Последний вампир - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 11

Сердечко успокоилось, взор прояснился, и вернулась способность мыслить адекватно. Осмотрев помещения, Лев Юрьевич сделал вывод, что он здесь новосел, что до него здесь ступала нога только строительного рабочего и того, кто принес ведро, баллоны с водой, стаканы. Особенно его заинтриговал белый плафон под потолком. Вроде бы осветительный прибор, но никаких проводов и выключателей не видать. А что же немой? А немой, отконвоировав Льва Юрьевича, уехал. Выгляни в окошко — и такое впечатление, ни единой человеческой души вокруг, лишь преданные хозяевам деревянной тюрьмы собачьи души да коллективная душа почти дикого леса, преимущественно хвойного...

Игнат заметил, как Льва Юрьевича тянет поговорить обстоятельно и подробно на тему загадочного плафона над головой, как он с некоторым усилием заставляет себя не закатывать глаза, излагая истории остальных пленников коротко и торопясь.

Уважаемая Ангелина была обманута по той же схеме, что и Лев Юрьевич. И ее прельстил деньгами незнакомый телефонный собеседник, уговорил прокатиться в Подмосковье ради сеанса снятия порчи с обеспеченного, но стеснительного джентльмена.

«Не верю, — подумал Игнат, скосив глаза, взглянув на спокойную, как и всегда, Ангелину. — На чужих тачках Ангелина не путешествует и от сглаза лечит только... только для отвода глаз... Впрочем, без разницы, каким образом лисица угодила в капкан, бесполезно ее об этом расспрашивать, один черт, соврет, главное — она здесь, она попалась...»

В ответ на быстрый, косой взгляд Игната женщина то ли улыбнулась Сергачу мимолетно, то ли у нее дернулась щека нервно, Игнат так и не понял.

Атлет Станислав, оказывается, промышлял тренерством, руководил секцией кунг-фу. Ежедневно, кроме субботы и среды, Стас возвращался в одно и то же позднее время домой из спортзала. Его обычный маршрут пролегал по безлюдным переулкам, мимо покинутых жильцами домов в аварийном состоянии. В тени мрачных переулков, случалось, шалили хулиганствующие подростки и спившиеся бомжи. Ни тех ни других Стас не боялся, постоянно находясь начеку, держа одну руку в кармане, на рукоятке ножа, а другую сжимая в кулак. И еще неизвестно, что опаснее для потенциальных агрессоров — его нож или его кулак!..

Лирическое отступление про кулак с ножом сделал сам Стас, перебив рассказчика Льва и шлепнув правым кулаком безоружную левую ладонь.

Вчера вечером потенциально опасный Стас узрел в тенистом переулке бездвижный «мерс» и рядом на асфальте неподвижное, прилично одетое тело. Подошел поближе посмотреть, дышит ли тело, а оно вдруг ожило — и в лицо бойцу брызнула воздушно-капельная гадость!..

На сей раз рассказчика Льва Юрьевича перебили свист забинтованной ноги, атакующей воздух, и клятва съесть печень немого сырой.

«Недоросль Стасик эпатирует публику. Глупый мальчик, с ним могут возникнуть проблемы», — подумал Игнат, разглядывая олимпийскую символику на майке Яна Альбертовича, о котором заговорил оратор Лев.

Яна Альбертовича, как и Сергача, еще бесчувственного, опознала уважаемая Ангелина. Женщина и старичок встречались на праздничной тусовке профессионалов оккультного бизнеса 25 декабря прошлого года, там и познакомились. На фуршете в честь дня рождения Иисуса Иосифовича астролог Ян был весел и остроумен. Во всяком случае, таковым он запомнился Ангелине. Она запомнила пару рассказанных им анекдотов и то, как Альбертович хвалился, что, дескать, последние сорок лет и в жару, и в холод, и в слякоть, и в засуху начинает день с бега. Бежит трусцой по Новоясеневскому проспекту навстречу первым прохожим, из дому выбегает ровно в пять, возвращается не раньше шести и в душ, в контрастный. Очевидно, астролога Яна немой перехватил как раз во время утренней пробежки. Молодчика Стаса и старичка Яна, обоих подвела привычка жить по графику, по режиму.

Здоровье в тщедушном теле, вопреки общеизвестной поговорке, к сожалению, к величайшему, далеко не всегда гарантирует здравие и закалку духа. Вернувшийся в сознание при участии и сочувствии доктора Льва, Ян Альбертович сразу же уполз в угол и контактировать с сокамерниками отказался категорически. Максимум, чего добился от шокированного дедушки Лев Юрьевич, так это витиеватой матерной тирады вкупе с одним-единственным цензурным словом «отстань».

Процитировав цензурное «отстань», Лев Юрьевич возвел очи горе, уставился на белоснежный шар под потолком, указал на плафон пальцем и собрался было вновь говорить, но его опередил Стас:

— Опять будешь грузить про скрытые камеры, доктор? — Стас ловко подпрыгнул, дотянулся кончиками пальцев до потолка. — Достану, нормально. Помнишь, доктор, я ночью предлагал шарик расфигачить? Помнишь, ты пугал, типа, если в шарике аппаратура, может от сотрясения контакты замкнуть, может пожар случиться, помнишь? Я чего сообразил прямо щас — если за нами реально подглядывают, тогда спасут, если я его расфигачу и там заискрит, если реально загорится, маза фака.

— Пожалуй... — Лев Юрьевич задумался, вежливая улыбка стаяла с его одутловатого лица, исчезли проталины на щеках, по лбу пробежала поземка морщин. — Пожалуй, мысль интересная. Пожалуй, стоит ее обмозговать как следует...

— Чего мозговать-то? — Стас плюхнулся тугой задницей на пол. — Чего напрягаться? — Стас схватился за кончики шнурков на правой кроссовке. — Отойди-ка с центра, доктор. Сниму тапочку и расхерачу им шарик, чтоб изоляция была.

— Не стоит спешить, уважаемый Стас, вы...

— А чего ждать-то?!. — Станислав потянул шнурок, глянул на матовый плафон, примериваясь. — Если там чего полыхнет, на крайняк, вода есть, сами затушим.

Игнат давно осушил бумажный стаканчик, давно сидел, облокотившись спиной о фанеру, молча слушал, мотал на ус. Доселе информация наматывалась на воображаемый ус легко и непринужденно, но сейчас заклинило, и пришлось переспрашивать, уточнять:

— Я правильно понял — вы, Лев Юрич, подозреваете, что в плафоне под потолком находятся видеокамеры и за нами ведется скрытое наблюдение, да?

— Лично я допускаю такую возможность, — ответил Лев Юрьевич, с опаской глядя на Стаса. — Уважаемый Станислав, вода является проводником электрического тока. Водой опасно брызгать в...