Корабли Мериора - Вурц Дженни - Страница 27

Среди грохота копыт и стука камней послышался требовательный голос Маноллы:

— Не пытайся использовать против нас свой дар, Лизаэр Илессидский. Прикажи солдатам бросить оружие, иначе следующий залп не пощадит никого из твоих спутников.

— Неужели ты этого добивался? — выкрикнул взбешенный Диган.

Злоба душила его, а горечь унижения повергала в отчаяние. Кое-как сдерживая вихляющего мерина, Диган оглянулся назад. Зрелище было удручающим. Ближайшая телега, которую тащили волы, валялась перевернутой. Самих волов постигла та же участь, что и лошадей. Горделивая кавалькада принца была заперта с обоих концов и целиком находилась во власти варваров.

— Вот истинная суть твоего служения! — в отчаянии завопил Диган, и его звериный крик ветер понес по окрестным долинам. — Да ты просто прислужница Повелителя Теней!

— Ошибаешься, — невозмутимо отчеканила Манолла. — Я служу лишь Тайсанскому королевству, служить которому в свое время поклялась. Будучи наместницей, я поддерживаю законность и вершу королевское правосудие вплоть до того дня, когда Содружество Семи объявит о законном преемнике.

Диган с трудом удерживал своего перепуганного гнедого.

— Разбой и убийство — ты это называешь правосудием?

— Перестаньте сопротивляться нам, и мы не покусимся ни на чью жизнь.

Манолла слегка кивнула старику. Тот спешился и передал поводья ее внуку. Старик только выглядел дряхлым; на самом деле он с неожиданным проворством взял на себя командование дозорными. Диган видел, как варвары в запыленных кожаных одеждах рассыпались цепью и приготовились к грабежу.

Заключительные слова Маноллы были краткими и напоминали приговор, вынесенный после недолгого суда.

— Мы заберем только оружие и товары, предназначавшиеся для подкупа городских властей. Можете не сомневаться: золото, которое вы намеревались истратить на армию, чтобы уничтожать нас и наших собратьев, послужит более достойной цели.

Сжимая в руке меч, Диган пришпорил коня. Животное качнулось и сразу же неуклюже шарахнулось в сторону — невесть откуда взявшаяся девица со свирепым лицом и шрамами на руках сумела завладеть поводьями. Жестом она велела Дигану слезть. Чьи-то сильные руки бесцеремонно схватились за его меч.

— Хочешь вместе со мной на тот свет? — тяжело дыша, спросил у варвара Диган. — Сейчас я тебе доставлю такое удовольствие.

— Не валяй дурака, господин главнокомандующий, — сердито одернул его Лизаэр. — Ты мне нужен живым.

Если бы глаза Дигана умели метать огонь, он бы сейчас испепелил Маноллу взглядом. Но этого итарранец не умел. Более того, от удара, нанесенного самолюбию, у него свело челюсти, и он был не в состоянии произнести ни слова. Он едва дышал и даже не заметил, как спешился, или же его просто вытащили из седла. Еще одно потрясение Диган испытал, мысленно оценив положение, в котором они оказались. Даже если кому-то вздумалось бы вскочить на лошадь и бежать, путь загораживали перевернутые телеги и туши убитых лошадей и мулов. А если бы он рискнул дать варварам бой, его солдатам было бы негде укрыться. Варвары, точно крысы, выползали из всех щелей, привлеченные добычей. В считаные минуты Диган остался без драгоценностей и кошелька. Единственным его ответом были проклятия, которые он выдавливал из себя сквозь зубы. У командующего забрали плащ и изящный кинжал в ножнах, купленный им в пару к мечу. Сзади доносилась отчаянная ругань наемников: их лишали самого дорогого, что у них было, — оружия, испытанного в боях. Те, кто поопытней и поумней, сами молча бросали оружие, понимая, что жизнь все-таки дороже любых мечей и кинжалов. Наконец проклятия стихли; гибнуть от варварских стрел не хотелось никому.

Бойцы Маноллы действовали умели и проворно. Словно горные козы, они взбирались на кручи и прыгали по шатким обледенелым камням. Вскоре кавалькаду Лизаэра уже можно было именовать пешей процессией. Избавив людей принца от оружия и груженых повозок, варвары избавили их и от своего общества, оставив на краю ущелья вблизи брода через реку Валендаль. Манолла сдержала слово: никто из спутников Лизаэра не пострадал. Диган напрасно беспокоился за свою сестру — госпоже Талите достались лишь несколько колких замечаний да косых взглядов. Но ни она, ни остальные не были склонны простить разбойников.

Никто уже не помнил, сколько проклятий вызывали эти медлительные, скрипучие телеги, пока кавалькада двигалась по дорогам Атании. Теперь они превратились в символ униженного достоинства и оскорбленной гордости.

