Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый» - Ли Куан Ю - Страница 54

В 1994 году, будучи уже старшим министром, я внес на рассмотрение парламента предложение о внедрении правительством системы, согласно которой пересмотр жалованья министров, судей и высших государственных служащих стал бы автоматическим, привязанным к сумме налогов на доходы, уплачиваемых частным сектором. Экономика Сингапура росла на 7-10 % в год на протяжении двух десятилетий, и увеличение заработной платы в государственном секторе всегда отставало от частного сектора на 2–3 года. В 1995 году премьер – министр Го Чок Тонг остановился на предложенной мною формуле, которая увязывала жалованье министров и высших государственных служащих с заработной платой работников сопоставимого ранга в частном секторе. Это позволяло автоматически увеличивать им заработную плату, поскольку доходы в частном секторе постоянно росли. Это изменение в системе оплаты труда, устанавливавшее заработную плату работников госсектора на уровне 2/3 дохода работников частного сектора сопоставимого ранга, показанного ими в налоговых декларациях, вызвало острую полемику. Особенно недовольны были специалисты, работавшие в частном секторе, ибо они считали, что зарплата наших министров, в этом случае, будет совершенно непропорциональна той, которую получают правительственные чиновники в наиболее развитых странах. Люди настолько привыкли к существованию государственных служащих, получавших скромное жалование, что им казалась неуместной сама мысль о том, что министр не только обладает властью, но что его труд также должен оплачиваться в соответствии с важностью его работы. Я помог премьер – министру обосновать эти изменения. Мы отвергли аргументы оппонентов, которые доказывали, что та честь, которую общество оказывает министрам, доверяя им право занимать высокую должность и распоряжаться связанной с ней властью, уже являлась более чем достаточным вознаграждением. Они настаивали на том, что служба обществу должна всегда влечь за собой потерю в доходах. Я полагал, что, при всем его благородстве, такой подход нереалистичен и является самым верным средством не позволить министрам занимать должности на протяжении длительного времени. А ведь именно непрерывность и преемственность в исполнении служебных обязанностей и накопленный таким образом опыт давал нам большое преимущество и являлся сильной стороной правительства Сингапура. Опыт и здравый смысл наших министров, который правительство продемонстрировало при принятии своих решений, было результатом их способности мыслить и планировать на долгосрочную перспективу.

Хотя оппозиция сделала вопрос о жаловании министров важным пунктом предвыборной борьбы, результаты всеобщих выборов, проходивших 18 месяцев спустя, показали, что премьер – министр сохранил поддержку избирателей. Люди хотят видеть у власти честное, хорошее, чистое правительство, которое добивается реальных результатов, – а это именно то, что обеспечивала им ПНД. Принять на работу в правительство талантливого человека из частного сектора теперь стало легче. До того, как была введена новая схема оплаты труда, лучшие адвокаты зарабатывали от 1 до 2 миллионов сингапурских долларов в год, в то время как судьям платили меньше 300,000. Без такого изменения в системе оплаты труда мы никогда не смогли бы привлечь некоторых из наших лучших адвокатов на должности судей. Мы также привели жалованье докторов и других специалистов в правительственных учреждениях в соответствии с жалованьем их коллег, занимающихся частной практикой.

Эта формула не означает ежегодного автоматического увеличения жалования, потому что доходы частного сектора то повышаются, то понижаются. Когда в 1995 году доходы в частном секторе снизились, в 1997 году было соответственно уменьшено и жалованье всех министров и высших должностных лиц.

Чтобы застраховаться от необдуманного избрания в правительство менее честных и благородных людей, в августе 1984 года, в речи на собрании, посвященном Национальному празднику Сингапура, я предложил избирать президента страны. Он являлся бы хранителем национального достояния, а также имел бы полномочия для того, чтобы отменять распоряжения премьер – министра, если бы тот препятствовал расследованию дел по подозрению в коррупции против себя, министров и высших государственных служащих. Президент также имел бы право накладывать вето при назначении на должности Верховного судьи, начальника Генерального штаба и начальника полиции. Такому президенту требовался бы независимый мандат избирателей. Многие полагали, что я готовил этот пост для себя, чтобы занять его после того, как я уйду с должности премьер – министра. На самом деле, у меня не было никакого интереса к этой должности, потому что для человека моего склада это была бы слишком пассивная работа. Это предложение и его возможные последствия обсуждались в «Белой книге» (white paper) парламента в 1988 году. Несколько лет спустя, в 1992 году, премьер – министр Го Чок Тонг изменил конституцию и ввел пост избираемого президента. Мы должны были поддерживать правильный баланс между властью президента и властью премьер – министра и правительства.

Когда страны Восточной Азии – от Южной Кореи до Индонезии – были опустошены финансовым кризисом 1997 года, коррупция и кумовство только ухудшили их проблемы. Сингапур легче перенес этот кризис, потому что у нас не было коррупции и кумовства, которые причинили другим странам многомиллиардные убытки.

Те высокие моральные стандарты, которые мы установили, позволили премьер – министру Го Чок Чону назначить расследование покупки двух объектов недвижимости, сделанных в 1995 году моей женой на мое имя и моим сыном Ли Сьен Лунгом, заместителем премьер – министра. Они оба получили от застройщика скидки в размере 5 % – 7 % при покупке недвижимости. Застройщик предоставлял скидки в размере 5 % – 10 % и другим покупателям, – так он прощупывал рынок в период относительного застоя. Сразу после приобретения этих объектов недвижимости в сфере недвижимости начался бум, и цены на рынке недвижимости резко поднялись. Те, кто не успел приобрести недвижимость в период относительного застоя на рынке, обратились с жалобой в комитет Фондовой биржи Сингапура, ибо акции данной компании по торговле недвижимостью котировались на фондовом рынке. В результате расследования ФБС пришла к выводу, что при совершении этих сделок закон нарушен не был. Поскольку мой брат был одним из директоров этой компании, то распространились слухи, что я и мой сын нечестно нажились на покупке недвижимости. Управление монетарной политики Сингапура провело расследование и доложило премьер – министру Го Чок Тонгу, что в получении нами скидок не было ничего незаконного.

Чу была возмущена неуместностью обвинений. Она работала адвокатом на протяжении 40 лет, и знала, что предоставление скидок было обычной практикой при торговле недвижимостью. Я тоже негодовал и решил развеять подозрения в незаконной деловой активности путем предания гласности сведений о наших приобретениях и скидках. Мы уплатили стоимость скидок, составивших около миллиона сингапурских долларов, министру финансов, т. е. правительству. Премьер – министр приказал вернуть нам эти деньги, потому что он убедился, что в этих сделках не было ничего незаконного, и правительство не могло претендовать на эти деньги. Лунг и я не хотели, чтобы дело выглядело таким образом, что мы извлекали выгоду из родственных отношений с братом, являвшимся директором компании по торговле недвижимости и решили перечислить миллион сингапурских долларов на благотворительные нужды.

Я попросил, чтобы премьер – министр поднял этот вопрос в парламенте, чтобы всесторонне обсудить проблему. Во время дебатов члены парламента от оппозиции, включая двух адвокатов, один из которых являлся лидером оппозиции, заявили, что, согласно их опыту работы, предоставление таких скидок было стандартной маркетинговой практикой, а потому в наших приобретениях не было ничего незаконного. В результате столь открытого и полного обсуждения данного инцидента годом спустя, на всеобщих выборах, этот вопрос даже не поднимался. Выступая в парламенте, я отметил, что тот факт, что созданная мною система позволила расследовать и предать гласности мои собственные действия, доказал, что она была беспристрастной и эффективной. Перед законом у нас все равны.