Знаки дороги - Желязны Роджер Джозеф - Страница 10

– Цветы! – строго сказал Рэд. – Зачем ты взял управление?

– Оценка ситуации по балансу «дебит-кредит» показала красный цвет. Имеется вероятность более шестидесяти процентов, что я только что спас тебе жизнь.

– Но это были настоящие полицейские…

– Тем хуже для них.

– Он был настолько опасен?

– А ты подумай сам.

– Я думаю. Но никак не пойму, кто он такой? Где, интересно, его Чедвик нашел?

– Он не из их числа. Он в игру не входит, Рэд.

– Почему ты так думаешь?

– Его бы проинструктировали соответствующим образом. Ведь он даже не понял, что я такое. Чедвик не такой дурак, чтобы посылать неподготовленного человека.

– Ты прав, Чедвик не дурак. Нам нужно вернуться.

– Я бы не советовал.

– Сейчас управляю я, Цветы. Поворачиваем у ближайшего перекрестка. Я должен разобраться.

– Зачем?

– Делай, что сказано.

– Как хочешь…

Грузовичок замедлил ход и выехал на боковой спуск. Рэд следил за проносившимися в воздухе знаками.

– Н-да… – сказал он наконец, когда они ехали уже в обратном направлении.

– Что «н-да»?

– Чем дальше, тем интереснее. Давай быстрее.

– Ты все-таки хочешь его увидеть?

– Его там уже не будет.

– Ты так думаешь?

Они снова спустились вниз и через туннель попали на въезд с противоположной стороны.

– Еще несколько минут… Ага! Вот они. Машина полицейских все на том же месте. Ты по-прежнему хочешь остановиться, Рэд?

– Останавливай!

Они покинули Дорогу, затормозив рядом с каплевидным экипажем. Рэд вылез из пикапа и подошел поближе. Уже на подступах к крейсеру он почувствовал запах горелой плоти и горелой обшивки. Правая дверца машины была открыта и слегка деформирована. Внутри все было тщательно выжжено. На переднем сиденьи лежало обугленное тело полицейского. В руке у него был зажат пистолет, блестящий значок на груди почернел. Останки второго офицера лежали на земле перед машиной. Шины крейсера расплавились, в заднем борту зияла трещина. Рэд несколько раз прошелся вдоль погибшего экипажа.

Чемоданчик Фрезера лежал на куче припорошенной снегом листвы. При падении он раскрылся, и содержимое его вывалилось наружу. Лоб Рэда избороздили морщины – он в недоумении рассматривал контрацептивы, бандажи и другие устройства для усмирения плоти, лежавшие на снегу. Вдруг они задымились, начали таять и испаряться. Рэд попробовал отыскать отпечатки подошв, но ничего не обнаружил.

Усевшись в машину, он объявил:

– Ну, хорошо. Направление – В-11. Я возьму управление у В-2.

– Я вижу и отсюда. Очевидно, какая-то бомба. Куда он сам делся? Никаких следов?

– Нет.

– Тебе повезло.

– Не совсем.

– Что ты хочешь этим сказать, Рэд?

– Ладно, не будем об этом.

– И все же я считаю, что повезло.

Рэд надвинул козырек кепки на глаза и сложил руки на груди. Дыхание его было глубоким и ровным…

7

Тимьин Тин работал в монастырском саду, выпалывая сорняки и при этом извиняясь перед каждым стеблем. Трудился он с большим рвением. Это был человек невысокого роста, с обритой головой, отчего еще труднее было определить его возраст. На нем был свободный халат, складки которого трепал время от времени прохладный ветерок с заснеженных вершин.

Движения Тимьин Тина были легки и точны. Он редко смотрел на горы – слишком хорошо их знал. Когда к нему приблизился собрат-монах, Тин мгновенно почувствовал присутствие постороннего, но не поднял головы, пока пришедший не остановился в начале грядки, на которой работал Тимьин.

– Тебя зовут, – объявил монах.

Тимьин Тин кивнул.

– До свидания, друзья мои, – сказал он растениям и пошел к сараю, чтобы очистить инструменты от земли и сложить их.

– Сад выглядит прекрасно, – сказал второй монах.

– Да.

– Мне кажется, тебя зовут на встречу с посетителями.

– Да? Я слышал звук гонга, возвестившего о прибытии путников. Но я не видел, кто это был.

