Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый» - Ли Куан Ю - Страница 52

Нам удалось добиться того, что общественное мнение рассматривало коррупцию в правительстве в качестве угрозы обществу. Те Чин Ван предпочел самоубийство позору и остракизму. Я так никогда и не смог понять, зачем он взял эти 800,000 долларов. Он был очень способным и трудолюбивым архитектором и мог бы честно заработать миллионы, занимаясь частной практикой.

Начать с проповеди высоких моральных принципов, твердых убеждений и самых лучших намерений искоренить коррупцию – легко. А вот жить в соответствии с этими добрыми намерениями – трудно. Для этого требуются сильные лидеры и решимость бороться со всеми нарушителями, безо всяких исключений. Служащие БРК должны были располагать полной поддержкой политического руководства, чтобы действовать без страха и в соответствии с законом.

Институт развития управления (The Institute of Management Development) в своем ежегодном обзоре конкурентоспособности стран мира за 1997 год (World Competitiveness Yearbook 1997) ранжировал все страны мира по уровню коррупции в них, используя десятибалльную шкалу. Страна, в которой коррупция полностью отсутствовала, получала 10 баллов. Сингапур оказался наименее коррумпированной страной Азии и получил 9.18 балла, опередив Гонконг, Японию и Тайвань. В 1998 году организация «Транспарэнси интернэшенэл» (Transparency International) поместила Сингапур в число семи наименее коррумпированных государств мира.

«Процент», «вознаграждение», «бакшиш», «грязь», – как бы ни называли коррупцию на местном жаргоне, суть остается одной и той же, – коррупция является одной из черт азиатского образа жизни. Люди открыто принимают вознаграждение, это является частью их жизни. Министры и должностные лица не могут прожить на свое жалование так, как того требует их положение. Чем выше должность, тем больше их дома, тем более многочисленны их жены, любовницы или сожительницы, украшенные драгоценностями в соответствии с положением и влиянием их мужчин. Сингапурцы, которые занимаются бизнесом в таких странах, должны быть начеку, чтобы не занести подобные привычки домой.

Когда китайские коммунисты пришли к власти, они выставляли напоказ свою полную честность и преданность делу. В 50-ых и 60-ых годах китайские официанты и горничные возвращали любые вещи, забытые посетителями в гостиницах, даже те, которые гости оставляли специально. Так они демонстрировали полное отсутствие материальной заинтересованности. Во время «культурной революции», в 1966–1976 годах, эта система была разрушена. Фаворитизм, кумовство и коррупция проникли довольно высоко. Все общество деградировало по мере того, как оппортунисты, маскировавшиеся под революционеров, делали головокружительные карьеры («helicopter promotion») путем предательства и преследования своих коллег и руководителей. Ситуация еще более ухудшилась, когда в 1978 году Китай провозгласил политику «открытых дверей». Многие коммунистические активисты почувствовали себя обманутыми и стремились любыми путями компенсировать себя за прошедшие впустую лучшие годы их жизни. То же самое случилось и с коммунистами во Вьетнаме. После того, как в конце 80-ых годов вьетнамцы открыли страну для иностранных инвестиций и стали развивать свободную рыночную экономику, вирус коррупции поразил Коммунистическую партию. Оба режима, когда-то гордившиеся полной самоотверженностью коммунистов и их преданностью коммунистическому делу, были поражены коррупцией в большей степени, чем любая из тех приходивших в упадок капиталистических азиатских стран, которые они так любили критиковать и высмеивать.

Необходимым предварительным условием для существования честного правительства является то, что кандидатам на правительственные посты не требуются большие деньги, чтобы добиться избрания, иначе они приводят в действие порочный круг коррупции. Высокая стоимость выборов являлась и является проклятием многих азиатских стран. Затратив значительные средства на избирательную кампанию, победители должны не только вернуть потраченные деньги, но и накопить средства для следующих выборов. Эта система воспроизводит себя вновь и вновь. В 90-ых годах для избрания в Законодательное собрание (Legislative Yuan) Тайваня некоторые кандидаты от правящей партии Гоминьдан (KMT – Kuomingtang) тратили порядка 10–20 миллионов долларов. Добившись избрания, они должны были вернуть затраты и приготовиться к следующим выборам, используя свое влияние на правительственных министров и официальных лиц, добиваясь от них одобрения контрактов или выведения земли из сельскохозяйственного оборота для нужд промышленного или городского строительства. Бывший государственный министр Таиланда назвал такую систему «коммерческой демократией» (commercial democracy), а избранников – «купленными мандатами» (purchased mandate). В 1996 году примерно 2,000 кандидатов истратили на проведение выборов порядка 13 миллиардов батов (1.2 миллиарда долларов США). Одного из премьер-министров называли «мистер банкомат», потому что он был широко известен раздачей денег кандидатам и избирателям. В ответ премьер-министр заявил, что он являлся не единственным банкоматом в стране.

