Мистерии Осириса: Заговор сил зла - Жак Кристиан - Страница 49

— Разве Медес не принадлежит к Дому Царя?

— Он войдет в него. Когда-нибудь... Рано или поздно... Если только останется таким же активным и компетентным. Но есть и другие, совершенно другие: завистливые чиновники, разочарованные и желчные царедворцы! Твое внезапное выдвижение на первый план развяжет такие интриги, размаха которых ты просто не представляешь. Десятки посредственных чиновников уже поклялись погубить тебя, и они займутся этим с величайшей осторожностью, чтобы не навлечь на себя громы и молнии Сесостриса. По счастью, за тобой присматривает Секари. Ты будешь жить в апартаментах дворца и пользоваться охраной дневной и ночной стражи. Я знаю тебя и убежден, что тебе уже хочется начать без промедления работу в центральной библиотеке.

— Вы меня хорошо изучили, — улыбнулся Икер.

— Главное, не забудь о своем призвании писателя. Передача потомкам слов Всесильного — главное. Это помогает утверждать на земле присутствие Маат.

Собек-Защитник был в ярости. Если бы он удержался на своем посту, если бы его методы использовались, а его система безопасности была сохранена, то фараон никогда не стал бы мишенью для тройного покушения!

Собек был вынужден одновременно оставить и свой служебный кабинет, и казарму, где он тренировал избранную стражу. Его стражники были рассеяны по отдельным формированиям, а сам он жил в маленьком домике, у которого днем и ночью дежурил усиленный караул. Караульные совсем недавно поступили на службу и отказывались с ним разговаривать.

Узнав от своей экономки о случившемся, Собек не мог отделить свои собственные ощущения от реальности.

Когда на пороге жилища возникла фигура этого забавного человечка, у которого был скорее довольный жизнью вид, Собек спросил себя, что за манипуляцию уготовила ему судьба.

— Меня зовут Секари, я с конфиденциальным визитом.

— Кто тебя отправил?

— Фараон.

Собек хмыкнул.

— Он отказывается меня видеть!

— Следствие еще идет, и он не может вести разговоры с главным подозреваемым. Иначе его обвинят в наличии любимчиков, и это только ускорит твою погибель.

Бывший начальник всей стражи царства пожал плечами.

— Допустим... Ну, а визирю известно о твоем визите?

— Никоим образом.

— Мои двое тюремщиков не замедлят ему сообщить!

— Совсем нет, потому что их только что сменили. Те, кто их заменил, служили под твоим началом и поддерживают тебя безоговорочно.

Собек высунулся из окна. Секари не солгал.

— Тогда выходит, что тебя действительно послал царь! Какова твоя роль в действительности?

— Повиноваться фараону.

— И что он тебе приказал?

— Он убежден в твоей невиновности, но не может нарушить закон. А тебя губят доказательства.

— Да просто Хнум-Хотеп жаждет моей головы! Вот и все!

— Ошибаешься. Дело, которое у него заведено на тебя, не дает ему возможности действовать иначе.

— Меня пытаются утопить, а в это время истинный виновник скрывается в темноте.

— Чтобы все между нами было ясно, — серьезно сказал Секари, — я требую четкого и окончательного ответа на единственный вопрос: ты заодно с виновными стражниками?

— Вовсе нет! Если бы среди моих подчиненных были бы паршивые овцы, я бы давно их выявил. Поверь мне, они недолго числились бы среди стражников!

Искренность Собека поражала.

— Стало быть, царь прав: ты являешься жертвой махинации. Я подтвержу это визирю.

— Счастлив узнать это, но что это изменит?

— Ты прикован к этому месту, а я нет. Дай мне след, и я его использую.

— Но у меня нет абсолютно никаких следов! Новый начальник всей стражи уже назначен?

— Нет, на данный момент существует несколько начальников, и каждый оставляет желать лучшего.

— Они раздерутся между собой, а безопасность царя будет в небрежении! Что у вас там во дворце произошло на самом деле?

— Один портовый рабочий — без документов, ливиец по происхождению, и не установленный бандит проникли во дворец. Обоих прикончили, но у нас нет ни одной ниточки, с помощью которой мы могли бы выйти на заказчиков преступления. Единственное — но слабое — утешение: они не были друг с другом связаны. Иными словами, существуют две различные структуры, желающие устранить Сесостриса.