– Их зовут Сандок и Тоба. Они тебе известны?

– Нет.

Оба монаха направились к главному зданию, задержавшись ненадолго перед изваянием Будды. Потом двинулись к келье, расположенной в самом дальнем конце. Посланец вошел первым, исполнив соответствующий ритуал, и обратился к настоятелю монастыря, старому морщинистому человеку:

– Он пришел, досточтимый.

Пятясь к дверям, монах-посланец бросил быстрый взгляд на двух незнакомцев, сидевших на циновках и пивших чай.

– Можешь войти, – сказал он садовнику, покидая келью.

Тимьин Тин вошел.

– Вы посылали за мной, уважаемый, – проговорил он.

Прежде, чем ответить, настоятель несколько секунд всматривался в него.

– Эти господа хотели бы, чтобы ты сопровождал их в путешествии, – наконец произнес он.

– Именно я, высокочтимый? Многие братья знают местность намного лучше, чем я.

– Об этом мне известно. Но нашим гостям, кажется, нужен не просто проводник. Я оставлю вас одних, чтобы вы прояснили дело.

С этими словами настоятель поднялся и вышел из кельи, унося свою переметную суму, в которой что-то позвякивало и постукивало.

Оба незнакомца поднялись с циновок, когда Тимьин Тин повернулся к ним.

– Меня зовут Тоба, – сказал бородатый мужчина с очень темной кожей. Он был мощного сложения и на голову выше Тимьин Тина. – Моего товарища зовут Сандок. – Он указал на высоченного медноволосого человека с белой кожей и голубыми глазами. – Он владеет местным диалектом средневекового китайского не так хорошо, как я, поэтому я буду говорить за нас обоих. Кто ты, Тимьин Тин?

– Я не понимаю вас, – ответил монах. – Я – тот, кто стоит перед вами.

Тоба засмеялся. Секунду спустя засмеялся Сандок.

– Прошу извинить нас, – сказал Тоба, – но кем ты был до того, как попал сюда? Где ты жил? Чем занимался?

Монах развел руками:

– Я не помню.

– Здесь ты работаешь в саду. Тебе это нравится?

– Да, очень.

Тоба покачал головой:

– Как пал великий некогда… – сказал он. – Ты думаешь?..

Сандок вдруг шагнул вперед, его кулак рванулся к голове монаха.

Тимьин Тин, казалось, только чуть-чуть шевельнулся, но кулак Сандока прошел мимо цели. Пальцы левой руки монаха лишь коснулись пролетающего мимо локтя, а туловище слегка повернулось. Правая рука Тина исчезла за спиной Сандока, и тот перелетел через всю комнату, врезался с треском в стену и потерял сознание.

Когда глаза Сандока вновь обрели способность видеть мир, монах стоял у дверей кельи, наблюдая за ним.

– Зачем вы напали на меня? – спросил Тимьин Тин.

– Это была только проверка, – выдохнул Тоба. – Теперь все позади – ты ее прошел. У вас здесь обучают таким приемам?

– Некоторым, – ответил монах. – Но я знал многие… раньше.

– Расскажи мне про это «раньше». Когда это было? Где?

Тимьин Тин покачал головой:

– Я не знаю.

– Другая жизнь, наверное.

– Наверное.

– Ведь вы тут верите в такие вещи – перевоплощение после смерти и так далее, правда?

– Да.

Тоба поднялся на ноги. В другом конце комнаты постанывал Сандок, пытаясь пошевелиться.

– Мы не желаем тебе ничего дурного, – сказал Тоба. – Совсем наоборот. Ты должен сопровождать нас в путешествии. Это очень важно. Ваш настоятель дал согласие.

– Куда мы направляемся?

– Названия этих мест пока тебе еще ничего не скажут.

– Что я должен буду делать в тех местах?

– Сейчас ты этого тоже не поймешь. Твое иное «я» – более ранее воплощение – оно бы поняло. Ты задумывался над тем, что это был за человек?

– Задумывался.

– Мы восстановим твою память!

– Каким образом я был ее лишен?

– Путем тонких вмешательств в химические и нейрофизиологические процессы, суть которых ты все равно не поймешь. Видишь, даже эти слова кажутся тебе бессмысленными.

– Вы знаете, кем я был раньше?

– Да.

– Тогда расскажите мне.

– Будет лучше, если ты сам это поймешь. Мы поможем тебе.