Исповедь соперницы - Вилар Симона - Страница 39

Впереди замаячил темный сруб сторожевой вышки. Я велел своим людям быть наготове. Отец Мартин принялся было увещевать, что не стоит сейчас ввязываться в драку, дескать разумнее будет не привлекая к себе внимания вступить в земли Гиты, показать Ансельму, что она не беззащитна. Но я лишь шикнул на священника. Можно подумать он нас «в туфлю по кругу» вызвал играть в фэнах.

В вышках у дороги обычно находилось по два-три охранника, следившие за уплатой пошлины. Сейчас же под навесом у сруба было привязано штук десять крепких лошадей, и едва мы приблизились, из дверного проема показалось несколько вооруженных воинов. Один из них, в шишаке с металлическим наносьем, шагнул вперед, поднял руку, приказывая остановиться.

— Назовите сое имя и уплатите пошлину, во имя Святого Эдмунда.

Отец Мартин начал что-то говорить, но я не мог больше ждать. Древко секиры словно само прыгнуло мне в руку и в следующий миг я с размаху опустил его на кованый шлем норманна. Ха! Доброе оружие не подвело. Убойная сила секиры не чета удару мечом — шишак норманна треснул, как скорлупа ореха. И началось.

Воины Ансельма были пешими и мы тоже соскочили с коней. Сражаться секирой лучше по старинке, стоя на земле, чувствуя пятой упор земли, а не доверяя ненадежному норову лошади. Наши обшитые бляхами панцири дубленой кожи были не хуже чем у норманнов. Но секиры — вот уж славное оружие! — они кроили их доспехи, и несколько минут над притихшим болотом стояли крики, стоны и громкий звон стали. Вмиг стало жарко. И весело. Смерти я не опасался. Я видел перед собой врагов и хотел их уничтожить.

Все произошло быстро. Единственное, что мы не углядели, так это когда один из людей Ансельма вскочил на лошадь и поскакал проч.

— Догнать! — крикнул я.

Тщетно, он ускакал.

Я огляделся. Мои парни отлично справились с делом. Норманны были перебиты, стонали раненные, и я велел их добить. Из моих людей только один был убит и двое ранено. А еще я увидел, как мой сын Олдрих, забившись в кусты, ревет, поскуливая, как щенок. Я выволок его от туда.

— Не позорь меня трусостью. Это твой первый бой, так что веди себя как мужчина.

Но Олдрих лишь трясся и мне стало противно. Отпихнув мальчишку, пошел к своим раненным. У одного шла ртом кровь, и я понял, что он не жилец. Второй, некий Гирт, заигрывавший к одной из моих жен, оказался ранен в бедро. Я велел взгромоздить обоих на лошадей.

— Будем двигаться дальше. В Тауэр Вейк им окажут помощь. И где отец Мартин?

Священник показался из-за угла башни. Неужели прятался? А ведь вроде был не трус, да и силач, на ярмарках принимал участие в боях на палицах. Но сейчас я поглядел на него с презрением.

— Что, отче, не по вкусу пришлась наша кровавая месса?

Испуганным он не выглядел.

— Не следовало так поступать, Хорса. К чему эта бойня? Теперь у Ансельма будет лишний повод для нападения.

— Ко всем чертям! — огрызнулся я. — Вы что же, думаете я со своими людьми маршем пройду мимо людей проклятого аббата? Нет, я вышел на войну и пускай теперь норманны трепещут.

Священник промолчал и стал возиться с моим никак не унимавшимся сынком. Когда же я велел трогаться в путь, этот поп заявил, что желает оставить нас. Дескать, ему лучше поехать к Бранду, который знает, как вести переговоры и не станет без толку лить кровь.

Тогда я снова сгреб его за капюшон и велел вести нас вперед.

Тут поп проворчал:

— Каждое чучело на своем огороде — император.

Еслибы он не был мне нужен как проводник, я бы ему накостылял по загривку как полагается. Но я еще припомню эти слова. Когда, например, он начнет клянчить пожертвования на свою развалюху Святого Дунстана.

К башне Хэрварда мы прибыли, когда уже стемнело. И что мне понравилось, так это как были устроены засады на подступах и посты на болотах. Неужели всем этим заправляет женщина? Я готов был в пояс ей поклониться. Хотя она заслуживает поклонения уже как внучка Хэрварда.