— Ливийцы, сирийцы, ханаане... Искать надо с этой стороны... Но моя экономка говорила о трех бандитах.

Секари улыбнулся.

— Случай с писцом Икером совершенно иного рода, потому что его пытались превратить в мстителя. Великий Царь, пораженный уникальным характером этого юноши во время одного сельского праздника, поручил мне следовать за ним по пятам. Знаешь, это было очень познавательно. Я вышел на существование бандитской сети в Кахуне и спас жизнь этому парню, которого хотел убить один переодетый стражник.

Лицо Собека помрачнело.

— Ты действительно уверен в этом Икере?

— Царь официально назначил его единственным воспитанником дворца и Царским Сыном.

— А если им все еще продолжают управлять?

— Когда ты лучше его узнаешь, ты поймешь, что Икер понял причину своих заблуждений и готов за фараона отдать свою жизнь.

Собек, казалось, был раздосадован.

— Если визирь упечет меня в рудники, вокруг меня будут только бандиты.

— Раз ты не виноват, не вешай носа и не будь пессимистом.

— Расследование продолжается, скоро состоится процесс. Обстоятельства против меня, а у меня ни тени следа! У меня десятки врагов, а тот, кто нанес мне удар, остается невидим!

— В последнее время у тебя был какой-нибудь конфликт с высокопоставленным чиновником?

— Десятки! Эти нежные сердца не выносят, когда им говорят о каре за их преступления. Они требуют охраны, но так, чтобы стражников не было видно!

— А подозреваемые есть?

— Весь двор! Напрасно я ворошу в голове все события — ничего определенного! В конце концов я решил, что это визирь устраняет меня, чтобы подставить под удар фараона.

— Повторяю тебе, Хнум-Хотеп — верный подданный своего царя.

Собек в отчаянии с силой вдавился в кресло.

— Твое дело я беру в свои руки. И я выдерну тебя из этой переделки.

На этот раз секретный агент явно ощущал, что приукрашивает будущее.

32

Единственный воспитанник дворца Икер, одетый в великолепные льняные одежды, в ритуальном парике, сопровождал царя на празднике богини Усерет-Всемогущей. Праздник вели жрицы Хатхор под предводительством самой царицы.

Последние несколько дней юноша жил как в непрерывном сне. Он, скромный деревенский мальчик, готовившийся к карьере деревенского писца, чтобы служить неграмотным крестьянам, шел теперь под восхищенными и ревнивыми взглядами чиновников и придворных рядом с Хозяином Обеих Земель.

Конечно, судьба давала ему всего лишь краткую передышку. И он полной грудью наслаждался этими чудесными мгновениями, исполняя свои обязанности так естественно, что это обезоруживало наблюдателей. Многим бы хотелось посмеяться над ним и назвать его деревенщиной и мужланом, но у Икера был вид царского писца, воспитанного при дворе! И теперь поползли новые слухи: этот парнишка не может не быть родным тайным сыном Сесостриса, о существовании которого тот по неизвестным причинам до сих пор молчал.

А сам Икер с нетерпением ждал той миссии, которую монарх не преминет ему поручить. Эта миссия будет непременно опасной и, может быть, будет даже стоить ему жизни. И тогда приемный сын фараона, рискуя омрачить царя печальной вестью, попытается рассеять сгустившиеся над страной тучи.

— Великий Царь, существует ли еще Золотой Круг Абидоса?

— Кто тебе о нем рассказал?

— Во время одного необыкновенного ритуала возрождения бывшего правителя провинции Джехути я видел, как из двух ваз исторгся необыкновенный свет. И тогда генерал Сепи сказал: «Ты хотел узнать Золотой Круг Абидоса, смотри, как он действует!» Да и Секари, как мне кажется, что-то про него знает.

— Золотой Круг — это эманация Осириса. Если принадлежат ему, то себе больше не принадлежат, потому что тогда имеет смысл только жизненная функция, доверенная каждому из членов Золотого Круга. Их роль состоит не в том, чтобы проповедовать, обращать неверных или навязывать кому-либо данные в откровении истину и учение, а в том, чтобы действовать справедливо.