Полундра - Зверев Сергей Иванович - Страница 20

– И это при том, что тот коммерсант, которому ты кости переломал, свою заяву забрал?

– А что толку, что он ее забрал? – снова усмехнулся Полундра. – Он свою забрал, а заявы армейского патруля и милиции остались. Так что все осталось по-прежнему...

Помолчав немного и искоса поглядывая на своего собеседника, Пирютин медленно, осторожно сказал:

– По городку слухи ходят, будто это твоя Наташка его уговорила заяву забрать...

– Была моя, – мрачно сказал Полундра. – Была, да сплыла!

– Так ты знаешь? – удивился мичман. – У нас по городку слухи ходят, так я сначала верить отказывался...

– Какие слухи? – насторожился Полундра. – Что-нибудь про Наташку?

– Про нее, конечно, – кивнул Пирютин. – Будто замуж она выходит за этого коммерсанта. Я сначала подумал, что брехня это все, но меня уверяли, что правда...

– Замуж выходит? – едва слышно переспросил Полундра. Его пальцы, державшие рюмку с коньяком, разжались. Рюмка упала на стол, коньяк разлился по тарелке с колбасой.

ГЛАВА 14

Ресторан при гостинице «Пулковская» внешне ничем не отличался от остальных подобных заведений. Ярко сверкающая в сумраке белой петербургской ночи неоновая вывеска, вереница дорогих машин на парковке, народ, снующий возле его входа вплоть да самого позднего часа. Тем не менее местные жители ресторан посещали неохотно, но вовсе не потому, что цены в нем были выше, чем в остальных подобных заведениях. Ни для кого не было тайной, что ресторан при гостинице «Пулковская» является одной из бандитских точек Северной столицы, где по вечерам собирается так называемая «красная волна» организованной преступности: бывшие силовики и спецназовцы, разочарованные в доходности службы Родине и решившие найти себе иной, более выгодный способ реализовать свои полученные на службе профессиональные навыки.

С криминалом, как известно, вяжется народ неспокойный – никогда не знаешь, что они могут выкинуть и в какую передрягу можно попасть, оказавшись с ними рядом. Собственно, работники ресторана и сами это прекрасно понимали и посторонних людей старались в свое заведение не пускать. Если какой-нибудь наивный и неопытный горожанин – возможно, в компании лица противоположного пола, – привлеченный эффектной вывеской ресторана, вздумал бы толкнуться в его дверь после восьми часов вечера, то натолкнулся бы на швейцара в форменной ливрее, но самого отталкивающего бандитского вида: широченная грубая рожа с перебитым носом или каким-нибудь ножевым шрамом через все лицо, огромного роста, медвежьей осанки. Встав на дороге вошедших неопытных гостей, он хриплым и глухим голосом спрашивал наивного горожанина, к кому тот пришел. И, услышав, что просто посидеть в ресторане, бандитского вида швейцар широко ухмылялся, обнажая страшные, гнилые обломки зубов, и так же хрипло заявлял, что в их ресторане все столики уже заняты и вход в него только по спецприглашениям. Вообще-то администрация ресторана давала своим швейцарам четкие инструкции: в случае чего выпроваживать незваных гостей силой. Однако к этому прибегать не приходилось ни разу, столь убедительно действовал на среднестатистического горожанина такой прием.

К таким наивным и неопытным людям не принадлежал, однако, кавторанг Мартьянов, весьма уверенно прошедший в дверь заведения, едва заметно кивнув уголовного вида швейцару, почтительно вытянувшемуся при его появлении. Отдав гардеробщику свою форменную флотскую фуражку, кавторанг сразу направился в зал. Там, за одним из столиков, уже сидел и ждал его, заметно выделяясь среди остальных посетителей благообразным видом и гладким розовым лицом, обрамленным седой бородкой, его старый друг и однокашник Игорь Баташев.

– Ну вот и ты, кавторанг, – вальяжно проговорил он, без особой приветливости оглядывая сияющего радостью однокашника. – Стало быть, говоришь, хорошие новости мне несешь?

– Точно так, – самодовольно улыбнулся Мартьянов. – Нашел я все-таки эти документы, хотя под конец и сам уже не верил, что где-то до них докопаюсь. Архив есть архив, сам понимаешь...

