Мистерии Осириса: Заговор сил зла - Жак Кристиан - Страница 48

В сомнении юноша вышел вперед и преклонил колено в знак почитания.

— Пусть визирь Хнум-Хотеп поднимет его с колен.

Первый министр, удивленный, что видит писца в такой ситуации, взял его за руку и сделал ему знак подняться.

— Я назначаю Икера единственным воспитанником Дворца, — объявил фараон. — Он получает титул Царского Сына.

Сесострис прошел через двор, за ним последовали визирь и Икер.

Содержание заявления и его краткость поразили присутствующих.

Один из собравшихся, потеряв сознание, внезапно рухнул навзничь. Это был Медес, который отказывался верить своим глазам и ушам. Нет, не может быть, это не Икер, только не он! Жалкий ученик писца, похищенный из забытой богом деревушки Медамуд и предназначенный стать жертвой! И как только этому сироте, о существовании которого было известно лишь нескольким неграмотным крестьянам, удалось выжить и проделать путь, дойдя до самого фараона? Один из подручных, ложный стражник, который куда-то исчез, уверял же Медеса, что Икер мертв!

Если он чудом спасся, что же он расскажет царю? Похищение, путешествие в страну Пунт, кораблекрушение, нападение, странничество... Это все пустяки, потому что о существовании Медеса Икер ничего не знает и у него нет никаких следов, которые могли бы на него указать.

Икер, ничтожный мальчишка, обреченный насмерть! Царский Сын! Этот кошмар можно рассеять только одним способом: любыми средствами уничтожить Икера!

31

У визиря не было для царя ни одной хорошей новости. Во-первых, расследование о двух нападавших окончилось неудачей. Ни один из стражников и солдат из дворцовой стражи не знал этих людей, а так как нельзя было обратиться к Собеку, чтобы тот порыскал по городскому дну Мемфиса, то, возможно, никто так никогда и не узнает, откуда явились эти двое убийц. Во-вторых, расследование относительно «Быстрого» подходило к концу, но и оно зашло в тупик. Ни один корабль с таким названием в Мемфисе не строился.

— Но ведь нужно же было для корабля достать лес, использовать плотников, подделать документы, набрать экипаж! — настаивал Сесострис. — Такие дела не проходят абсолютно незамеченными!

— И снова я вынужден признать, что нам сильно недостает Собека-Защитника. Но ведь, обличая чиновников в правонарушениях, я и сам оказался в довольно сложной ситуации. Если бы я не обвинил его, то нарушил бы свои обязанности!

— Я ни в чем тебя не виню, Хнум-Хотеп.

— Мне в голову пришли две гипотезы. Если «Быстрый» был собран на берегу моря каким-нибудь подпольным судовладельцем, то мы никогда не наткнемся на его след. Если же корабль тайно делала какая-нибудь морская египетская верфь, то следы обязательно должны остаться.

Фараон велел позвать Икера и Секари.

— Великий Царь, — сказал Секари, — слоняясь по набережным, я собрал кое-какую информацию. В описании одного из убийц портовые рабочие признали Изрезанного — нелегально работавшего в порту ливийца, которому покровительствовал его брат. Этот человек был выносливым и не отказывался ни от какой тяжелой работы. За это его терпели.

— А где его брат?

— Исчез. Его дом пуст.

— И этот след оборвался, — с грустью заметил визирь. Монарх обратился к своему приемному сыну.

— Как ты считаешь, моряки «Быстрого» были египтянами?

— Вне всякого сомнения, Великий Царь.

— Поройся в своей памяти, Икер. В тот или иной момент пребывания на корабле не узнал ли ты какой-нибудь, даже самой незначительной, на твой взгляд, подробности о сооружении этого корабля?

Размышления были недолгими.

— По словам плотника из Кахуна Рубанка, части корабля были изготовлены в Файюме. У меня не было еще времени, чтобы провести свое расследование в этом направлении.

— А это направление как раз и есть верное, — высказал свое мнение Секари. — Я отправляюсь в эту провинцию.

— Минуточку, — сказал царь. — Икер, ты пройдешь сейчас с визирем в свой кабинет. Визирь расскажет тебе о твоих обязанностях царского писца.

