Полундра - Зверев Сергей Иванович - Страница 51

Среди остального железного хлама Полундра вдруг обнаружил строительный лом – самый настоящий, длинный, прочный, с заточенными острыми концами с обеих сторон. Удача, в конце концов, поворачивалась к нему лицом, подумал Полундра.

При помощи водолазного ножа Полундра приоткрыл узенькую щель между крышкой люка и стенками цистерны. В образовавшуюся щель он стал постепенно заводить лом, что ему тоже в конце концов удалось. Действуя им как рычагом, Полундра открывал отверстие шлюза все шире и шире; устремившаяся туда вода теперь не противодействовала, а помогала ему. И когда Полундра распахнул шлюзовое отверстие полностью, поток воды хлынул туда с такой силой, что едва не вынес его наружу. Так что Полундра должен был уцепиться ломом за какой-то выступ и усиленно работать ластами. Покидать цистерну без раненого мичмана ему было нельзя.

Вынырнув на поверхность, Полундра сделал мичману знак глубоко вдохнуть, после чего подхватил его на руки и повлек за собой в глубину. Через открытое шлюзовое отверстие он протолкнул мичмана первым, затем пробрался через него сам. Смертельно усталые, израненные, все перемазанные нефтью, выбрались они на поверхность буровой платформы. Никогда прежде свежий морской воздух не казался им таким волшебно приятным и ароматным, а нахмурившееся тучами небо таким прекрасным.

– Покажи, что у тебя с головой, – сказал Полундра.

– Ничего, пустяк, – морщась от боли и досады, ответил мичман. – Кровь уже больше не идет, так что все нормально. Думай, командир, как мы отсюда выбираться-то будем... Место заброшенное, а у нас ни продуктов питания, ни воды, ни средств связи.

Полундра сосредоточенно оглядел сумрачное море, простиравшееся от горизонта до горизонта вокруг платформы. Потом стал решительно снимать с себя акваланг и кислородные баллоны. Золотой слиток выскользнул из-под них и со звоном упал на стальной пол.

– Ого, командир, ты и это успел подцепить! – воскликнул мичман, рассматривая кусок желтого металла, валявшейся на ржавом полу.

– Не сердись, но я возьму его с собой, – сказал Полундра, пряча слиток в складках гидрокостюма. – У меня он будет в безопасности.

– Конечно, – не стал спорить мичман, – я и пальцем теперь пошевелить не смогу...

– Не в этом дело, – спокойно возразил Полундра. – На, возьми. – Он протянул мичману акваланг и кислородные баллоны. – Худо станет, подышишь. Это хорошо помогает...

– А ты что же? – удивленно глядя на своего командира, спросил мичман. – Ты что же, куда-то собрался?

– За помощью, – нехотя ответил Полундра. – Другого выхода все равно нет. Доплыву до нашего судна, возьму кавторанга за глотку. Посмотрим, как он, сука, оправдываться будет...

– Да ты что, спятил, Серега? – ошалело спросил мичман. – До нашего судна десять миль с лишним! Не пешком, а вплавь, и по холодному морю. А ты уже с этой цистерной так намаялся...

– Знаю без тебя, – хмуро ответил Полундра, укрепляя на поясе водолазный нож и компас. – У боевых пловцов Северного флота запас физических сил неограничен, ты понял? Надо будет, не десять, сто миль проплыву...

Мичман, все еще не веря серьезности намерений своего друга, с изумлением покачал головой.

– Ладно, с богом! – сказал Полундра, готовясь прыгнуть в воду. – Не отчаивайся тут, жди помощи! Я вернусь, слышишь ты? Вернусь! Североморцы своих друзей в беде не бросают!

И, с силой оттолкнувшись ногами от причала буровой платформы, Полундра прыгнул в воду. Тут же вынырнул, махнул рукой мичману на прощанье и поплыл курсом норд-норд-вест – туда, где, по его предположениям, должно было теперь находиться гидрографическое судно.

ГЛАВА 44

– Ну, здесь что-то нет никого... – Старпом гидрографического судна пристально вглядывался в пустынную палубу рыболовецкого траулера, мирно покачивавшегося на волнах в кабельтове от гидрографического судна. – Что за черт! Не вымерли же они все!

– Командир, пошли отсюда, а? – сказал кто-то из команды. – Не нравится мне все это...