В Малайзии лидеры ОМНО называют эту систему «денежной политикой» (money politics). В своей речи перед партийными делегатами в октябре 1996 года премьер – министр страны доктор Махатхир Мохамад (Dr. Mahathir Mohamad) отметил, что некоторые депутаты, стремившиеся попасть на высокие должности «предлагали взятки делегатам» в обмен на голоса. Доктор Махатхир выразил сожаление по поводу существования «денежной политики» и даже расплакался, убеждая делегатов партии «не позволить взяточничеству разрушить малайскую расу, религию и нацию». Согласно сообщениям малайских информационных агентств, в 1993 году, во время пика избирательной кампании, перед конференцией делегатов ОМНО, «Бэнк Негара» (Bank Negara) испытывал дефицит банкнот номиналом в 1,000 и 5,000 малайзийских ринггитов.

Индонезия стала хрестоматийным примером коррупции в таких масштабах, что индонезийские средства массовой информации даже изобрели специальный термин «СКК» (сговор, коррупция, кумовство). Дети президента Сухарто, его друзья и сподвижники подавали в этом пример, сделав «СКК» неотъемлемой частью индонезийской культуры. Американские средства массовой информации оценивали состояние семейства Сухарто в 42 миллиарда доллара, до того как его стоимость резко упала в результате финансового кризиса 1997 года. Коррупция стала еще хуже при президенте Хабиби (Habibi). Министры и должностные лица, испытывая неуверенность в том, удастся ли им сохранить свое положение после выборов нового президента, старались максимально использовать отведенное им время. Помощники Хабиби накопили огромные фонды для покупки голосов депутатов Народного совещательного собрания (НСС – People's Consultative Assembly), чтобы добиться своего переизбрания. Согласно некоторым сообщениям, цена одного голоса в парламенте установилась на уровне четверти миллиона долларов.

Самой дорогой является японская избирательная система. Заработная плата и дотации на покрытие расходов, получаемые министры и члены японского парламента (Diet), невелики. При этом члену японского парламента требуется более миллиона долларов в год, чтобы содержать штат своих помощников в Токио и в избирательном округе, а также делать подарки избирателям ко дню рождения, к свадьбе и на похоронах. В год, когда проводятся выборы, депутату необходимо более пяти миллионов долларов. В финансовом отношении депутат зависит от лидера своей фракции. Поскольку власть, которой располагает лидер фракции, зависит от числа членов парламента, которых он поддерживает и которые от него зависят, то ему необходимо сосредотачивать в своих руках огромные суммы денег, чтобы финансировать своих сторонников во время выборов.

Сингапуру удалось избежать использования денег в избирательной борьбе. В 1959 году, будучи лидером оппозиции, я убедил премьер – министра Лим Ю Хока сделать голосование обязательным и запретить практику использования автомобилей для доставки избирателей на избирательные участки. После прихода к власти мы очистили политику от влияния триад (triad – китайская мафия). Наши самые опасные конкуренты, коммунисты, не пользовались деньгами, чтобы заполучить голоса. Наши собственные издержки на ведение избирательных кампаний были невелики, намного ниже уровня, разрешенного законом. Поэтому у партии не было необходимости пополнять казну после выборов, а в период между выборами мы не раздавали подарков избирателям. Мы добивались того, что люди вновь и вновь голосовали за нас тем, что создавали рабочие места, строили школы, больницы, общественные центры и, что было важнее всего, дома, которыми они владели. Эти социальные блага изменили жизнь людей и убедили их в том, что будущее их детей – с ПНД. Оппозиционные партии также не нуждались в деньгах. Они побеждали наших депутатов, потому что избиратели хотели, чтобы оппозиция в парламенте оказывала давление на правительство.