Сила предсказания - Веснина Елена - Страница 59

— А ты-то ее найдешь в катакомбах? — засомневался Жора.

— Обо мне не переживай! Лучше меня никто в них не ориентируется… Хотя… Есть еще один человек, который хорошо знает это «подземелье»… — задумчиво пробормотал смотритель.

— Кто это?

— Да так, друг детства…

— А если его позовут на помощь? — взволнованно взглянул на отца Жора.

Тот мрачно ответил:

— Вот тогда у меня будут проблемы. Но думаю, что пока до него доберутся, с Машей уже, произойдет какое-нибудь несчастье.

Погруженный в свои мысли, Самойлов в одиночестве пил чай. К нему заглянул Костя. Он был в хорошем настроении и слегка навеселе:

— Вечер добрый! — громко сказал он.

Самойлов от неожиданности подавился чаем и закашлялся.

— Ты издеваешься?! Какой добрый вечер? — хмуро спросил он.

— А что такое? — удивился Костя.

— Ну да, ты же теперь редкий гость в нашем доме! Приходишь, когда тебе вздумается, уходишь, никого не спросясь! — раздраженно сказал отец.

— Пап, но я же деловой человек. У меня свой бизнес, заботы и хлопоты… Я не могу все время сидеть дома! — развязно объяснил Костя.

— Какой бизнес! Я что, не вижу, что ты выпил?! — возмутился отец.

— А что, рюмочка за ужином — это уже криминал? У меня была деловая встреча с иностранным поставщиком. Я заключил выгодный контракт и теперь смогу поправить дела в аптеке. — Косте трудно было испортить настроение.

— Я уже год слышу эти басни про выгодный контракт. А твоя аптека все так же на ладан дышит, — резко прервал его Борис.

— Да что случилось-то?! Чего ты на меня взъелся? — Костя все никак не мог понять, что на отца наехало.

— Лешка в больнице чуть из окна не выбросился. Мы его домой привезли.

Костя стал быстро трезветь.

— Как это — чуть не выбросился? Почему?

— Потому что одна добрая душа очень вовремя сообщила ему, что он никогда не будет ходить… А ты в это время по кабакам шастаешь! — укорил его Самойлов.

— А вы что, позвонить мне не могли? Если бы я знал, я бы сразу же приехал! — огрызнулся Костя.

— Ты уже обещал не оставлять семью надолго. Тем более что сам знаешь — Алеша болеет!

Костя сразу завелся:

— Да я всю жизнь только и слышу: Алеша, Алеша. А я?! Почему его радости и горести касаются всей семьи, а мои — только меня одного?! Я ведь тоже ваш сын!

— Да, ты наш сын. И поэтому я прошу тебя быть рядом, когда семье нужна твоя поддержка. Про аптеку пока забудь. Ей от этого хуже уже все равно не станет.

— Может, ты меня еще под домашний арест посадишь? — полез на рожон Костя.

Но отец не хотел с ним сейчас спорить:

— Мысль интересная… но запоздалая… В общем, так! Сейчас иди, проспись, а с завтрашнего дня всегда будь под рукой.

— Но я трезвый! — стал настаивать Костя. — И вообще, я хочу поговорить с мамой…

— Разговор окочен. Иди в свою комнату и матери сегодня на глаза не показывайся. Ей и без тебя хлопот хватает!

Костя обиженно глядел на отца, порываясь что-то сказать. А потом, махнув рукой, ушел в свою комнату.

Самойлов все еще сидел на кухне за очередной чашкой чая, когда к нему вошла жена. Борис спросил ее:

— Ну что, уснул Алеша?

— Да, я спела ему колыбельную, как в детстве. Ты знаешь, он даже улыбнулся во сне.

— Это хорошо. Надеюсь, здесь, дома, к нему постепенно вернется душевное равновесие.

— Боюсь, что Алеше для выздоровления мало просто вернуться домой к любящим родителям. Ему нужна еще и Катя, — сказала Полина.

— Даже если Виктор уговорит Катю, я сомневаюсь, что ее возвращение будет полезно для Алеши, — уверенно заявил Самойлов.

Изумленная Полина смотрела на мужа:

— Что ты, Борис? Как ты можешь так говорить?!

— А разве ты не помнишь, как она ушла из больницы только потому, что ей не понравилась какая-то медсестра? — напомнил ей муж.

— Боря, для Кати тогда сложилась очень непростая ситуация.