С этими словами кавторанг извлек из внутреннего кармана флотского кителя, который он, несмотря на увольнение, продолжал носить, небольшой предмет и положил его на стол перед Баташевым. Опытный человек без труда опознал бы в этом предмете миниатюрный шпионский фотоаппарат, который применяют исключительно для тайной пересъемки документов.

– Ну, так. – Баташев кивнул, взял со стола фотоаппарат и сунул во внутренний карман. – Это все я, конечно, посмотрю. Хотя, – он испытующе посмотрел на своего бывшего однокашника, – ты что-то больно долго со всем этим возился, кавторанг. За два месяца нужные документы можно было бы самому изготовить при желании...

– Да ты что, Игорь! – Самодовольная улыбка на лице Мартьянова мгновенно сменилась испугом. – Ты что, думаешь, я тебя обманываю?

– Дело очень сомнительное, – спокойно возразил Баташев. – Уж больно красиво все выглядит. Как в приключенческом романе. Только знаешь, реальная жизнь очень мало похожа на приключенческий роман.

– Да говорю тебе: там все честно! – воскликнул кавторанг, багровея от возбуждения. – Эсминец «Бостон», ВМФ США, затонул в июле 1943 года в Норвежском море в нейтральных водах. Глубина от шестидесяти до восьмидесяти метров... Что тебе еще надо?

– Ну, мало ли, – недоверчиво проговорил Баташев. – Кстати, там указано, почему этот эсминец затонул?

– Ну, видишь ли, Игорь, в архиве на этот счет никаких сведений нет, – неопределенно ответил Мартьянов. – Вторая мировая война была в самом разгаре, все, что угодно, могло случиться. Немецкая подлодка могла его торпедировать, или разбомбили его. А может быть, на мину-»рогалию» нарвался! По идее, тут вариантов может быть несколько. Но факт его гибели зафиксирован со всей определенностью.

– Зафиксирован, говоришь? – переспросил Баташев с сомнением.

– Ну да, конечно! – Кавторанг усердно кивнул. – Я проверял. В мае сорок третьего года «Бостон» прибыл в порт Мурманск, сопровождая караван морских транспортов PQ-23. До конца июня транспорты оставались в порту, но уже в первых числах июля караван вышел в обратный путь. «Бостон» был вместе со всеми.

– Что, караван был потоплен целиком? – спросил Баташев. – Или кого-то все-таки пощадили?

– В документах зафиксирована гибель одного только «Бостона», – ответил Мартьянов. – Получается, что остальные корабли достигли места назначения благополучно.

Баташев кивнул, помолчал немного, рассеянно глядя на покрытый белоснежной кружевной скатертью столик.

– И ты уверен, что этот самый «Бостон» вез ценный груз, оплату по ленд-лизу? – сурово спросил он.

– Ну, напрямую об этом в документах нигде не написано, – немного замявшись, проговорил кавторанг. – Сам понимаешь, подробные ведомости всех поставок по ленд-лизу находятся в спецхране в Москве, туда простому отставному капитану второго ранга доступа нет...

– И тем не менее ты уверен?

– Но ведь уважаемые люди все свои бабки туда вложили! – горячо возразил Мартьянов. – Это же не просто так, правильно?

– Я тебе уже сказал, – сурово возразил Баташев. – Ты мне этого хлюпика-фирмача в пример не ставь! Мало ли каких дураков матушка-земля на себе носит! По-твоему, я каждому должен подражать? Лично мне нужны твердые доказательства того, что это дело стоящее. Есть у тебя такие доказательства?

– Есть! – твердо, но несколько побледнев от волнения, ответил кавторанг.

– Так, рассказывай, – спокойно кивнул его собеседник.

– Как ты, наверное, помнишь из истории Второй мировой войны, – начал Мартьянов, – помимо открытия второго фронта в 1944 году, американцы поставляли нам кое-какие товары и вооружение для нужд нашей армии: тушенка, «виллисы», «студебекеры», «аэрокобры». Все это не безвозмездно, разумеется! Помнишь, чем мы расплачивались?

– Разумеется, – Баташев кивнул. – Что дальше?

– Караваны, что шли из Америки сюда, назывались PQ и везли товары. Возвращавшиеся обратно назывались QP, они шли почти пустые. Потому что ценный груз, которым наше правительство расплачивалось за поставки по ленд-лизу, никогда не занимал много места.