Ангелмасса - Зан Тимоти - Страница 45

— Вы хотите сказать… — Чандрис сглотнула, не находя сил договорить до конца.

— Мы хотим сказать, — вмешался Ханан, — что, поскольку у нас всегда найдется применение чуточке лишнего ума… — он выдержал театральную паузу, — то мы предлагаем твоему подсознанию остаться на борту «Газели». — Он пожал плечами. — И, если пожелает, захватить с собой все, что к нему прилагается.

— Вы слишком… добры. — На последнем слове голос Чандрис сорвался, и ей вновь пришлось бороться со слезами.

— Да, я такой, — отозвался Ханан, легкомысленно взмахнув рукой. Но легкомыслие было наигранным — Чандрис видела это по его глазам. Неумелая попытка разрядить атмосферу, воцарившуюся в камбузе.

— Ты остаешься? — спросила Орнина.

Чандрис глубоко вздохнула.

— Не вижу другого выхода, — сказала она, подражая интонации Ханана. — Без меня кто-нибудь рано или поздно уведет корабль прямо из-под вашего носа.

— Отлично! — радостно воскликнул Ханан. — Всю жизнь мечтал о собственном ангеле-хранителе.

Орнина бросила на него предупреждающий взгляд:

— Ханан…

— Итак, решено, — сказал он, не обращая на сестру внимания. — А теперь нельзя ли нам пообедать?

Орнина закатила глаза.

— Разумеется. Ты в состоянии помочь, Чандрис? Или хочешь прилечь?

— Конечно, помогу, — ответила девушка и, хватаясь для устойчивости за стол, двинулась в кладовую.

Она понимала, что ей о многом придётся подумать, как только развеется хмель. О решении, которое она только что приняла. О том, какие чувства оно ей внушает. Сейчас ей было ясно одно.

Впервые в жизни она по-настоящему чувствовала себя в безопасности.

Кокон дрейфовал по направлению к системе Лорелеи уже больше месяца. Он собирал данные о конфигурации полей гиперпространственной сети, интегрировал и коррелировал их, сохранял в памяти, выдвигал и отметал гипотезы.

Наконец все было готово.

Могучая компьютерная система завершила анализ полей сети. Как и предполагали создатели кокона, ее устройство было основано на прямой, хотя и весьма замысловатой инверсии теории гиперпространственного ускорителя.

Овладев теорией, компьютер с помощью тривиальной экстраполяции разгадал технологические новшества, которые она за собой влекла. В глубинах фальшивого астероида ожили эффекторы.

Исподволь, словно крадучись, они начали строительство.

Глава 18

Текст отчета, скользивший по экрану, подошел к концу. На взгляд Форсайта, итог был неутешительный.

— И это все, чего удалось добиться за шесть недель? — спросил он, поднимая глаза.

Пирбазари развел руками.

— Прошу прощения, сэр; я понимаю, цифры выглядят не слишком впечатляюще. Но все это имущество проходит как дополнительное шахтное оборудование, и вы можете потребовать ровно столько буровых лазеров и взрывчатки для коррекции орбиты, сколько указано в заявке, не привлекая при этом ненужного внимания.

— Сам знаю, — процедил Форсайт сквозь стиснутые зубы. — Беда в том, что время играет против нас.

— Мы делаем все, что в наших силах, сэр.

— И это я знаю тоже, — заверил его Форсайт, выдавив ободряющую улыбку. Он уже давно понял, что, вымещая свое раздражение на людях, не имеющих отношения к причинам, его вызвавшим, делу не поможешь, скорее — наоборот. — Что с поисковыми системами «Арданелл»?

— Есть чему порадоваться, сэр, — отозвался Пирбазари, склоняясь над столом и отстукивая команду на клавиатуре Форсайта. — Выяснилось, что около пятидесяти процентов кораблей, занятых на рудниках Лорелеи, оборудованы устаревшими поисковиками. Мы заказали большую партию «Арда-601», и корабли, прибывающие с грузом, будут немедленно переоснащаться.

— Отлично. — Форсайт кивнул. — Какие еще потребуются модификации, чтобы суда могли собирать данные об обнаруженных объектах?

— Никаких, сэр, именно поэтому я выбрал «Арда-601». Разумеется, шахтеров придется научить пользоваться ими. — Пирбазари помедлил. — Надеюсь, вы понимаете, что, если «Комитаджи» прорвет сетевую блокаду, наша затея окажется напрасной. Мы можем вооружить все корабли в системе Лорелеи — рудничные, транспортные, даже лайнеры, — но и объединенными силами они не смогут дать противнику отпор.

