковре.

— Осторожно, сынок, люди хитрее, чем мы думаем, прошептала Мышь.

— Люди трусливее, чем мы думаем, — возразил Тигр. Он осторожно снял Мышь с головы и, посадив ее на пол, ступил на ковер. Обнюхал косулю и стал жадно рвать зубами нежное мясо. Вдруг ковер вместе с Тигром взлетел под потолок — под ярким ковром хитрые слуги спрятали прочную сетку, к углам которой были привязаны веревки, продернутые через балки под потолком. Тигр так увлекся едой, что не заметил, как слуги дернули за веревки. Теперь он дико рычал, выл, рвал когтями и клыками в клочья яркий ковер, грыз сетку, но сеть оказалась прочнее его зубов и когтей.

Вошел князь. Увидев Тигра в сетке под потолком, он рассмеялся:

— Понравилось ли тебе мое угощение, старший сын Мыши?

В ответ Тигр издал рык, от которого у всех слуг во дворце слетели шапки, а во дворе фазаны и кеклики в вольерах упали замертво.

— Посадить его в клетку, и пусть мои гости любуются им. А потом снимите с него шкуру и сшейте моим детям шубы! приказал князь и отправился в свои покои. Мышь устремилась за ним.

— Князь, князь, — пищала она, — зачем ты поймал моего старшего сына? Ты не держишь своего слова, князь!

— Ну что ты, Мышь! Нора твоя цела и не затоплена жиром. Перед ней уже лежат сушеные кузнечики, зерно и сыр. Что тебе еще надо для счастья?

— Отпусти моих сыновей, — плача, попросила Мышь.

Князь остановился и задумался на мгновение.

— Хорошо, будь по-твоему. Я отдам тебе мальчика и Тигра, отпущу восвояси с подарками, если ты покажешь мне своего среднего сына — Павлина. Изумительные дела творятся в Поднебесной, если мыши рожают птиц!

— Ты снова обманешь меня, князь!

Князь присел на корточки перед Мышью и посмотрел ей а глаза.

— Хочешь, я поклянусь перед своим богом, что сделаю, как сказал?

Мышь кивнула, и князь тут же поклялся.

Мышь выбежала из дворца, забралась на большой валун у обочины дороги и разжала лапку с павлиньим перышком. Ветер подхватил его, поиграл немного и стремительно понес в сторону черного леса.

Средний сын мыши Павлин, сложив огромный хвост, бродил по осеннему лесу, выискивая в траве упавшие с деревьев ягоды. Живя в лесу, стал он еще прекрасней: на голове его вырос прекрасный венец, который сиял на солнце синим огнем, тело налилось слепящим изумрудно-фиолетовым цветом, а хвост стал выше самых высоких деревьев, когда Павлин поднимал его с шумом звенящего в траве ветра, птицы замирали в небе, звери останавливали свой бег, припадая к земле и прижимая уши, а люди закрывали глаза ладонями и падали ниц, полагая, что в чащобе родился бог, затмивший собой небесное солнце.

Павлин поднял голову и увидел летящее по ветру перышко. Оно искрилось и переливалось тревожным изумрудным цветом. И он понял, что с матушкой случилась беда. Павлин издал громкий скрипучий крик, от которого с деревьев посыпалась черемуха, захлопал крыльями и взлетел над лесом. Он поднимался в горы, оглядывая дорогу под собой. Люди, лошади, овцы и яки — все задирали головы и восхищенно смотрели на огромную птицу с длинным хвостом, которая летела к княжескому дворцу.

Павлин увидел сидящую на валуне матушку, опустился и поклонился ей.

— Какая беда приключилась с тобой? — спросил Павлин Мышь.

— Люди отобрали у меня старшего и младшего моих сыновей, твоих братьев. Велели тебе прилететь, объявить, что ты мой сын.

— Кто посмел обидеть тебя и моих братьев? — крикнул Павлин и с шумом смертоносного клинка раскрыл свой огромный хвост, заслонив солнце. Золотисто-зеленый свет от его великолепных перьев заструился в окна дворца, ослепив слуг, упал в масляные светильники, потушив их, проник сквозь крохотные щели в темницы и чуланы, осветив их, как днем.

Князь ужинал, когда к нему прибежали слуги и доложили, что у ворот дворца стоит Павлин, чей хвост затмил солнце, а на его спине сидит серая Мышь, которая назвалась матерью мальчика и Тигра. Князь рассмеялся и велел слугам попотчевать гостя как следует.

Ворота перед Павлином распахнулись, и слуги, широко улыбаясь, пригласили его во двор.

— Добро пожаловать, господин Павлин! Добро пожаловать, отведайте княжеского угощения!

Посреди двора стояло большое деревянное корыто, доверху засыпанное рожью, овсом, коноплей и просом.

— Осторожней, сынок, люди коварней, чем мы считаем, прошептала Мышь.

— Красота сжигает в человеке коварство, как огонь горькую полынь. Они не тронут меня, матушка, — сказал Павлин, снял со спины Мышь и принялся за зерно.

Скоро Павлин почувствовал в себе небывалую силу, захлопал крыльями и, распушив огромный хвост, принялся скакать перед слугами по двору, словно перед курочками в брачную пору. Но удивительная сила оказалась призрачной и скоро растаяла, как лед в лужах. Неожиданно у Павлина подкосились лапы, и он упал посреди двора, уронив хвост. Слуги со смехом бросились к нему, подняли и отнесли в вольер с фазанами, где и заперли.

Мышь забралась на корыто, разгрызла одно просяное зернышко и поняла, что случилось — зерно насквозь было пропитано горькой водкой, как слова князя ложью.

Князь вышел во двор посмотреть на спящего Павлина и сказал:

— Постройте ему вольер из бамбука, пусть радует красотой моих гостей, а потом сделайте из его перьев украшение для моей молодой жены.

Мышь поняла, что не найти у князя правды, и побежала, плача, со двора. Она бежала к дацану молить Мышиного бога о помощи.

Мышиный бог лежал на боку, отвернувшись лицом к стене. Его страшный хвост был распластан по полу.

— Случилось с моими сыновьями несчастье… — начала Мышь.

— Знаю! — перебил ее Мышиный бог.

— Князь поклялся отпустить сыновей, но нарушил слово. Накажи его.

— Я не волен распоряжаться его судьбой: он не клялся мне ни в чем. Но есть Людской бог, который владеет его судьбой и судьбой твоего младшего сына. Наберись терпения и жди — придет время, — сказал Мышиный бог, не поворачивая головы.