Знак Хаоса - Желязны Роджер Джозеф - Страница 11

Фиона теперь сверлила меня горящим взглядом, но я сохранял вежливое выражение лица. Затем внезапно, видя, что дело ее безнадежно, решила сменить тему.

— Ты сказал, что оставил Люка в несколько необычной обстановке. Где именно он сейчас находится?

Последнее, что я хотел, это действительно разозлить ее. Но я не мог натравить ее на Люка в его нынешнем состоянии. Учитывая все, что я знал, вполне может случиться, что она захочет убить его, просто чтобы перестраховаться. А смерти Люка я не хотел. У меня сложилось такое впечатление, что он, возможно, изменил свою позицию, и мне хотелось предоставить ему для этого все возможности, какие в моих силах. Мы все еще были в долгу друг перед другом, хотя тут трудно вести счет; кроме того, в какой-то мере сказывались былые дни товарищества. Учитывая, в каком состоянии я его оставил, пройдет немалый срок прежде, чем он снова будет в приличной форме. И тогда я хотел о многом с ним поговорить.

— Извини, — сказал я. — В данную минуту он — мой протеже.

— Я считаю, что у меня тоже есть некоторый интерес в этом деле, ответила она резким тоном.

— Конечно, — согласился я. — Но я чувствую, что мой больше, так что можем помешать друг другу.

— Я и сама могу судить об этих делах.

— Ладно, — сказал я ей. — Под действием наркотиков он оказался в мире грез. Любые сведения, которые ты можешь от него получить, будут колоритными, но крайне разочаровывающими.

— Как это случилось?

— Чародей, по имени Маска, подсунул ему что-то, когда он находился в плену.

— Где это произошло? Я никогда не слышала о Маске.

— В месте под названием Замок Четырех Миров.

— Давно я не слышала упоминаний о Замке, — проговорила она. — Было время, когда в нем хозяйничал колдун по имени Шару Гаррул.

— Он теперь вешалка, — уведомил я ее.

— Что?

— Долгая история, но нынче там командует Маска.

Она пристально посмотрела на меня и я могу утверждать, что она только-только начинает понимать, сколь многого она не знает касательно недавних событий. По-моему, она решила, какие именно из напрашивающихся вопросов ей следует задать раньше, когда я решил нанести ей удар, пока она еще не восстановила равновесие.

— А как там Блейз? — спросил я.

— Ему намного лучше, я лечила его сама и теперь он быстро выздоравливает.

Я уже собирался спросить, где он находится, на что, как я знал, она откажется ответить. И будем надеяться, мы одновременно улыбнемся, когда она увидит, к чему я клоню — нет адреса Блейза — нет и адреса Люка: мы сохраняем свои тайны и остаемся друзьями.

— Эгей! — услышал я оклик Мандора, и мы дружно повернулись в том направлении, куда смотрел он — противоположное выемке.

Темный торнадо сжался до половины своего первоначального размера и продолжал уменьшаться прямо у нас на глазах. Он постоянно выливался и валился сам на себя, все съеживался и съеживался, и причем примерно через полминуты совсем пропал.

Я не мог подавить улыбки. Но Фиона этого даже не заметила. Она смотрела на Мандора.

— Ты думаешь, это из-за сделанного тобой? — спросила она его.

— Не могу судить об этом, — ответил он. — Но такое вполне возможно.

— Но говорит ли это тебе о чем-нибудь? — не отставала она.

— Наверное, тому, кто управлял торнадо, не понравилось, что я вмешиваюсь в его эксперимент.

— Ты действительно думаешь, что за этим стоит кто-то?

— Да.

— Кто-то из Дворов?

— Это кажется более вероятным, чем кто-то из вашего края мира.

— Полагаю, это так… — согласилась она. — У тебя есть какие-нибудь догадки относительно того, кто он такой?

Он улыбнулся.

— Понимаю, — быстро сказала она. — Ваше дело касается только вас. Но общая угроза затрагивает всех. Именно к этому я и клоню.

— Верно, — признал он. — Именно поэтому я и предлагаю расследовать это дело. Я в данный момент ничем не связан. А дело может оказаться забавным.

