Крокодиловы слезы - Яковлева Елена Викторовна - Страница 8

Глава 5.

РОГАТЫЙ ПОКОЙНИК

Прежде чем вставить ключ в замочную скважину, я внимательно огляделась. Не очень-то мне хотелось попасть на глаза какой-нибудь бдительной Тимуровой соседке. Но на лестничной площадке было тихо и спокойно, такое ощущение, будто подъезд вымер, что, впрочем, неудивительно в такой-то час, когда все трудоспособное население строит капитализм и развивает рыночные отношения. Кстати, о рыночных отношениях. Я успела заметить между делом, что дом, в котором живет Тимур (по крайней мере, жил до собственных похорон), самый что ни на есть обыкновенный — панельная девятиэтажка, — а на стене, прямо возле дверей заветной квартиры, кто-то нацарапал неприличное слово из трех букв. Короче говоря, жилище Тимура отнюдь не святая святых, чего бы я там себе заочно ни вообразила.

Итак, я должна была ступить на территорию своей соперницы, прежде запретную для меня. Было ли мне страшно? А вот и нет, наоборот, я чувствовала себя необычайно спокойно, а легкий холодок под ложечкой только бодрил. Наконец я повернула ключ в замочной скважине и толкнула дверь…

В прихожей было идеально чисто, почти стерильно, помню, я еще заколебалась, соображая, не разуться ли мне. Потом решила, что это лишнее. Внезапно у меня участилось сердцебиение, я мысленно нарисовала себе картинку возвращения Тимура к семейному очагу из моих жарких и нетерпеливых объятий. Интересно, как это происходило? Он прятал глаза, торопливо ужинал и заваливался спать, объясняя долгое отсутствие срочными делами? Или садился к телевизору с бутылкой пива? Хотя так ли важно, в каком виде он возвращался к жене, важнее сам факт этого возвращения. Она его законная жена, и с этим ничего не поделаешь. Как ни крути, а у нее все права на Тимура, правда, на живого, а мертвому Тимуру, вернее, мертвому для всех, кроме меня, она не хозяйка. Он сам сделал выбор, когда явился «с того света» ко мне, а не к ней.

Этот вывод прибавил мне оптимизма, и я решительно двинулась вперед, на поиски желтого конверта, спрятанного в валенке. Осмотрелась и обнаружила, что выйти на лоджию можно с кухни, между прочим, оборудованной по последнему слову техники всякими там грилями и посудомоечными машинами, а также обставленной дорогой итальянской мебелью. Не кухня, а заветная мечта рядовой российской фемины. Меня так и подмывало заглянуть в холодильник, чтобы узнать, чем обычно потчевали моего супермена в те времена, когда он был еще «жив», но я удержалась от этого соблазна, прямиком направившись на застекленную лоджию, обшитую деревом и сверкающую чистотой, как и вся квартира. Похоже, несмотря на многочисленные хронические болезни, жена-вдова Тимура была отличной хозяйкой. Чего не скажешь обо мне… Да-да, придется мне это признать, положа руку на сердце. Но если на то пошло, женщина вам не пылесос, а вместилище грез и желаний, а потому в ней главное нежность и… некоторая чертовщинка. Главное, не переборщить с последним компонентом.

Да где же этот желтый конверт? Где-где? В валенке! А где валенок? Тимур сказал, что валенки в коробке из-под телевизора. Да вот же она, родимая, с латинской надписью «Панасоник», скромно стоит в уголке. Нагнувшись, я извлекла на свет божий валенки, между прочим, старые и изрядно поеденные молью, тряхнула сначала одним, потом другим… Желтый конверт плавно спикировал к моим ногам. Все, моя миссия выполнена. Заодно узнала, где состоятельные россияне прячут свои трудовые сбережения: в валенках! А что, свежо и оригинально.

