Кафедра - Житков Андрей - Страница 7

— О-о, спало-ось, и во сне привиделось… Э-э, девки, как там дальше? Налетели ветры буйны? — спросил Маркуша заплетающимся языком.

— Налетели ветры злые, — подсказала Марина. Неожиданно она запела красивым грудным голосом: — Налетели ветры злые, да с восточной стороны, и сорвали черну шапку с моей буйной головы… — Девушка, не отрываясь смотрела на Митю, ее глаза странно блестели.

Митя жестом показал, что ему надо срочно выйти. Оказавшись в коридоре, он пьяно помотал головой:

— Нет-нет, ухожу. Немедленно ухожу! — и направился к туалету.

— Привет! — услышал он чей-то голос и поднял голову. На подоконнике у открытого окна сидел длинноволосый парень в потертых джинсах. Он курил косяк и щурился. Острый запах анаши плыл по длинному общежитскому коридору.

— Привет, — машинально кивнул Митя, хотя не имел ни малейшего представления, что это за парень. — Рисковый кент, а вдруг какие-нибудь там “правильные” Светы с Маринами заложат? Уже дойдя до туалета, он вдруг вспомнил, что однажды они вместе брали у “басмачей” траву. Ну да, тогда его еще поразило, что у парня денег на тридцать “кораблей”. Если с таким товаром менты заловят, считай, что долгий путь от СИЗО к “зоне” ты себе уже обеспечил. “Он что, общежитский, что ли?” — удивился Митя.

Вернувшись в комнату, Митя обнаружил, что Маркуша мирно храпит прямо в ботинках поверх покрывала на Светиной кровати. Девчонки убирали со стола. Когда Света вышла из комнаты с посудой, Марина торопливо подошла к нему и обняла.

— Поцелуй меня.

Митя послушно выполнил ее просьбу — поцеловал девушку в губы. Она провела рукой по его спине, вызывая трепет. “Черт возьми, какая умелая!”— подумал Митя и тут же испугался, что не устоит.

— Я могу взять ключ от другой комнаты, где никого нет.

— Мариночка, милая, я бы с удовольствием, но не могу. У меня бабушка парализованная, за ней надо ухаживать, кормить, поить.

— Ну хорошо, если хочешь, можно поехать к тебе.

— Нет-нет, это исключено. У нас всего одна комната.

— Ух, какой ты гад, Митя! Оставайся! — простонала Марина и припала к его губам.

В коридоре раздался звон бьющихся стекол, какой-то грохот, затем истошный крик. Через несколько секунд послышался женский визг. Митя с Мариной выскочили в коридор. У подоконника, на котором недавно сидел парень с сигаретой, и рядом — у соседних окон — уже толпился народ. Все смотрели вниз и галдели. Митя подбежал к одному из окон, протиснулся вперед, тоже глянул вниз, хотя он и без того знал, что случилось. Длинноволосый лежал на тротуаре со странно подвернутыми ногами, освещенный фонарем общежитского подъезда. Он смотрел в ночное небо. “Седьмой этаж — это все!”— подумал Митя и оглянулся. В конце коридора он заметил утреннего мужика. Только теперь он не светился странным зеленоватым светом и не имел рогов. “Стоять!”— прошептал самому себе Митя, бросаясь вдогонку. Мужик шмыгнул на лестничную площадку.

Очутившись на лестнице, Митя на мгновение замер и глянул вниз, в проем между лестничными перилами. Нет, это было не видение, не глюк — кто-то торопливо спускался по лестнице.

— Стоять! — закричал Митя на этот раз. Он в два прыжка преодолел лестничный пролет, второй, третий. Гонясь за инфернальным субъектом, он ни о чем не думал и ничего не боялся. Это было похоже на охоту, в тот ее момент, когда ты уже видишь зверя, можешь “достать” его выстрелом, возбуждаешься и при этом забываешь обо всем на свете, азарт поглощает все другие чувства и инстинкты. “Сейчас я тебя сделаю, суку!”— Митя совершив очередной прыжок, резко развернулся на лестничной площадке. Боковым зрением он успел заметить, как что-то черное мелькнуло рядом с виском. Страшной силы удар отбросил его в сторону. Колени подогнулись, и он без сознания рухнул на ступеньки.

В себя Митя пришел через несколько секунд. Ему показалось, что он все еще слышит торопливые шаги, спускающегося по лестнице человека. Митя поднял голову и застонал — левую половину ломило так, будто в нее вогнали огромные гвозди. “Ну вот, додогонялся! — подумал Митя, с трудом поднимаясь на ноги. — Надо сваливать, пока не понаехало ментов!” Он знал, что милицейский наряд будет в общаге через минуту, максимум через две. За это время — при том, что голова идет кругом, в глазах синие круги — ему до вахты не дойти. Да и не нужна ему вахта. Вредная старуха, что сидит за стеклом перед вертушкой, наверняка “настучит” ментам, что вот только-только вышел тут один такой с разбитой мордой. Иди потом доказывай, что ты не верблюд. Перспектива провести всю ночь в отделении показалась ему отвратительной. Держась за перила, он спустился до второго этажа. Окно на втором этаже было открыто настежь. На подоконнике Митя увидел следы от ботинок. “Все понятно, мужик, мы с тобой пойдем одним путем!”— усмехнулся Митя, влезая на подоконник. Он уцепился за газовую трубу, проходящую под окном, повис на ней и легко спрыгнул вниз. Оглянулся, отряхнулся и быстро зашагал прочь от общаги. О пьяном, спящем у девиц на седьмом этаже Маркуше, которого наверняка “зацепят” оперативники, он старался не думать, и о парне, лежащем на асфальте с открытыми глазами — тоже. За что его: за наркоту, за долги? Или он все-таки сам по обкурке? А при чем тут мужик, которому не понравилась погоня? И ведь вырубил одним ударом! Просто боксер какой-то! А, может, это общежитский слесарь? Вывод прост: никогда не гоняйтесь за незнакомыми мужчинами… Митя улыбнулся тому, что ушел живым и невредимым. Почти невредимым. Он решил ехать “поверху” — в метро еще задержат в таком виде. Тут как раз к тротуару причалила “маршрутка”.

Жена Мити Вика купала дочку в ванной. Маленькая Дашка агукала, лупила ручонками по воде, гоняя пластмассовых гусей и бегемотов, весело смеялась.

— Ты моя лапочка, ты мой цыпленок! — ласково приговаривала Вика. — Ну, давай, доча, немного поплаваем.

Вика услышала, как щелкнул замок входной двери, взглянула на часы, которые лежали на стеклянной полке под зеркалом. Было без двадцати десять. Митя появился в ванной уже без рубашки. Глянул на свое отражение и горестно усмехнулся — левая половина лица опухла, будто рой диких пчел покусал. Он стал умываться в раковине. Дашка, увидев папу, заулыбалась, залепетала что-то по-своему.