— Неудобно просить вас ставить меня в известность о том, что вы обнаружите, — сказала она, — когда неизвестно, чьи интересы с этим связаны.

— Я ценю вашу щепетильность, — ответил он. — Но насколько мне известно, условия договора все еще в силе и никто при Дворах не может строить козни против Амбера. Фактически… Если хотите, мы можем заняться этим вместе, по крайней мере на первых порах.

— Я располагаю временем, — сказала она.

— А у меня нет времени, — быстро вставил я. — Я должен заняться кое-каким неотложным делом.

Мандор переключил внимание на меня.

— Насчет моего предложения… — намекнул он.

— Не могу, — сказал я.

— Отлично. Однако, разговор наш не завершен. Я свяжусь с тобой позже.

— Ладно.

Тут Фиона тоже посмотрела в мою сторону.

— Не забудь держать меня в курсе по части здоровья Люка и его намерений, — попросила она.

— Конечно.

— Тогда счастливо оставаться.

Мандор небрежно помахал мне и я ответил тем же. А затем пошел, и как только скрылся из виду, стал смещаться.

Я нашел дорогу к каменистому склону, где остановился и вытащил Козырь с Амбером. Я поднял его, сосредоточил внимание и переправился, как только почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная будет пуста, но в данный момент меня это, в общем-то, не очень заботило.

Появился я неподалеку от Ясры, держащей на вытянутой левой руке плащ. Я нырнул в двери слева в пустой коридор и пошел к черной лестнице. По дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегая говоривших. Мне удалось добраться до своих покоев незамеченным.

Единственной возможностью отдохнуть за время, казавшееся теперь полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул перед тем, как раскрепощенные под действием наркотика колдовские чары Люка вызвали меня через гигантский Козырь в бар «Зазеркалье». Когда? Учитывая все, что я знал, это могло случиться вчера, а тот день был очень насыщенным и до этого происшествия.

Я закрыл дверь на засов, шатаясь, добрался до постели и рухнул на нее, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чего сделать, но я находился в неподходящем состоянии для этого. Я вернулся сюда потому, что безопаснее всего чувствовал себя именно в Амбере, несмотря на то, что однажды Люк добрался до меня и здесь.

Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всей пережитой мною ахинеи увидеть настоящий вещий сон, а потом проснуться, полным озарений и ответов, подробно намечающих нужный курс действий. Я такого не увидел. Один раз я проснулся в легком страхе, не понимая, где я. Но, открыв глаза, я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как показалось, намного позже, я вернулся в мир бодрствующих постепенно, словно пленник, загоняемый все дальше и дальше на берег накатывающимися друг на друга волнами, пока наконец не очутился на берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше этого, пока не понял, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги, что доставило одно из шести величайших удовольствий в жизни. Затем я поспешно снял носки и отбросил их в угол комнаты. Почему у всех остальных ноги не болят? Я налил в таз воды и некоторое время размачивал ноги, а затем решил следующие несколько часов ходить босиком.

Наконец я поднялся, разделся, помылся, надел джинсы и любимую пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи. Я открыл ставни и выглянул наружу. Было темно. Из-за туч я даже по звездам не мог догадаться, что сейчас — ранний вечер, поздняя ночь или почти утро.

В коридоре было очень тихо, и когда я проследовал к черной лестнице, оттуда не доносилось ни звука. В кухне тоже никого не оказалось, большие поленья лежали кучей в камине и тихо тлели. Я не хотел разводить огонь больший, чем необходимо для того, чтобы подогреть чайник, пока разыскивал немного хлеба и консервированных фруктов. В одном из громадных холодильников я также обнаружил банку с чем-то, похожим на грейпфрутовый сок.

Пока я сидел, согревая ноги и неспешно поедая хлеб, меня стало охватывать беспокойство. Я успел уже приняться за чай, прежде чем понял, что беспокойство растет. Кажется, мне необходимо было что-то сделать, и все же я понятия не имел, что именно. Теперь, когда я получил передышку, она вызывала ощущение странности. Поэтому я решил снова все обдумать.