— Предлагаешь сидеть сложа руки? — осведомился Форсайт. — По крайней мере, мы хотя бы чуть-чуть замедлим продвижение врага, если Пакс нас атакует. — Он покачал головой, чувствуя, как к нему вновь возвращается раздражение. — Нам нужно оружие, Зар. Нечто новое; нечто, способное преодолеть оборону такого корабля, как «Комитаджи».

Пирбазари пожал плечами; было видно, что ему не по себе.

— Теоретически мы располагаем таким оружием, — скачал он. — Нужно лишь найти способ, позволяющий ускорителю совершать броски на расстояние меньше половины световых суток.

Форсайт криво улыбнулся.

— Если бы да кабы…

Пирбазари сохранял серьезность.

— Вы правы. Но теоретически это возможно.

— Теоретически возможно многое, — пробормотал Форсайт, барабаня пальцами по столу и внимательно глядя на собеседника. — Быть может, расскажешь мне, что тебя беспокоит?

Пирбазари дернул щекой; этот признак нервозности появлялся на его лице очень редко.

— Что ж, если это вас интересует… Я не привык действовать за спиной Верховного Сената.

— Нам и раньше приходилось идти в обход правительственной бюрократии, — напомнил ему Форсайт, осторожно подбирая слова. Ход мыслей Пирбазари был очевиден, и его сомнения следовало пресечь в корне. — Мы поступали так, защищая интересы людей. Если не ошибаюсь, развитие событий всякий раз оправдывало наши действия.

— Знаю, сэр, — сказал Пирбазари. — Но теперь… — Он повел рукой в сторону Форсайта.

Точнее, в сторону блестящей подвески на его шее.

— Но теперь я ношу ангела, — закончил за него Форсайт. — И тебя смущает то, что я единственный из всех Верховных Сенаторов говорю о войне. Я угадал?

— Более или менее, сэр.

— Вот и хорошо. — Форсайт кивнул. — Давай разберемся. Во-первых, нарушают ли наши действия финансовую этику? Можно ли обвинить нас в том, что, вооружая шахтеров Лорелеи, мы расхищаем либо тратим впустую средства центрального правительства?

— Нет, сэр, — ответил Пирбазари, подумав. — В конечном итоге все это — шахтное оборудование. Оно не пропадет зазря, даже если Пакс вдруг исчезнет.

— Верно. Извлекаем ли мы личную выгоду из этого предприятия?

На лице Пирбазари мелькнула улыбка:

— Вряд ли.

— Быть может, мы приобретаем политический капитал? — продолжал напирать Форсайт. — Похоже ли на то, что эта затея меня прославит?

— Ну… — Брови Пирбазари сошлись на переносице. — Полагаю, такое возможно. Человек, который был готов, а остальные — нет… и все такое прочее. Но если ваши опасения не оправдаются, вас сочтут чересчур мнительным, и вы попадете в неловкое положение. Игра попросту не стоит свеч.

Форсайт развел руками.

— Иными словами, я ничего не выигрываю, — заключил он. — В чем же ты видишь нарушения этики?

Пирбазари выпятил губы.

— В том, что мы обманываем Верховный Сенат, — выпалил он. — Путем прямой лжи или умолчания, разница невелика.

Форсайт внимательно смотрел на помощника, чувствуя, как по его спине разливается холодок. Только не это, думал он. Не хватает еще, чтобы и Пирбазари…

— Мы не обманываем Сенаторов, Зар, — негромко заговорил он, будто успокаивая встревоженного ребенка. — Я пытался убедить их в том, что над Эмпиреей нависла опасность. Уж ты-то знаешь, сколько сил я потратил на это. Но они и слышать не хотят об угрозе. Тебе не хуже меня известно, что, если кто-то не желает тебя понимать, нет никакой возможности заставить его слушать.

— Ваша снисходительность неуместна, сэр, — с вызовом в голосе произнес Пирбазари. — Если меня тревожат этические соображения, это еще не значит, что я утратил способность к рациональному мышлению.

— Прости меня, — извинился Форсайт, лихорадочно раздумывая. Ход беседы требовалось любой ценой перевести в иное русло. — На минуту я словно превратился в Роньона, который видит окружающий мир в черно-белых красках и судит обо всем исключительно с позиций добра и зла, — добавил он.