Сунув желтый конверт в сумку, я засобиралась восвояси и вдруг услышала, как в прихожей громко хлопнула дверь. А вслед за этим раздался женский смех, тихий и мелодичный, будто трель серебряного колокольчика. Такого развития событий я не предполагала и от Тимура никаких инструкций на этот счет не получала. Поэтому я вжалась в стенку и стала молить бога временно обратить меня в веселый узор на обоях. А из прихожей донесся новый звук, в высшей степени неожиданный… Звук поцелуя! Потом еще один, затем почти голубиное воркование, что-то типа «сю-сю-сю» и «мур-мур-мур». Миленькое дельце, так мы не договаривались! Я стояла ни жива ни мертва и прикидывала, как мне отсюда выбираться. Если только выпрыгнуть с лоджии, но тогда Тимуру не видать своего желтого конверта. Третий этаж, конечно, не девятый, но и этого мне вполне достаточно, чтобы свернуть шею.

А в прихожей события развивались стремительно. Теперь там не только целовались, но и сладострастно постанывали, обменивались игривыми шлепками и шуршали шелком. Спустя минуту приятный женский голос отчетливо произнес:

— Фу, какой ты нетерпеливый. Не забывай, что я все-таки в трауре. На что томный басок возразил:

— Ты слишком молода и красива, чтобы оставаться вдовой.

Услышав такое, я прикусила язык, чтобы не заорать. Веселая у Тимура вдова, ничего не скажешь. Как говорится, покойник еще остыть не успел, а она ему уже замену подобрала. Ну и штучка, эта безутешная вдова! Эта хроническая больная, которая, если верить тому же Тимуру, только простатитом и не страдала. А он, поди, думает, что она тут горюет и убивается по усопшему. А вот вам фигушки! Представляю, представляю, как обрадуется этот рогатый «покойник», когда я расскажу ему о страстных лобызаниях под вешалкой. Только бы мне выбраться отсюда поскорее и, по возможности, благополучно.

Слава богу, мне опять повезло: парочка, не прерывая поцелуев, переместилась из прихожей в спальню, тем самым расчистив мне путь к отступлению. Как только эти двое уединились, я мышкой прошмыгнула в прихожую и, совсем недолго повозившись с замками, выскользнула на лестничную площадку. Правда, подхваченная сквозняком входная дверь негромко хлопнула за моей спиной, но я понадеялась, что занятые друг дружкой любовники ничего не услышали.

Заполучив свой замечательный желтый конверт, Тимур воспрял духом прямо на глазах. Он ведь еще не догадывался, какие украшения выросли на его голове с тех пор, как его зачислили в покойники. А может, это произошло много раньше, а он ни о чем не догадывался? Все еще пребывая в счастливом неведении, он только что не целовался с желтым конвертом. Я даже ненадолго оставила их наедине, чтобы не мешать. Отправилась поставить на плиту чайник. Как это ни прискорбно звучит, но моя маленькая, прежде представлявшаяся мне вполне уютной кухня, после того, что я увидела в квартире Тимура, показалась мне пыльным, захламленным чуланом. Хлебнув кипяченой водички прямо из чайника, я мысленно свела дебет с кредитом. Много ли я выиграю, сообщив Тимуру, что его жена настолько оправилась после его «скоропостижной смерти», что уже завела себе любовника? Ну уж, по крайней мере, ничего не потеряю, это точно. Ведь это она, а не я, привела домой любовника на следующий день после похорон мужа, а я, если вы не забыли, тем временем страдала, накачивалась транквилизаторами и чуть ли не собиралась на себя руки наложить.

— Все прошло нормально? — спросил Тимур, торопливо запихивая желтый конверт под матрас. Если он его прятал, то мой матрас годился для этой цели ничуть не меньше побитых молью валенок.

— Вполне, — кивнула я.

Врунья я неважнецкая, а потому Тимур вскинул голову и пристально на меня посмотрел:

— Никого не видела?

Я уставилась в пол, чтобы он не заметил торжественного блеска в моих глазах:

— Да как тебе сказать… Видеть-то я не видела, но кое-что слышала…

— Что еще? — насторожился мой горячо любимый супермен.

Слово за слово, и я все ему выложила, ну, про то, что происходило в его квартире, пока он тут целовался со своим конвертом. Не могу сказать, что услышанное повергло Тимура в отчаяние, но и равнодушным уж точно не оставило.

— Да-а, — крякнул он, — интересное кино получается. Я теперь, оказывается, не просто покойник, а рогатый покойник.

— Да не расстраивайся ты так! — В припадке сочувствия я бросилась на него с поцелуями и, кажется, немного перестаралась.

— Осторожней! — завопил Тимур. — Ты мне вторую ногу сломаешь!