Дикое сердце - Вилар Симона - Страница 86

У Рыжего Галя отвисла бородатая челюсть. Он машинально схватился за амулет Тора на груди.

Ролло помрачнел. Понимал, что если эти сведения распространятся среди его людей, то в Шартр их не заманишь никакими обещаниями богатства. И Эмма… О, великие боги! Его Птичка там!.. Ее нужно освободить любой ценой. Город должен пасть. Завтра же. И тогда он скажет своим людям, что в нем болезнь. Но они и сами узнают. Захотят ли брать награбленное? Конечно. После боя викинги должны получить награду. Так что обещание он сдержит — отдаст этот город своим людям. Но пока ни слова о том, что он узнал. Будет ли это предательством по отношению к своим?

Он чувствовал на себе взгляды Риульфа и Галя. Обратился к последнему:

— Я думал завтра пойти на штурм. Но теперь… каково твое мнение, Галь?

Ярл поскреб пятерней бороду.

— Парни уже засиделись без дела. Будут довольны.

— А оспа?

— Что оспа? На юге вон только и разговоров что о ней было, а наши собратья дошли до Прованса — золота у них куда больше, чем больных. Да и как же мы уйдем? Франки будут смеяться нам в спину.

Ролло испытал облегчение от слов Галя. Рыжий знает, что говорит. Но он — не все. Что, если другие заупрямятся? Нет, раскол сейчас совсем нежелателен.

— Сумеешь держать рот на замке, Галь? Тот лишь хмыкнул.

— Молчуном меня не назовешь, но я могу удержать в себе весть, какую надо схоронить.

— Тогда оставь этих женщин. Завтра твои люди получат других в городе, сколько угодно. Этих же я расспрошу кое о чем.

Он думал об Эмме. Велел Риульфу принести пленницам поесть. Они постепенно успокоились. Удивились, когда узнали, о ком расспрашивает их страшный Роллон. Рыжая принцесса? Да, она в городе. Раньше она часто появлялась на людях. Нарядная, оживленная. О ней много судачили. Люди говорят, что сам герцог прячет ее от своей герцогини.

Ролло не стал им объяснять, кем на самом деле приходится Роберту Эмма. Куда больше его заинтересовало известие, что в городе ждали прихода войск франков — самого герцога, Рауля из Бургундии, Вермандуа да еще Эбля Пуатье. Это было уже серьезно. Ролло вмиг оценил опасность ситуации. Да, предчувствие его не обманывало — под Шартром их ждала ловушка.

Но отчего же город до сих пор не получил подмогу? Хотя причина не так и важна. Главное, факт — город беззащитен. Но штурм все равно необходимо провести скорее. Он вышел, откинув полог шатра. Шел среди костров, будил ярлов, сообщая им решение. Костры мигали под порывами ветра. При их отблесках он видел своих людей, они сидели или лежали. На огнях, на вертелах жарилось мясо, воины играли в кости, точили мечи, пили пиво. Тяжелые панцири из дубленой кожи с бляхами отблескивали золотистым сиянием. Щиты из твердого дерева, обтянутые кожей и обитые бронзой, лежали рядом.

В лагере царил порядок, люди отдыхали, .лишь дозорные стояли вдали, едва видимые сквозь ночной мрак. Ролло подсаживался к кострам, предупреждал, чтобы к утру были готовы. Ветер бросал ему пряди на лицо. Ролло поглядел на несущийся сквозь облака месяц. Погода могла измениться. Нет, ему самое время начать новый штурм.

Он долго заседал с ярлами на совете, при свете воткнутого в землю факела рисовал ни песке план. Они слушали его, предлагали свои идеи. Он выслушивал всех. Любой дельный совет был к месту. Город — вот он! — рукой подать. А как неприступен! Сколько погребальных костров над павшими товарищами уже разожгли викинги. Больше ошибаться нельзя. И если Один по-прежнему их бог и не пасует перед Распятым, они победят!

Ролло вернулся в шатер лишь после того, как принес обильные жертвы своим богам. Чувствовал привычное перед решающим сражением возбуждение, знал, что уже не уснет. А вот две пленницы спали так и не решившись покинуть шатер своего неожиданного покровителя, свернулись комочком на разостланных на земле овчинах. Ролло лишь мельком посмотрел на них, оглядел приготовленное пажом оружие. Остался доволен и ласково взлохматил завитки его волос.

— Завтра мы освободим ее. И ты вновь будешь ей петь. Ты доволен?

Риульф резко отвернул голову.

— Эта шлюха на стоит, чтобы из-за нее лилась кровь и викинги шли на гнездо оспы.

У Ролло гневно сверкнули глаза.

— Попридержи язык, щенок, если ты не хочешь, чтобы я тебе его вырвал прямо сейчас.

Паж отошел в сторону, сел на корточки пред огнем плошки, обхватил себя за плечи. Ролло глядел на него. Поведение мальчишки давно озадачивало его, но он не придавал ему значения. Надел через голову кольчугу, вновь поглядел на Риульфа.

— Не думал я, что твоя привязанность изменчива, как луна. Ты ведь бегал за Эммой как собачонка, но едва она попала в беду…

— Она сама захотела этого. Она предательница. Ролло рывком вбросил меч в ножны.

— А ну подойди сюда. Иди! — прикрикнул он, когда Риульф не повиновался, хотел даже уйти. — Ну? — У Ролло были рычащие интонации в голосе. — Говори! Ты что-то знаешь?

Паж молчал. Женщины от окрика Ролло проснулись, девочка начала было плакать, но старшая зажала ей ладонью рот.

Ролло подтянул к себе Риульфа. В глазах пажа стояли слезы.

— Тебе не надо этого знать, Ру. Она… как волчица, которая хоть и лизала дающую ей руку, но ждала часа, когда сможет вцепиться в загривок.

У Ролло от гнева потемнели глаза.

— Говори толком, иначе, клянусь зрячим глазом Одина, я выпущу тебе кишки!

И тогда Риульф все же расплакался. Глотая слезы, поведал, что видел на берегу. Как Эмма стояла подле важного господина с золотистыми волосами — Ролло по описанию понял, что это был сам герцог Нейстрийский, и он заботливо кутал ее в свой плащ, А потом госпожа сама села в лодку и обнималась с молодым франком со шрамом на щеке.

Медленная дрожь прошла по телу Ролло. Он беззвучно шевельнул губами, а на лице появилось странное выражение отчужденного спокойствия. Риульф задрожал — он знал, что может последовать за этим спокойствием. Наконец Ролло выдохнул так, словно само дыхание доставляло ему боль. Итак, Эмма пошла на сговор с титулованным дядюшкой, предпочла вновь вернуться к франкам. И он понял, с кем обнималась его Эмма на берегу. Тот, с кем она укрылась в Шартре, — все сходилось. Молодой франк со шрамом. Он помнил, какой порез был на щеке у того, которому Эмма вымолила жизнь у Ролло. Тогда она клялась всем на свете, что любит лишь Ролло. Как же она умела лгать? Она была его женой, родила ему сына, но стоило появиться этому Ги под Эвре, как она сбежала с ним.