Пятый уровень - Веселов Сергей - Страница 5

Он перестал водиться с друзьями и дрожал за каждый вшивый цент — не так, как дрожат остальные мальчишки (деньги и в самом деле не любят дураков), а как-то иначе, по-стариковски.

Однажды Серега отказался давать деньги на охрану и в общий котел. Генка-Будильник в своей обычной флегматичной манере пообещал, что уроет его. И урыл бы, потому что остальные мальчишки (если не считать, конечно, Тима Медведева) наверняка не рискнули бы ему помешать. Видели бы вы Серегино лицо, когда он отстегивал Генке положенные тому двадцать процентов!..

На переносице у него со временем появилась еле заметная морщинка — оттого что он все время хмурился и почти не разговаривал с друзьями.

Потом появились и синяки.

Все новые и новые.

И это не казалось чем-то удивительным. Серега стал похож на индейца в боевой раскраске. Или на заболевшего бубонной чумой. Кто его так футболил — неизвестно, но Будильник сказал, что хотел бы встретиться с этим человеком, перенять опыт. Будильник, конечно, болото, это все знают. Но газопроводские мальчишки почему-то были уверены, что Серега Светлов получает по заслугам…

Все, кроме Тимофея.

Но тому и положено думать иначе — ведь они со Светловым друзья. Хоть и бывшие… Короче, Тимофей решил выяснить, что за ерунда происходит с его другом.

Если все газопроводские мальчишки смотрят на Серегу без особого участия, как-то отрешенно — это нормально. Правда, нормально. Тимофей понимает их. Просто во всякой мальчишеской компании есть свой кодекс поведения, а они лишь стараются вести себя вежливо и не лезть в чужие дела. Все равно ведь помочь не смогут, верно?

Верно.

А Тимофей — сможет.

Должен. Если даже Серега набьет ему морду. Или вообще уроет к чертовой бабушке.

Ведь у каждого человека должен быть друг, который в случае чего может наплевать на все внешние приличия и нахально соваться в его личную жизнь — если ей, конечно, угрожает опасность. Вот тут дружба и проверяется на липовость. Липовый друг вежливо ткнется разок-другой: «Прости, я не могу чем-нибудь помочь?». И если в ответ у него под носом окажется кулак, то он побежит со всех ног к маме и никогда больше не появится на жизненном горизонте своего бывшего товарища.

А настоящему другу наплевать: он не позволит себе обижаться из-за всякой ерунды. Он будет тыкаться десять, пятнадцать, восемнадцать тысяч раз, пока не сумеет помочь или пока не окажется, что в данной ситуации даже Совет Безопасности ООН помочь не в силах.

Тимофей нисколько не задавался, когда думал, что они с Серегой — настоящие друзья и липы между ними никакой нет. Потому что это и в самом деле было так.

И поэтому Тим собирался шпионить за своим другом. Как ни гадко это звучит.

Глава 5

Ближе к вечеру, когда родители должны были вернуться домой, Тим поехал к ребятам на бензозаправку. Чем объясняться со стариками по поводу подбитой скулы, так уж лучше драить буржуйские машины.

Но объясняться все равно пришлось.

— Вместе с Серегой на передовую ходил? — заулыбался Дима Комлев.

Он вместе с Витькой Снегиревым отмывал замызганный до невозможности «запорожец». И где только водилы умудряются в такую погоду грязь отыскать?

— Ты лучше не отвлекайся, работай, — посоветовал ему Тим. — А то клиент по шее надает.

Он присел на бордюр рядом с Барбусом и Смольским. Барбус деловито пыхтел окурком «Магны».

— Сереги не было? — спросил Тим.

Не-а, — без выражения отозвался Смольский. — Ты что, с крыши упал?

— Почти. Познакомился с одним хорошим человеком. Рыжий такой, глаза, как у дохлой рыбы.

— Я знаю только одну рыбу — Барбуса.

— Усохни, — сказал Барбус. — А где его откопал, этого рыжего?

— За Кольцевой встретил, недалеко от железной дороги, — ответил Тим. — Их человек пять было. Один толстый, Пачкой звать.