Манолла не забыла про клятву гостя, оставив Лизаэру коня. Сейчас на нем ехала Талита. Диган и Лизаэр шли рядом. Принц держался замкнуто. Его обувь (впрочем, как и обувь большинства его спутников) не годилась для пеших переходов. Спотыкаясь на щербатых камнях, он быстро натер ноги. Лизаэр совершенно равнодушно отнесся к тому, что он единственный сохранил при себе оружие. Диган тоже молчал. Так они и шли, пока ущелье не перечеркнули тени и день не сменился синими сумерками. Дигану казалось, что принц сильнее остальных переживает случившееся. Бросив на него обеспокоенный взгляд, Диган заметил в глазах Лизаэра лукавые огоньки.

Будущий главнокомандующий Авенора решил, что ему почудилось. Какие тут шутки? Диган резко повернулся к принцу и задел щекой еловую ветку.

— Провалиться мне в Ситэр, тебе никак весело?

— Ну вот, теперь у тебя камзол в еловых иглах, — ответил Лизаэр и вдруг лучезарно улыбнулся. — А ты до сих пор переживаешь, что лишился коня?

Безоружный главнокомандующий отупело взирал на принца. Чтобы не наговорить дерзостей, он отыгрывался на замшелых камешках, поддевая их носками сапог и отшвыривая прочь. Он вспоминал слова верховного управителя Итарры, сулившего ему великое будущее. Болтовня, обыкновенная пьяная болтовня. Сейчас Диган сознавал это сильнее, чем когда-либо. Лизаэр пытался расшевелить его, бросая шутливые замечания. Диган только хмурился и наконец не выдержал:

— Эт милосердный! Я собственными глазами видел, как ты обугливал вековые деревья. Что тебе помешало расправиться с Маноллой и ее отребьем?

Лизаэр не ответил.

— Но ты же готовился ударить по лучникам, засевшим на склоне! Что тебя остановило? Взбрыкнувшая лошадь? Или… или ты намеренно допустил этот разбой?

Где-то в вышине угас последний солнечный луч. Диган ждал ответа. Лизаэр едва заметно пожал плечами.

— Не совсем так.

Его легкомыслие как ветром сдуло.

— Ты, наверное, думаешь, что все случилось именно так, как я ожидал. Я рассчитывал на более удачный исход, но и этот тоже неплох. Теперь никто не посмеет сказать, что тайсанским кланам не предложили на деле доказать свою верность потомку Илессидов.

Диган застыл в немом изумлении. Только сейчас до него дошло, какое великолепное действо разыграл Лизаэр на Орланском перевале. Когда они доберутся до Эрданы и поведают о случившемся, даже тамошний вспыльчивый и недалекий мэр не станет оспаривать необходимость создания сильной армии. После разбоя, учиненного кланами, замысел Лизаэра уже никому не покажется угрозой. Эрданские гильдии его поддержат, и благодаря одному только сочувствию к принцу и ненависти к варварам потомок Илессидов добьется желаемого. Будучи итарранцем, Диган сумел по достоинству оценить эту великолепную интригу и громко рассмеялся.

— Клянусь Этом! — восхищенно воскликнул он. — Теперь я верю: ты получишь Авенор и создашь армию, чтобы уничтожить Повелителя Теней. Узнав о сегодняшних наших потерях, гильдии и правители всех городов вылезут из кожи вон, только бы помочь тебе расправиться с Аритоном.

Спустя четыре дня после нападения на кавалькаду принца Лизаэра из горного форпоста близ Орланского перевала в пусть отправился посланник. И хотя неожиданно выпавший снег приглушал цокот копыт его лошади, этот звук услышали там, куда направлялся всадник. Но до места назначения было еще долгих сто лиг.

Пять веков назад древние паравианские расы окончательно исчезли с лица Этеры. Однако магам Содружества удалось сохранить свидетельства того удивительного мира, собрав их в Альтейнской башне. Один из магов являлся бессменным хранителем и летописцем Альтейна. Дни напролет он проводил на самом верху башни, в зале с закопченными потолочными балками, которые скрипели от порывов ветра, бившегося в окна. Маг восседал за своим любимым столом. Громоздящиеся на столе раскрытые книги, листы и свитки пергамента делали это место похожим на птичье гнездо. Свитки и листы лежали не только на столе, ими были забиты полки. Многие пергаменты скрепляли изъеденные молью завязки. Документы, нужные магу для работы, придавливались на углах весьма неподходящими для этой цели предметами, например чайными чашками с желтым налетом внутри или стеклянными чернильницами, крышки от которых куда-то запропастились. Уютно устроившись, словно крыса в трюме корабля, Сетвир сидел на табурете, Цепляясь лодыжками за перекладину. Равнодушный к своим нечесаным волосам и поношенной пыльной мантии красно-коричневого цвета, он пополнял летопись, не пропуская ни одного важного события.