Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сармат. Кофе на крови - Звягинцев Александр Григорьевич - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

Северный Урал. Станция Харп

29 апреля 1982 г.

На Урале начался ледоход. В неумолимом стремлении к океану белые с голубыми подбрюшинами льдины с шипением и хрустом налезают друг на друга, разламываются на осколки, кружатся в грязно-черной воде...

Два вертолета «Ми-8» несутся над рекой на параллельных курсах.

Прильнувшие к блистерам «архаровцы» возбужденно перебрасываются репликами:

— Лиса на льдине, лиса!

— Какая лиса, собака это!

— Салага мокрогубый, сам ты собака!.. Говорю, лиса!

— Глянь-ка, глянь, трактор унесло!..

— Ой, мужики! Зайцы... зайцы, бля буду!

Напуганные ревом вертолета зайцы прыгают со льдины в воду, отчаянно барахтаются в ледяном крошеве.

Река уходит за скалистый поворот, и внизу проплывают озера с нетающим донным льдом. В обрамлении нежно-бежевых мхов распластываются зеленые острова оттаявшей на солнечных склонах брусники, заснеженные урманные пади и буреломные распадки. В одном из распадков в глаза бросается группа одетых в черное людей. Присмотревшись, можно заметить, что все они вооружены.

При появлении вертолетов зеки сбиваются в кучу. А с первой вертушки тем временем несется усиленный динамиками голос Сарматова:

— Имею приказ — вести огонь на поражение! Предлагаю немедленно сложить оружие! В противном случае все будут уничтожены!

В ответ — вспарывающие обшивку вертолета автоматные очереди. Под восторженные вопли и угарный мат машина окутывается дымом и, теряя высоту, тянется к луговине за распадком.

Когда оба вертолета плюхаются на луговину. Сарматов кричит выскакивающим из них бойцам:

— Взвод Хаутова отрезает им юг, взвод Савелова — сопки! Остальные со мной — гнать их к реке!.. Огонь по зеленой ракете. К выполнению боевой задачи приступить!

Тяжелый, глухой топот армейских сапог... Лязг оружия... Запаленное, хриплое дыхание... Автоматные очереди прерывают этот бег, и вместе с ними из-за моренных камней несутся мат и полуистеричные выкрики:

— Давай, давай, устроим сабантуй, менты поганые!

— Подходи ближе, сучары позорные!

— Братаны, мочить без пощады, мочить легавых!

По знаку Сарматова бойцы, маскируясь, охватывают моренные камни полукольцом. В синее небо уходит зеленая ракета. И тут же с южной стороны из-за буреломов и со стороны северных сопок начинают дробно бить пулеметы. Крики и мат за камнями стихают. В довершение ко всему Бурлак точно кладет перед камнями гранату. Когда дым от взрыва рассеивается, в наступившей тишине виснет одинокий, тоскливый крик:

— Обложи-и-и-ли, су-у-уки! Ата-а-ас, кенты-ы-ы-ы!

Охваченные внезапной паникой зеки перепуганным стадом бросаются через луговину к обрывистому берегу реки. Автоматные очереди за спинами усиливают их панику, убыстряя их бег. Достигнув реки, они растерянно мечутся по крутому берегу. Впереди под обрывом — лавина несущихся льдин, отделенная от береговых камней широкой полосой черной воды. Позади и с боков неумолимо приближающиеся рослые мужики в краповых беретах с закатанными по локоть рукавами... Выхода нет...

У одного из зеков, видимо, не выдерживают нервы, и он от живота пускает в наступающих длинную, неприцельную очередь и тут же валится на камни, сраженный ответными выстрелами.

При виде близкой смерти, дымящейся на ветру крови у большей части беглецов пропадает охота сопротивляться дальше. Многие из них бросают оружие и по неистребимой лагерной привычке сбиваются в плотную кучу, с ужасом и отвращением глядя на приближающиеся «краповые береты».

— Хана, кенты! — сипит худющий зек с белыми остановившимися глазами. — На нас спецназ спустили! Для натаски мы, заместо кроликов! Хана!

Огромный, похожий на стоящую на задних лапах гориллу заключенный с впалыми глазницами, схватив автомат, петляя, бежит к густым ивовым кустам у края луговины. Очередь из пулемета, как плугом, вспарывает перед ним землю. Зек останавливается и пятится назад к толпе оцепеневших собратьев. Все ближе и ближе «краповые береты». Они наступают спокойно, неумолимо, как смерть. И по-прежнему выхода нет...

— В психическую идут, как в кино про Чапаева! — слышится из обреченной толпы.

— Братаны, сукой буду — замочат! — тонко кричит зек с белыми полотняными глазами. — Мы им живые не в мазу-у-у-у! Всем, всем вышак, братаны! В Ухте уже такое было-о-о-о!..

Похожий на гориллу заключенный отшатывается от белоглазого и вдруг с диким, каким-то нечеловеческим воплем бросается с обрыва в реку. Подчиняясь страху и стадному чувству, остальные беглецы следуют за ним.

«Краповые береты», добежав до берега, не сговариваясь, бросаются туда, где в черных засасывающих воронках и в крошеве льда беспомощно барахтаются люди со стрижеными затылками. Тех, которых еще не успела поглотить ледяная стихия, они выдергивают из объятий реки и вытаскивают на берег.

Стриженые затылки обреченно-покорно подчиняются их воле. Только троим зекам все же удается преодолеть полосу кружащейся, вскипающей бурунами воды и вплотную приблизиться к несущимся льдинам. Одного из них сразу же подминает под себя серо-голубым брюхом вынырнувшая из глубины ледяная плита, но двое — белоглазый и похожий на гориллу — успевают схватиться за ее ломкий край и выбираются на шершавую поверхность. С другого края, к их удивлению, на льдину выбирается Сарматов. Белоглазый издает вопль и, не раздумывая, прыгает на проносящуюся мимо льдину. Похожий на гориллу зек, убедившись, что момент для прыжка упущен, выхватывает из-за голенища сапога нож и, ощерясь на Сарматова гнилым ртом, идет прямо на него.

— Не тебе, тля ментовская, вора в законе Сеню Гнутого под вышак ставить! — сипит он, полосуя ножом воздух перед отступающим Сарматовым. — Щас раком у меня станешь, щас повертишься на перышке!.. Петушком откинешься, волчара позорный!..

Отступая, Сарматов оскальзывается и падает спиной на льдину. Сеня Гнутый прыгает на него с занесенным для удара ножом, но ботинок Сарматова входит ему в пах, и зек, пролетев по инерции вперед, пашет небритой физиономией по ледяным застругам.

Сарматов до хруста выворачивает его руку, разрезает сзади на нем штаны и ставит на колени. От страшной боли в плечевом суставе Гнутый воет надсадно, по-волчьи.