Кавторанг Мартьянов продолжал, щуря глаза, рассматривать траулер в бинокль, никак не реагируя на поведение своей команды.

– Ну что молчишь, командир? – нетерпеливо спросил старпом. – Будем мы к нему подходить или как?

– Стоп машина! – скомандовал кавторанг; дизеля гидрографического судна послушно умолкли. – Шлюпку на воду! – Некоторое время он переводил взгляд с одного матроса на другого, потом указал пальцем на молодого моряка. – Так, ты пойдешь со мной. Заберемся на траулер, посмотрим. Если там никого нет, сообщим по радиосвязи о нашей находке и пойдем дальше своим курсом. Нечего нам тут загорать...

Столпившись на палубе гидрографического судна, почти вся его команда наблюдала, как подошла к вроде бы безлюдному траулеру небольшая судовая шлюпка, как пришвартовалась к борту, как кавторанг и молодой матрос взобрались на палубу и скрылись в ходовой рубке. Раздавшийся вскоре странный хлопающий звук никто из моряков не смог квалифицировать – многие решили, что им вообще почудилось. Затем из ходовой рубки показался кавторанг. Один, без матроса, но с двумя красными сигнальными флажками в руках. Ими он подал сигнал: подойти к траулеру вплотную и пришвартоваться. Старпом, не сводивший глаз со своего командира, тут же отдал соответствующие команды.

Гидрографическое судно на малом ходу подвалило к борту траулера. Моряки с него тут же стали прыгать на борт траулера, чтобы примотать швартовы к кнехтам, прочно, таким образом, сцепив два судна. Стоявший на мостике возле ходовой рубки кавторанг крикнул сверху:

– Старпом, передай команду свистать всех наверх! Особенно механику скажи, пусть глушит двигатель и поднимется сюда. Здесь для него работа есть...

Вскоре вся команда гидрографического судна оказалась на верхней палубе, а кое-кто уже спрыгнул на борт траулера, намереваясь заняться обследованием судна.

И в этот момент из всех щелей и окон ходовой рубки высунулись стволы автоматов. Кавторанг каким-то воровским движением скрылся внутри ходовой рубки. Вместо него на мостик выскочили несколько мужиков в рыбацких ветровках, каждый с автоматом в руках. Шквальный огонь обрушился на гидрографическое судно, опрокидывая людей, сметая все на своем пути, выбивая стекла, пробивая, как папиросную бумагу, стены его палубных надстроек. Застигнутые нападением врасплох безоружные моряки падали как подкошенные. Некоторые из них валились за борт, другие падали на палубу, истекая кровью. За одну минуту палуба гидрографического судна оказалась заваленной окровавленными трупами. И тогда мужики с автоматами бросились вперед, желая спрыгнуть на борт гидрографического судна. А вместо них на капитанском мостике показались Баташев, его старпом с рассеченной бровью, а третьим следовал кавторанг Мартьянов.

Коммерсант Борис Стариков, не желавший принимать никакого участия в спасении «траулера» и мирно сидевший в капитанской каюте, при звуках выстрелов заметно побледнел и кинулся было на верхнюю палубу. Телохранитель Леня Рощин побежал за ним. Однако пули свистали там угрожающе, а люди валились как соломенные снопы. Выхватив свой «макаров», Леня пригнул своего хозяина к полу, велев лежать и не шевелиться, а сам открыл огонь по прыгавшим на борт судна бандитам с автоматами. Двое из них, выронив оружие, повалились в море. От этого на мгновение огонь ослабел, но затем возобновился с новым ожесточением, и вскоре телохранитель Леня Рощин с простреленным черепом повалился на пол.

Коммерсант Борис Стариков, ошалев от ужаса, по-щенячьи прополз мимо трупа своего телохранителя, через открытую дверь выбрался на палубу – на сторону, противоположную той, где был пришвартован траулер. Там, невидимая со стороны траулера, находилась накрытая брезентом вторая шлюпка. Недолго думая, Стариков забрался под брезент и затаился там как мышь, моля господа бога о спасении.

– Все, хорош палить, – скомандовал Баташев, глядя на груды трупов и залитую кровью палубу гидрографического судна. – Леня, пойди спустись, пройдись по каютам – может быть, где кого забыли...