— Какой бы ни была ситуация, она просто не имела права оставить Алешу! Ведь он находился на грани смерти! — гневно воскликнул Борис.

— Да, ты прав. Но она ведь вернулась! — пыталась оправдать Катю Полина.

— Ага, чтобы снова уйти! — подвел итог Самойлов.

— Ну, знаешь, Борис, так нельзя! Ты нападаешь на Катю, совершенно не желая ее понять! Что ей оставалось делать после такого отказа?

Неожиданно Борис спросил:

— А что бы ты сделала на ее месте?!

— Я? — растерялась Полина.

— Можешь ничего не говорить! Ты никуда бы не ушла. Ты не оставила бы парня одного в таком неадекватном состоянии. Ты поняла бы, что ему тяжело, что он на грани срыва… А эта финтифлюшка… — от ярости у Бориса прервался голос.

— Борис, ты слишком жесток с ней.

— Это она жестока с нашим сыном. Не могу понять, как любящая девушка не увидела, что Алеша близок к самоубийству?! Твоя Катя видит, слышит и понимает только себя!. И поэтому я очень боюсь за Алешу.

— Ну, это уже чересчур! Боря, если бы она думала только о себе, она вряд ли согласилась бы выйти замуж за Алешу в больнице! — И Полина накрыла ладонь мужа своей ладонью. — Успокойся, вот увидишь: Виктор найдет нужные слова, объяснит ей все — и Катя вернется.

— Вот этого-то я и боюсь! В Викторе я не сомневаюсь: он сможет убедить кого угодно. Но Катя… Слишком уж большая вероятность того, что ей опять что-нибудь не понравится.

И муж пристально взглянул Полине в глаза. Не выдержав его взгляда, она убрала свою руку и отодвинулась.

А Косте, уже поздно вечером, когда он лежал на кровати и слушал музыку, позвонила Таисия.

— Здравствуйте, дорогая теща! Как ваше драгоценное здоровье? — приветствовал ее Костя.

— Здоровье у меня — дай бог каждому. А вот насчет тещи ты погорячился.

— Как это? Мы же с вами обо всем договорились! — заволновался Костя.

— Костя, о договоре я помню и от своих слов не отказываюсь. Но появились осложнения.

— Что такое?

— Виктор побывал у вас дома. Он узнал, что Леша чуть не выбросился из окна, и сделал выводы.

— Какие, интересно?

— Для нас с тобой — неутешительные. Он решил, что Алеша отказался от Кати из благородства. И теперь сидит у Кати и настаивает, чтобы она еще раз поговорила с Алексеем.

— А она что?

— Пока — ничего. Но кто ее знает, она же папина дочка. Так что будь начеку!

И она положила трубку.

Толик все же решился сходить к Маше и попросить прощения. Он долго неловко мялся перед дверью ее дома, но в конце концов, словно ныряя в омут с головой, постучал. На стук не ответили, дверь оказалась незапертой, и Толик вошел.

На кухне, сидя за столом, спала Ксюха, возле плиты ходила, нервничая, Зинаида. Толик еще какое-то время мялся у двери прежде, чем сказать:

— Зинаида Степановна, у вас тут открыто было. Я пришел извиниться…

Зинаида резко повернулась к нему, от звука его голоса проснулась и Ксюха.

— Ты почему один?! А где Маша? — накинулась на Толика Зинаида.

— Как это где? Разве она не дома?! — испуганно спросил Толик.

— Вот дает! Она же к тебе пошла вместе с Жорой! Ты ее видел?! — воскликнула Ксюха.

— Да. Только я думал, что она уже вернулась домой! Значит, он мне соврал!

Толик тяжело сел на стул.

— Кто соврал, Жора?

— Отец!

— Толик, где Маша?!! — почти кричала Зинаида.

Толик опустил голову.

— Толик, говори немедленно! Где она?!

Ксюха подбежала к Толику и начала его тормошить:

— Толик, что случилось? Жора сказал нам с Машей, что ты с маяка спрыгнуть хотел. Это так?

— Я? Нет! Я ничего не знал, честное слово. Я хотел Маше сюрприз устроить. А Жорка заманил ее в подвал и наговорил всяких гадостей.

— Дальше! — потребовала Ксюха.

— А когда я к ней пришел, она меня бутылкой по голове огрела.

— И правильно! Я сейчас еще добавлю! — заявила Зинаида.

— Толик, ну говори же, что было дальше! — теребила его Ксюха.

— Она в катакомбы убежала! — признался Костя.