Барбус усмехнулся и растер окурок о бордюр.

— Это качаловские, — сказал он. — Квашеный и каюк-компания. Так это они тебя?..

Он кивнул на Тимину скулу.

— Они.

— Неплохо отделался… А чего ты туда вообще совался? В Качалове никаких архитектурных памятников нет.

— Зато приключений хватает, — хмуро ответил Тим. И, кашлянув, добавил: — Кстати, в Качалово я и ногой не ступал.

— Так они и не ждут обычно, пока кто-то ступит. Квашеный всю территорию от Кольцевой до самого Вилара пасет. Он даже сюда, на заправку, являлся пару раз, когда денег на кока-колу не хватало.

— Ну и что, разжился? — поднял голову Тим.

Барбус невозмутимо уставился на горизонт.

— Генки-Будильника тогда на месте не было… А их человек восемь заявилось.

— Понятно.

Истерично взвизгнули тормоза. У заправки остановился «вольво-950» с псковскими номерами. Долларово-зеленый корпус едва просвечивался сквозь толстый слой пыли. Из машины выскочил молодой человек в шортах и торопливо направился к стеклянному окошку.

— Дяденька, не желаете?.. — поднялся с места Смольский.

Тот даже не посмотрел в его сторону.

— Ладно, давай рискнем, — сказал Барбус, тоже поднимаясь. — С виду мужик не жмот.

Он схватил ведро с водой и подбежал к машине. В руках Смольского оказалась пластмассовая бутыль с «кастроловским» чистящим средством. К тому моменту, когда хозяин вернется, машина должна сиять всеми цветами радуги; и когда он не узнает свой автомобиль, можно будет наверняка сказать, что деньги он заплатит. А если не заплатит… Что ж, если он еще когда-нибудь остановится здесь, то опять не узнает свою машину — но только она будет раза в два грязнее, чем была. И камеры будут проколоты.

— Присоединяйся, — кивнул Барбус Тимофею. — Сереги все равно нет. Третьим будешь.

Через полторы минуты они были насквозь мокрыми от пота и воды, но зато на «вольво» не найти было ни одного пыльного пятнышка. Еще через минуту вернулся водитель. Он удивленно застыл перед машиной, потом зло зыркнул на мальчишек, рывком отворил дверцу. Убедившись, что ничего не пропало, он жестом подозвал к себе Барбуса и небрежно сунул ему пять долларов.

— Вот так, — усмехнулся Барбус, снова усаживаясь на бордюр. — Ни один вшивый лоточник не заработает пять монет за полторы минуты. Если нас завалить работой, через месяц скупили бы эту заправку вместе со всей обслугой.

— Еще никто не разбогател на дурной работе, — отозвался Смольский.

— Разбогатеть — нет, а вот стартовый капитал…

— Кстати, — вдруг что-то вспомнив, перебил его Тим. — Ты говорил, что архитектурных памятников в Качалове нет. А я видел неподалеку оттуда четырехэтажную домину с башнями.

— Ну и что? — Барбус как-то отстраненно посмотрел на Тимофея, продолжая думать о товарно-денежных отношениях.

— Так, ничего, — пожал плечами Тим. — Думал, может, кто-нибудь знает, что за дом…

— Резиденция Квашеного, — предположил Барбус. — Хотя скорее всего Квашеный живет в обыкновенной собачьей будке, где-нибудь рядом с этим домом.

Часов в восемь заявился Серега. Свежих синяков на нем видно не было — только ссадина на лбу. И вид у него был, как всегда, хмурый.

— Работать еще будешь? — буркнул он Тимофею, даже не поздоровавшись.

— До десяти, — сказал Тим. Хотя только что уже собирался намылиться домой.

— Ладно, — поморщился Серега.

Он не произнес больше ни слова, а ровно в десять часов, когда в стороне города вспыхнуло оранжевое сияние уличных фонарей, молча, не попрощавшись, ушел.

Все остальные тоже разошлись. По дороге Тим думал о том, что Квашеный со своей компанией почему-то не тронул Серегу, позволив ему беспрепятственно дойти до «Дома Ашеров». А вот к нему, к Тиму, — прицепился. Почему?