В башне нас встретили радостно. Я огляделся. Н-да. Когда-то обустроенное жилище теперь представляло собой каменный остов с перекрытиями этажей. Людей здесь было полно. Тут же лошади и скот, куры. Развернуться негде. Я увидел Альрика. Парень обрадовался мне.

— Благородный Хорса, друг! Если еще несколько таких саксонских танов примкнут к нам, уж и зададим же мы трепку Ансельму!

— Попробуем справиться своими силами, — буркнул я в ответ. — Главное сейчас отбиться от Ансельма из Бэри-Сэнт. А там пламя мятежа перекинется на весь Норфолк, на все Дэнло.

Пока я выяснял, как обстоят дела, на ступенях спиральной лестницы поднимающейся вдоль стен башни, появилась женщина.

И первой моей мыслью было — я уже где-то ее видел. Может, она мне снилась? Не знаю, но скажу — я и не подозревал, что внучка Хэрварда такая красавица.

Она подошла, и я, — ну чисто нормандский куртуазный щеголь! — опустился перед ней на одно колено, приник к прелестной ручке.

Она спросила:

— Так вы и есть Хорса из Фелинга?

Мне польстило, каким она залилась румянцем, прятала глаза, лишь порой как-то тревожно поглядывала на меня из-под длинных ресниц.

Я приосанился. Черт возьми! — я всегда могу определить, когда нравлюсь женщине. А смущение леди Гиты выдавало ее с головой. Кому бы не было лестно пробудить волнение в столь прелестной создании!

Леди Гита была не выше среднего роста, но казалась статной благодаря манере держаться с восхитительным достоинством. Кожа ее — прямо чистый жемчуг. Губы… пухлые, яркие. Наверное сладко целовать такие уста. Волосы светлого серебристого цвета и как струи дождя рассыпались по плечам. Ресницы по детски пушистые. Глаза же… хорошие глаза, цвета стального клинка. И все же…

— Мы не встречались ранее, леди?

— Нет!

Она ответила стремительно, даже словно испуганно. И это навело меня на мысль, что может быть…

Она отступила и, приложив руку к груди, поклонилась всем нам.

— Молю Бога и Его Пречистую Матерь наградить вас, храбрые мужи, за то, что сразу откликнулись на призыв одинокой женщины.

Она умела разговаривать с людьми. Я видел какими воодушевленными и гордыми стали лица моих солдат. Да и сам я словно стал на голову выше.

— Повелевайте нами, благородная госпожа, и вы увидите, что еще не все саксы смирились под властью проклятых завоевателей.

Потом мы сидели у огня и обсуждали наше положение. Я не преминул упомянуть, что уже вступил в схватку с людьми Ансельма. И обошлось малой кровью: всего двое раненных. Гита уже велела отнести их наверх, приказав двоим своим женщинам позаботиться о них. Одна из ее прислужниц была немолодая толстуха, но при взгляде на другую, я чуть нахмурился. Знал ведь эту девку. Пухленькая такая, золотистые кудряшки обрамляли лоб. Ее звали Эйвота и некогда я сумел подловить ее. Дерзкая крестьянка царапалась и кусалась так, что едва совладал с ней. Но свое-то я взял. Знаю я этих женщин: вырываются, визжат, когти выпускают, словно кошки. У меня и самого сейчас на лице были свежие царапины. Не иначе, как приставал к кому-то во время йоля, но вот, хоть убей, не помню к кому. Ну да ладно. Сейчас меня волновала только внучка Хэрварда. Интересно, что бы сказала моя матушка, если бы я привез хозяйкой в Фелинг леди Гиту Вейк? Но ее еще надо заслужить.

И я старался.

Последовавшие дни я посвятил военным делам. Большинство людей Гиты предлагали сражаться старым проверенным способом: рассыпаться небольшими отрядами в фэнах и наносить быстрые и неожиданные удары. Я сразу отверг этот план, прикрикнул на Утрэда и остальных, которые настаивали. Нет, у нас есть Тауэр Вейк, башня на острове среди озера, ее не так просто и взять. И нам надо сосредоточить здесь все силы. Я заявил, что вполне смогу оборонить ее от людей Ансельма. Велел заготовить все к обороне, восстановить в башне ворота из крепких бревен, оковать их железом, велел запастись провизией, сделать побольше дротиков, стрел. Ведь даже если нам суждено погибнуть, все одно, мы еще пустим кровь приспешникам проклятого аббата!