Любовь изгнанницы - Вилар Симона - Страница 67

В это время церемониймейстер возвестил о приходе епископа Йоркского. Анна глубоко присела и поцеловала перстень дядюшки. Епископ выразил свое восхищение племянницей, а затем сообщил, что к ее отплытию все готово и она может распорядиться перенести на корабль поклажу, которую пожелает взять с собой.

– Разве ты собираешься покинуть нас? – разочарованно спросила Дебора, когда они остались на несколько минут с глазу на глаз.

– Да, сегодня же после бала. Корабль будет ожидать меня на пристани близ Тауэра, и ты даже сможешь помахать мне платком из окна. Жаль, конечно, что ты не сможешь сопровождать меня в Гилд-холл.

Увы, я сегодня необходима герцогине. Она всегда просит меня читать ей перед сном. Когда они уже спускались по лестнице, баронесса обронила:

– Этот отъезд… Герцог Уорвик знает о нем?

– Нет, но я отправлю ему письмо перед самым отплытием. Лорд Стэнли будет ожидать меня на пристани и уже завтра поутру выедет к отцу.

Баронесса опечалилась.

– Жаль, что, едва появившись, ты тотчас покидаешь двор. По крайней мере, я буду скучать. Кроме того… Она замялась.

– Мне передать что-нибудь леди Изабелле? Мгновение Анна молчала. Они вступили в холл, где их окружила пышная и шумная толпа. На лице принцессы уже была маска учтивой любезности. Однако, садясь в карету, она негромко сказала Деборе:

– Передай сестре, я искренне сожалею, что мы с нею в ссоре…

В этот вечер закат над Лондоном был необычайно великолепен. Анна смотрела на пламенеющее небо, и ее сердце сжимала тоска. На пути двигавшегося к Гилд-холлу кортежа собралось немало народа, однако Анна уже заранее была настроена враждебно к горожанам – ей казалось, что всю эту толпу собрал безветренный тихий вечер и мягкая погода, а крики, приветствующие их кортеж, принадлежат тем, кому за это заплатили, и отнюдь не выражают истинной привязанности.

Карету немилосердно встряхивало на рытвинах и ухабах, и, хотя скамьи были завалены подушками и кожаными валиками, Анну и епископа то и дело бросало друг к другу.

– Не люблю я этого способа передвижения! – сердито воскликнула наконец Анна. – Лучше бы уж верхом. И вообще – весь этот пир во время чумы мне претит. Зачем только мэрия затеяла все это?

– Видишь ли, дитя мое, нынешний мэр, торговец рыбой Уильям Хамптон – человек хитрый и предус мотрительный. В Лондоне, по традиции, всегда в начале апреля корпорации устраивают банкет в ратуше в честь знатных особ. И вот Хамптон избрал именно этот момент, когда в столице из-за начавшихся военных действий отсутствует большинство вельмож, а значит, корпорациям не придется так уж сильно раскошеливаться. К тому же, устраивая банкет именно сейчас, он надеется расположить к себе Ланкастеров в случае победы Делателя Королей, но всегда может сослаться на традицию, если к власти придут Йорки.

– Как вы легко рассуждаете обо всем этом, дядюшка!

– Это вовсе не так, – сказал епископ сухо. – Господь свидетель, на что бы я ни пошел, дабы избежать кровопролития и новых бедствий, что несет эта война.

Он склонил голову и, перебирая четки, казалось, углубился в молитву, не обращая внимания на заглядывавших в карету горожан. Они уже миновали Стренд, башни ворот Темпл-Бар и ехали по Флит-стрит, где стояли респектабельные дома богатых горожан. Карету мелко потряхивало на мощенной булыжником мостовой, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было ранее. И все же Анна внезапно почувствовала себя дурно.

«Господи, только не это! Может, меня просто укачало? Ведь последний раз так было в Кентербери и больше не повторялось!»

Карета миновала собор Святого Павла, впереди показалась шумная улица Чипсайд, людная и оживленная дотемна. Впереди, громко трубя, скакали герольды, и весь этот шум болезненно отдавался в голове принцессы. Она откинулась на спинку сиденья. Епископ ничего не замечал, улыбаясь и благословляя склонявшиеся перед ним головы. Улыбка его была нежной, почти отеческой.

Наконец они прибыли, но облегчения от этого принцесса не испытала. Ее ждала тягучая торжественная церемония перед входом в Гилд-холл. Она стояла, слегка пошатываясь и глядя поверх голов на высокие стрельчатые окна ратуши и резные перекрытия. Члены гильдий и корпораций со своими разряженными в пух и прах женами толпились у входа, торжественный голос мэра перекрывал их гомон, но вскоре все слилось для Анны в непрерывное жужжание, высокие кровли поплыли наискось, она оступилась и стала падать.

…Она пришла в себя в небольшой светлой комнате. Над нею склонилась графиня Ричмонд, поднося флакон с нюхательной солью, а две горожанки обмахивали ее куском полотна.

Анна села, все еще ошеломление глядя вокруг.

– Где я?

– В Гилд-холле. Как же вы напугали нас, ваше высочество!

Анна окончательно очнулась и принялась приводить себя в порядок.

– Уже все в порядке. Через минуту я буду готова. Прием состоится во что бы то ни стало.

– Вы уверены в этом, миледи? – тихо спросила леди Бофор.

Но Анна уже требовала подать ей эннан.

– Меня просто укачало в этой дьявольской карете. А вас я попрошу, – обратилась она к женам горожан, – отправиться в зал и сообщить, что пора начинать. Я вовсе не желаю, чтобы из пустячного недомогания раздули целую историю.

Женщины заулыбались и, приседая и кланяясь, вышли.

– Вы напрасно так любезничаете с этими торговками, миледи, – сухо заметила графиня, пряча в ридикюль хрустальный флакон.

– Мадам, разве вам невдомек, что сейчас Ланкастеры непопулярны в Лондоне? Будет лучше, если я отдам должное этим людям. Помогите-ка мне справиться с эннаном…

Пока леди Бофор подкалывала головной убор принцессы и расправляла складки вуали, Анна не переставала сокрушаться по поводу происшедшего.

– Какой конфуз! И как назло – прямо перед ратушей. Я благодарю вас за доброту, леди Маргарет. Никогда не забуду, как вы были внимательны ко мне.

На это графиня ответила, что никаких счетов между родственниками быть не должно, но затем вдруг взволнованно спросила:

– Вы, миледи, не в положении ли? Анна буквально подпрыгнула:

– Опомнитесь, мадам! Я более трех месяцев не была с супругом, а вы задаете столь нелепые вопросы! Неужели вы полагаете, что если бы я поняла, что тяжела от Эдуарда, то не сообщила бы об этом?