Спасeнному рай - Виногоров Владислав - Страница 23

А Конфедерация тем временем семимильными шагами катилась в пропасть. Хотя со стороны все выглядело до предела благообразно: повсеместно была отменена смертная казнь, введен единый налог, громадная комиссия работала над тем, чтобы издать единую конституцию для всех планет, другая комиссия занималась созданием единого уголовного кодекса, третья — единым трудовым законодательством. Казалось бы — чего еще надо? Но это только на первый взгляд. На деле получалась очень непрезентабельная картинка. Отмена смертной казни фактически развязывала руки всем, кому хотелось обагрить их кровью ближнего своего. Ведь теперь, нанимая убийцу, можно было не опасаться того, что, даже будучи пойманным, он выдаст заказчика: зачем выдавать, если на воле о его семье позаботятся, а в тюрьме устроят сносные условия существования? Более того! Не так уж и сложно организовать освобождение в связи с ухудшением состояния здоровья или образцовым поведением, а свора адвокатов будет бдительно следить за соблюдением буквы закона и — если хоть где-то она будет нарушена — тут же подавать прошение об освобождении. Так что теперь органы следствия оказались связаны по рукам и ногам, зато мафия почувствовала себя до предела вольготно. Единый налог, тоже казавшийся до предела привлекательным, дал возможность уклониться от каких-либо налогов вообще. Ведь ограничение на суперприбыль, которым являлись налоги, теперь было снято окончательно. Мелким предпринимателям от этого легче не стало, зато большие денежные мешки получили существенное послабление. Единая конституция вызывала у Стэна только все растущее недоумение: все равно что пытаться заставить жить по одинаковым законам волков и овец. Причем что для одних является естественной потребностью, то для других — преступление. И как это можно воплотить в жизнь на практике? И как себе представляли законодатели единый трудовой кодекс? Если на Амкониксе четырехдневная трудовая неделя и трехчасовой рабочий день являются максимумом, то на Омасе работать привыкли по шесть дней в неделю по восемь часов… В целом благие начинания выливались в кучу противоречий. А когда такие противоречия нарастают — начинаются народные волнения. Было похоже, что именно этого и добивалось новое правительство Конфедерации, чтобы единым махом установить диктатуру. Очень уж неприглядно это выглядело в глазах Стэна, и именно этому он собирался воспрепятствовать.

Размышления генерала прервал Шорох. Он поднял глаза от сомнительной чистоты стола и уставился на легионеров.

— Хорошо. Частоты, на которых будем связываться, и места встреч согласуем позже. Вы пока не высовывайтесь с недельку, чтобы мы могли наиболее горячих из наших остудить, а там и начнем. По рукам?

— А Скада не надо позвать? — осторожно спросил Джейк.

— Надо, — согласился Шорох. — Эй ты, угробок, сюда иди! — рявкнул пират на весь зал.

Скад подпрыгнул на табурете как ужаленный и опрометью бросился к столу переговоров.

— Договорились мы обо всем, — сообщил Шорох, глядя сквозь напарника.

— И хорошо, — беззаботно ответил тот, — тогда по рукам и… Дядя Шорох, а можно я тут…

Скад замялся и стал всячески демонстрировать, что не прочь поразвлечься со шлюхой, которая теперь кидала на него призывные взгляды от стойки бара.

— Смотри, генерал, с какой публикой придется работать. Не страшно? — Шорох испытующе посмотрел на Стэна.

— Бывало и хуже, — ответил тот, пожимая пирату руку.

Прошло две недели с памятной встречи на Тибе. Каким образом Шорох добился от своих компатриотов того, что отношение к легионерам с их стороны стало вполне сносным, Стэн предпочитал не задумываться. Но вот плоды сотрудничество Патруля и пиратов приносить уже начало.

Транспортный корабль «Меркурий» следовал обычным коммерческим рейсом Тиба — Сцилла. Что на нем перевозилось, экипаж интересовало слабо. Оно и понятно: заказчики платили очень хорошо. Экипаж транспорта состоял из шести человек: капитан корабля, штурман, бортпрограммист, бортинженер, второй пилот и кок. Кроме того, на борту находилось десять человек охраны: молчаливые сциллийцы, которые старались продемонстрировать презрение к экипажу при каждом удобном случае. Но это никого не задевало. Все решали деньги. Деньги. И еще раз — деньги!

Прыжок в гиперпространстве от Тибы до Сциллы в принципе был возможен. Но тут вступали в силу какие-то закономерности, о которых современная наука смутно догадывалась, а матерые космические волки рассказывали в барах космопортов страшным шепотом. То ли скорость в гиперпространстве изменялась по каким-то другим законам, то ли время текло не так, то ли вступала в действие какая-то третья неведомая составляющая — это никому точно известно не было. Но чем длиннее был прыжок, тем больше была вероятность здорово промахнуться мимо цели. В принципе, кораблям легионеров удавалось осуществлять затяжные прыжки и выходить к заданной цели. Ну так то ж корабли Патруля! У них компьютеры такой мощности, что можно одним половину Галактики обслужить. А хозяева транспортов на борткомпьютерах экономили. По этой причине и приходилось делать три, а то и четыре прыжка, чтобы добраться до цели.

«Меркурий» как раз закончил очередной гиперпространственный прыжок и выпрыгнул около ретранслятора в точке 4646. Прошло не более минуты, и следом за транспортом вынырнул крейсер сопровождения. Груз, вероятно, был сциллийцам дорог, раз они пошли на такие затраты и послали корабль конвоя.

Пока никаких отклонений от графика не было. Два предыдущих прыжка прошли удачно, и команда «Меркурия», как и экипаж крейсера сопровождения, уже позволил себе расслабиться: пройдет менее половины стандартных суток и можно будет, сдав груз, на полную катушку поразвлечься в портовом кабаке Сциллы — заведении, на полгалактики знаменитом своими шумными потасовками, обилием спиртного и женщин. Сладостные грезы уже занимали умы экипажей, поэтому они поначалу даже не обратили внимания на внезапно вынырнувшие из-под защитных полей крейсеры.

Капитан «Меркурия» как раз свернул антенну гиперсвязи, приготовился зачехлять остальные внешние приборы перед последним гиперпространственным прыжком, когда выпущенная с одного из внезапно появившихся крейсеров ракета взорвалась перед носом у сциллийского корабля сопровождения. Еще не понимая, что произошло, капитан «Меркурия» услышал зуммер вызова и машинально включил монитор. Экран осветился. На нем была небритая физиономия, с отвращением разглядывающая своего собеседника.