Большой обманщик - Вильямс Чарльз - Страница 7

Тихо вздохнув, я прислонился к холодильнику, не веря, что остался цел. Одежда была мокрой от пота.

Отдышавшись наконец и немного успокоившись, я на ватных ногах прошел в гостиную и взглянул на Пурвиса. Он лежал на спине, взгляд его был устремлен в потолок. Правая рука неестественно вывернута. Он, вероятно, успел поднять ее, защищаясь, но удар был так силен, что сломал ему руку и пробил череп. Я поискал глазами предмет, которым воспользовался убийца, но не нашел ничего похожего. Видимо, тот унес его с собой.

Трагедия разыгралась так стремительно, что я не сразу подумал о мотивах. Пока ясно было только одно: нужно сматываться, да побыстрее. Если меня здесь застанут, мне будет очень трудно объяснить, зачем я нахожусь в комнате человека, которому только что проломили череп.

Как ни странно, у меня хватило сообразительности обернуть ладонь носовым платком, прежде чем взяться за ручку двери. На лестничной клетке никого. Я осторожно вытер ручку двери с наружной стороны и тихо сполз по лестнице, держась за стену. Из квартир по-прежнему доносились звуки телевизионной передачи, чей-то смех. Наконец я очутился на улице и, дрожа как осиновый лист, поскорее свернул за угол. Меня никто не видел…

«А шофер такси? – пронеслось в мозгу. – Он-то наверняка вспомнит, что подвозил меня к дому Пурвиса. Он, правда, меня почти не видел и не сможет точно описать». Это немного успокаивало. Главное, побыстрее уйти отсюда.

Я прошел довольно большое расстояние и никого не встретил, кроме негритянки, которая даже не взглянула на меня. Наконец вошел в тускло освещенный бар и заказал пива. Музыкальный автомат наигрывал какую-то непритязательную мелодию. Сидя на табурете между пухленькой блондинкой, пьяной в стельку, которая липла к своему спутнику, и худенькой рыжеволосой девушкой, я пытался разобраться в случившемся и сообразить, что же мне делать. Если шофер вспомнит обо мне, а полиция узнает, что я искал Пурвиса, мое положение станет весьма трудным.

Я постарался взять себя в руки. Никто не видел, как я уходил из дома. Однако вполне вероятно, что кто-нибудь заметил настоящего убийцу. Мы с ним приблизительно одного роста, и полиция наверняка наложит свою лапу на того, кого найдет первым. Ну а мне что делать? С чего начать? Пурвис мертв, выходит, придется отказаться от нашего дела только потому, что какой-то негодяй раскроил ему череп?

Но кто же это мог быть? Неужели еще одна жертва шантажа Пурвиса? Тогда почему он не узнал убийцу и спокойно впустил неизвестного в дом? А ведь он так легко обманул Пурвиса, сказав, что из телевизионной компании. Да и Пурвис вряд ли подозревал какую-либо угрозу своей жизни, иначе не позволил бы разделаться с собой так просто. В этом я очень хорошо убедился на собственном опыте. А у того, наверное, была спрятана в рукаве какая-нибудь палка или кусок трубы…

И тут вдруг меня осенило… Я, кажется, понял, что теперь нахожусь в очень выгодном положении. Спокойно, Харлан, старина, не торопись, если не хочешь еще неприятностей. Надо только все тщательно взвесить и обдумать. Нельзя допустить ни малейшей ошибки, иначе и меня постигнет участь Пурвиса.

Глава 4

Я остановил такси и успел на автобус, уходящий в Галвестон. Вернулся я к себе в номер далеко за полночь. Скинул пропитанную потом одежду, принял душ, затянулся сигаретой и лег в кровать.

Дело нужно было рассмотреть со всех сторон. Пока мне было не ясно, что нужно делать. Главное – не рисковать, иначе история грозила адскими опасностями. Похоже, я был прав. Этот человек по меньшей мере был уже дважды убийцей, и я нисколько не сомневался, что при вынужденных обстоятельствах он не станет особенно размышлять и в третий раз.

Странно, что Пурвис не узнал его, а. ведь он, похоже, сообразил, что у миссис Кеннон есть любовник, который ростом и фигурой походит на меня. И тем не менее попался на удочку.