Хнум-Хотеп и приемный сын Сесостриса ушли.

— Мне очень недоставало Золотого Круга Абидоса, — признался Секари. — И мне бы хотелось снова там возродиться. Но, увы... Что-то подсказывает мне, что есть нечто более срочное!

— Мне бы тоже хотелось, чтобы мы все собрались в городе Осириса. Но раз Египет в такой серьезной опасности, то личные желания отступают. И все же, если ты почувствуешь, что силы твои убывают, дай знать — я сделаю все что нужно.

— Я еще в силе, Великий Царь.

— Не слишком ли сильно ты рискуешь, Секари?

— Несмонту и Сепи дали мне отличную подготовку.

— То, как Собек угодил в ловушку, меня беспокоит. Это говорит о существовании хорошо организованной бандитской сети и наличии умной головы, которая умеет использовать против нас наши же собственные справедливые принципы. Несчастный Собек бьется как сокол в клетке, но бессилен доказать свою невиновность. Пойди, повидайся с ним, Секари, и постарайся найти способ начать расследование заново.

Входя в ту часть дворца, которая была предназначена для служб визиря, Хнум-Хотеп и Икер столкнулись с Медесом.

— Счастлив повстречаться с героем сегодняшнего дня, — горячо приветствовал Икера Медес. — Торжественная процедура, проведенная Великим Царем, подчеркивает исключительность ваших достоинств. Позвольте мне поздравить вас, Икер, и пожелать самого лучшего приема при Мемфисском дворе.

Молодой человек ограничился простым приветствием.

— Представляю тебе Медеса, секретаря Дома Царя, — сказал Хнум-Хотеп. — Он является одним из главных лиц в государстве, на нем лежит функция составления официальных указов и распространение их по территории царства. Это ответственное дело, и Медес справляется с ним великолепно.

— Эта похвала угодила прямо в сердце, но я сознаю, что каждый день ее нужно заслуживать заново и что малейшая оплошность непростительна.

— Замечательная прозорливость, — удовлетворенно кивнул Хнум-Хотеп.

— Если я смогу оказаться полезным Царскому Сыну, то пусть он безо всяких колебаний зовет меня. К несчастью, сейчас я тороплюсь, потому что начальник почтовой службы заболел и мне нужно срочно его подменить. Мои извинения.

Икер и его спутник поднялись на террасу, откуда им открылся великолепный вид на центр города. Озаренные ярким солнцем официальные строения и храмы выглядели словно огражденные невидимой стеной от беспорядка и несчастья.

— Ты не потратил впустую времени, проведенного в провинции Орикса! — похвалил Икера Хнум-Хотеп. — И я не жалею о том, что подготовил тебя по своей методике. Сейчас я смотрю на тебя как на своего возможного преемника, потому что своих нерадивых наследников от этого дела я отстранил. Они неспособны править... А потом в провинцию приехал царь. Этот царь — действительно великий фараон. Он научил меня смеяться над самим собой, над собственным тщеславием и собственными иллюзиями. Он заставил меня дорого заплатить за них — назначил визирем!

Громоподобный смех Хнум-Хотепа поразил Икера.

— В своей маленькой провинции я царил как абсолютный деспот, и вот я — на службе у другого, и у меня нет ни единого свободного дня! Кто мог бы такое представить? Да... Только Сесострис! Повинуйся ему, Икер, почитай его и храни ему верность, потому что он — гарант Маат и действующая десница света. Лишь он один без содрогания противостоит силам тьмы. В случае поражения наша цивилизация исчезнет. Раз фараон разговаривал с тобой, тебе известна серьезность ситуации.

— Я в вашем распоряжении.

— Обычно царским писцом становится управленец, прельщенный богатствами царства. Ты же не расположен, как видно, слишком красоваться в великолепных дворцах во главе целой когорты подчиненных! Царь предназначает тебя для других поручений. Если он распорядился об этой встрече, то для того, чтобы я предостерег тебя от огромного числа подстерегающих тебя здесь, во дворце, опасностей. Ближайших к Сесострису людей, а именно генералов Несмонту и Сепи, Хранителя Царской Печати Сехотепа и Великого Казначея Сенанкха, тебе опасаться нечего. Они полностью преданы Великому Царю.