Боевой клич - Юрис Леон - Страница 7

— Контингент из Филадельфии и Балтимора! Ваши грузовики номер тридцать шесть и тридцать восемь. Построиться! Перекличка!

Колонна двинулась к базе морской пехоты, провожаемая криками моряков с улиц Сан-Диего:

— Ох, пожалеете, ребята!

— Хлебнете сполна!

Тоску несколько скрашивали жара и экзотическая природа. Для жителей Атлантического побережья все было в диковинку. А потом колонна въехала на военную базу. Призывников построили на огромном плацу и повели к видневшимся вдали палаткам. Подойдя поближе, все по очереди стали разглядывать большой фанерный щит с надписью:

"Учебный полигон. База Корпуса морской пехоты.

Сан-Диего. Калифорния".

Оставь надежду, всяк сюда входящий.

— Так, внимание, ребята! Сейчас всем в столовую! У вас сегодня первый трудный день, и я не хочу, чтобы кто-то свалился с копыт. Бросьте свои шмотки и за мной!

В столовой Дэнни, как, впрочем, и многие другие, был приятно удивлен обедом. Он всегда считал, что в армии хоть и обильная, но грубая пища. Вместо этого он обнаружил на столе жареное мясо с картошкой, салат, желе, мороженое и даже кофе с молоком.

После обеда их разбили на группы по шестьдесят человек и повели к баракам. Элкью, Дэнни и Ски с неудовольствием отметили, что О'Херни попал в их группу.

Короткий пронзительный свисток оборвал гул голосов, и все внимание обратилось на стоявшего посреди барака капрала.

— Никому не выходить из барака! Я скоро вернусь, и первый, кто меня увидит, должен подать команду «смирно!»

— Вы будете нашим инструктором, капрал?

— Своего инструктора вы увидите утром, — ответил капрал, и, чтобы пресечь дальнейшие вопросы, гаркнул: — Скоро все узнаете сами!

Когда он ушел, Дэнни и Ски стали с интересом разглядывать несколько висевших на стене плакатов, Одни из них гласил: «Устав и традиции ВМС США». Плакат содержал два ряда слов, отпечатанных таким мелким убористым шрифтом, что ненадолго задержал их внимание. На втором плакате наглядно показывалось, как различать звания и нашивки во флоте и в Корпусе морской пехоты. Третий плакат оказался самым интересным.

"Общепринятые слова и выражения, употребляемые в ВМФ и Корпусе:

ХБ — хлопчатобумажная форма.

Молодой, салага — новобранец.

Переборка — стена.

Жратва, шамовка — пища.

Палуба — пол.

П. И. — полевой инструктор.

Камбуз — кухня.

Гальюн — туалет.

Люк — дверь.

Трап — лестница".

И дальше в том же духе. Изучив список, Ски некоторое время переваривал информацию, а потом, просияв, объявил:

— Пойду схожу в гальюн!

Впрочем, через несколько секунд он вернулся и потащил в гальюн Дэнни. В самом конце длинного ряда кабинок Ски молча кивнул на табличку «Только для больных венерическими заболеваниями».

Оба переглянулись и поспешно ретировались.

Дэнни взглянул на часы. Они показывали без четверти десять. Застегнув куртку, он вышел на улицу и, закинув голову, долго смотрел в усыпанное звездами небо Калифорнии. Было прохладно, но, конечно, не так, как в Балтиморе. Человек шестьдесят обритых наголо парней в трусах и майках, отчаянно пыхтя, пронеслись мимо, словно стадо бизонов. За ними, как лихой ковбой, легко бежал капрал, выкрикивающий слова команды вперемешку с отборной руганью.

Дэнни проводил их взглядом и, недоумевая, пошел обратно в барак. Краем глаза он успел заметить возвращающегося в их барак капрала и поэтому первым рявкнул: «Смирно!», чем вызвал невообразимую панику среди мирно отдыхавших новобранцев.

Капрал махнул рукой.

— Построиться! Вещи оставьте здесь. Вам они больше не понадобятся. За мной!

Дэнни и его друзья оказались где-то в середине длинной колонны из восьмисот человек, которые теперь стали батальоном. Потом их выстроили в колонну по одному и приказали раздеться до пояса. Получилось что-то вроде очереди длиной в полмили. Вдоль всей очереди галопом пронеслись двое санитаров. У одного было ведерко с краской и кисть, у другого журнал. Каждому из новобранцев быстро рисовали на груди порядковый номер, который тут же заносили в журнал.

Было уже за полночь, а они все стояли в очереди у медчасти.

— О Господи, — стонал Элкью. — Говорил мне мой бедный папочка, чтобы я не покидал родную плантацию. Папочка! Как ты был прав! С каким удовольствием я бы сейчас нежился в постели... ох, с каким...

— Всем заткнуть пасти! — прорычал кто-то из капралов, прохаживавшихся вдоль колонны. Настроение у них было явно не из лучших.

Наконец группа Дэнни все-таки попала в здание, где у всех быстро взяли кровь из пальца, потом из вены (на реакцию Вассермана), осмотрели глаза, уши, нос, прослушали сердце и проверили рефлексы. Осмотр закончился измерением давления и рентгеном.

Едва последний человек покинул медчасть, всю колонну погнали к другому бараку.

— При входе снимать всю одежду, — раздалась команда.

— О-ох, — слабо простонал Элкью. — О-о-о...

В этом бараке их ждал отлично сработавшийся коллектив санитаров, которые в считанные мгновения приветствовали входившего четырьмя инъекциями. Одна в правую руку, две в левую и на закуску еще одна в филейную часть. Последний укол санитары проводили особенно слаженно, даже не без некоторого изящества. Сначала один кусочком проспиртованной ваты дезинфицировал нужный участок и, словно стрелку от дартса, втыкал туда иглу. Затем другой вставлял в иглу шприц, делал инъекцию и элегантно бросал использованную иглу в стерилизатор.

Совершенно вымотавшийся за последние дни О'Херни напряженно следил, как делают инъекции стоявшему перед ним парню. На лбу ирландца выступила испарина. Когда один из санитаров воткнул иглу в зад новобранцу, глаза О'Херни закатились и он свалился на пол...

В свой барак они доковыляли в половине третьего утра и обессиленно упали на койки. Дэнни долго пытался устроиться то на спине, то на боку, но заснул, только перевернувшись на живот...

Подъем!

В бараке вспыхнул свет. Дэнни приподнялся. Это что, шутка? Он же только заснул. Разлепив глаза, он взглянул на часы. Половина пятого. На всякий случай он даже прослушал мерное тиканье механизма. Все в порядке. Успокоившись, Дэнни снова склонил голову на подушку, однако в следующую секунду пронзительный свисток дал ему понять, что это не штука.