Наверное, ездил к миссис Кеннон поразнюхать что и как и выдал себя с головой. Бедняга Пурвис! Теперь мне было жаль его. Зато теперь у меня появилось преимущество: я знаю, каков убийца хотя бы внешне. Кроме того, убрав Пурвиса, он успокоится, думая, что опасность миновала, и рано или поздно раскроет себя.

Кеннон мчался со скоростью сто пятнадцать миль в час, и единственное, что он мог увидеть в соседней машине, – это силуэт водителя за рулем. Того же, кто прятался, или пытался спрятаться, заметить было практически невозможно. Чтобы принять быстрое решение, Кеннону нужно было быть абсолютно уверенным, что в машине находятся именно те, кого он искал или выследил. Я знал, что миссис Кеннон была у озера. Медленно проезжая мимо, в тот вечер я видел ее возле проселочной дороги. Заметив мою машину, она сделала несколько быстрых шагов вперед, но, поняв, что обозналась, снова спряталась в придорожных зарослях кустарника. Тогда было еще не совсем темно, и она, как я понимаю, могла хорошо разглядеть машину. Значит, ожидала она не своего супруга, поскольку у Кеннона был серый «кадиллак», а совсем другого. Того, чья машина была похожей на мою. Вот в этом случае все сразу становится на свои места.

Я закурил и перешел к главному пункту своих выкладок.

Чтобы вернуться домой со своим любовником, миссис Кеннон обязательно должна была проехать мимо того места, где произошла авария. Заметив машину Кеннона, они остановились, чтобы посмотреть, в чем дело. Кеннон был без сознания и, естественно, не мог защищаться. Он хотел убить их, а теперь сам лежал совершенно беспомощный. Более удобного случая и не придумаешь. И подозревать их некому, вокруг безлюдье и темень. Их, кстати, никто и не заподозрил. Никто, кроме Пурвиса. Но, собирая улики, он так их напугал, что они уничтожили и его. А теперь они не остановятся перед тем, чтобы убрать и меня. Конечно, если я совершу ошибку… Значит, свою роль мне надо сыграть так безупречно, чтобы и комар носа не подточил. Мой удар должен быть первым.

До настоящего времени у меня не было никаких поводов для подозрений, кроме присутствия миссис Кеннон в районе озера и безжалостного убийства Пурвиса. Но и этого теперь вполне достаточно, чтобы напугать их. Напугать до такой степени, чтобы они во всем мне повиновались.

Я погасил сигарету и сунул голову под подушку. Но заснуть долго не мог – мне все мерещился шофер такси. Кроме того, были и еще улики: Пурвис дважды звонил мне в Галвестон, о чем я совершенно забыл. В регистрационной книге на телефонной станции нетрудно будет найти эту запись. Меня это совсем не устраивало, хотя я и не убивал Пурвиса.

Проснувшись очень рано, я почувствовал, что горло мое еще не отошло. Проклятое дзюдо, чтоб оно провалилось в тартарары! То ли дело футбол. Честная и красивая игра…

Я спрыгнул с кровати. Надо было сделать массу вещей еще до того, как обнаружат Пурвиса. И если я не хочу, чтобы меня постигла его участь, следует действовать быстро и решительно.

Я побрился, принял душ и позавтракал в ресторане. В газетном киоске в холле отеля я купил газету. Об убийстве – ни слова. Меня это удивило. Но потом я понял, что, когда произошло убийство, газета уже была в наборе, и потому если и будут сообщения, то только в завтрашних выпусках. Да и вообще, может пройти достаточно времени, прежде чем они обнаружат труп.

«Что ж, мне это на руку, – подумал я, – чем больше пройдет времени, тем меньше вероятность, что шофер вспомнит обо мне».

Возвращаясь в номер, я остановился у бюро администратора и попросил счет. Заодно заказал телефонный разговор с Джорджем Греем из Форт-Уэрта. Мне повезло, я поймал его как раз в тот момент, когда он появился в своем кабинете. Вместе с отцом мой старый приятель руководил небольшой нефтяной компанией.

– Кто его спрашивает? – спросила секретарша.

– Джон Харлан.

Джордж взял трубку:

– Это ты, старая обезьяна? Почему не приехал к нам? И где ты вообще околачиваешься?

– В Галвестоне.

– Я читал в газете, что тебе не повезло, – сказал он. – Ну и как дальше собираешься жить, Джонни?