Вокруг света за восемьдесят дней - Верн Жюль Габриэль - Страница 43

Не желая подвергать миссис Ауду неудобствам путешествия под открытым небом при холодном ветре, который должен был сделаться ещё невыносимее вследствие скорости движения, мистер Фогг предложил ей остаться на станции Керней под охраной Паспарту. Честный малый должен был доставить молодую женщину в Европу более удобным путём и в более сносных условиях.

Не желая разлучаться с мистером Фоггом, миссис Ауда отказалась, и Паспарту был этому очень рад. Ни за что на свете он не хотел оставлять своего господина, особенно вдвоём с Фиксом.

Что думал в это время полицейский инспектор, сказать трудно. Поколебалось ли его убеждение в виновности мистера Фогга, когда тот вернулся на станцию Керней? Или, может быть, он считал его исключительным по смелости мошенником, который надеялся, что, вернувшись в Англию после кругосветного путешествия, он будет там в полной безопасности? Возможно, что мнение Фикса о Филеасе Фогге действительно изменилось, но его решение выполнить свой долг осталось неизменным, поэтому он больше всех спешил вернуться в Англию.

В восемь часов утра сани были готовы к отъезду. Путешественники — их трудно было назвать пассажирами — разместились в них, плотно закутавшись в свои дорожные одеяла. Два огромных паруса были подняты, и сани под действием ветра заскользили по снежному насту со скоростью сорока миль в час.

Расстояние между фортом Керней и Омахой по прямой линии, «по полёту пчелы», как выражаются американцы, — не больше двухсот миль. Если бы ветер оставался попутным, это расстояние можно было бы пройти за пять часов. Если не произойдёт никакого происшествия, то в час дня сани должны будут достичь Омахи.

Какой это был переезд! Путешественники сидели, тесно прижавшись друг к другу, и не могли разговаривать. От холода, который ещё усиливался из-за быстрого движения, у них захватывало дух. Сани скользили по поверхности равнины с такой же лёгкостью, как судно — по водной глади: без малейшей качки. Когда налетал ветер, казалось, что сани летят по воздуху на своих парусах, подобных огромным широким крыльям. Мадж твёрдо держал курс, ловкими движениями руля направляя сани по прямой линии. Все паруса были подняты. Переставили кливер, подняли стеньгу и поставили топсель; все они вместе увеличивали скорость движения саней. Невозможно было с математической точностью вычислить эту скорость, но было несомненно, что она составляла не меньше сорока миль в час.

— Если ничего не сломается, мы приедем вовремя, — заметил Мадж.

А приехать вовремя Маджу очень хотелось, так как мистер Фогг, верный своей системе, пообещал ему значительную премию.

Равнина, которую по прямой линии пересекали сани, была плоской, словно море. Она походила на огромный замёрзший пруд. Железная дорога проходит на этой территории с юго-запада на северо-запад через Гранд-Айленд, Колумбус — крупный город штата Небраска, Скулер, Фримонт и Омаху и всё время тянется правым берегом Платт-ривер. Сани сокращали этот путь, проходя по хорде дуги, которую описывает железная дорога. Мадж не опасался, что их задержит Платт-ривер, образующая перед Фримонтом небольшую излучину, ибо река замёрзла. Таким образом, на всём протяжении пути не было никаких препятствий, и Филеас Фогг мог опасаться только двух обстоятельств: поломки саней и перемены или прекращения ветра.

Но ветер не ослабевал. Напротив. Он дул с такой силой, что гнулась мачта, поддерживаемая металлическими вантами. Эти металлические тросы, похожие на струны какого-то огромного инструмента, гудели от ветра, словно чья-то невидимая рука водила по ним смычком. И сани неслись под жалобную мелодию совершенно исключительной силы.

— Эти тросы звучат в квинту и в октаву, — заметил Филеас Фогг.

Таковы были единственные слова, которые он произнёс за всю дорогу. Миссис Ауда, тщательно закутанная в дорожные одеяла и меха, была по мере возможности защищена от холода.

Что касается Паспарту, то он жадно вдыхал морозный воздух, и лицо его было красно, как диск солнца, когда оно садится в тумане. С присущим ему непоколебимым оптимизмом он снова начал надеяться на успех. Ну что ж, вместо того чтобы приехать в Нью-Йорк утром, они приедут вечером, лишь бы им застать пакетбот, отходящий в Ливерпуль!

Паспарту даже хотелось пожать руку своему союзнику Фиксу. Он помнил, что парусные сани были раздобыты именно им и что только благодаря сыщику его господин может прибыть в Омаху вовремя. Однако, следуя какому-то предчувствию, он сдержался и не изменил своего обычного насторожённого отношения к Фиксу.

Во всяком случае, Паспарту знал, что он никогда не позабудет одного — жертвы, которую, не колеблясь, принёс мистер Фогг, чтобы вырвать его из рук индейцев племени сиу. Для этого мистер Фогг рисковал своим состоянием и самой жизнью… Нет! Его слуга этого никогда не забудет!

Пока каждый из путешественников предавался своим размышлениям, сани буквально летели по бескрайнему снежному ковру. Иногда они пересекали небольшие речки, притоки или притоки притоков Литл-Блу-ривер, но путешественники не замечали этого, ибо и поля и водные потоки были покрыты одним и тем же белым покровом. Равнина была совершенно пустынна. Расположенная между Тихоокеанской железной дорогой и веткой, идущей от форта Керней на Сент-Джозеф, она образовывала как бы обширный необитаемый остров. Ни деревни, ни станции, ни даже форта. Временами мелькали лишь одинокие, покрытые снегом кривые деревья, которые сгибались под порывами ветра. Иногда стаи диких птиц взлетали над равниной. Изредка койоты, голодные и худые, бросались в погоню за санями, надеясь чем-нибудь поживиться. Паспарту с револьвером в руке готов был немедленно открыть огонь по ближайшим из них. Если бы с санями что-нибудь случилось, путешественникам, подвергшимся нападению этих свирепых хищников, пришлось бы плохо. Но сани держались крепко, стремительно мчались вперёд, и скоро стая воющих зверей осталась далеко позади.

В полдень Мадж по некоторым признакам заметил, что они миновали Платт-ривер. Он ничего не сказал, но теперь был уверен, что до Омахи остаётся не больше двадцати миль.

И действительно, меньше чем через час искусный водитель оставил руль и начал спешно убирать паруса; по инерции сани прокатились ещё полмили. Но, наконец, они остановились, и Мадж, указав на ряд покрытых снегом крыш, сказал:

— Ну вот мы и приехали!

Приехали! Приехали на станцию, откуда многочисленные поезда ежедневно следуют на восток Соединённых Штатов!

Паспарту и Фикс соскочили на землю и расправили свои онемевшие конечности. Затем они помогли сойти с саней миссис Ауде и мистеру Фоггу. Филеас Фогг щедро расплатился с Маджем, которому Паспарту дружески пожал руку. После этого все четверо поспешили на вокзал.

В Омахе — этом важном центре штата Небраска — кончается собственно Тихоокеанская железная дорога, соединяющая бассейн Миссисипи с Тихим океаном. От Омахи начинается уже новая линия, носящая название Чикаго-Рок-Айлендской дороги, которая идёт прямо на восток и на пути к Чикаго насчитывает пятьдесят станций.

Поезд прямого сообщения был готов к отходу. Филеас Фогг и его спутники едва успели сесть в вагон. Города Омахи они вовсе не видели, но Паспарту не очень об этом сожалел: он понимал, что теперь не время осматривать город.

С чрезвычайной быстротой поезд пролетел по штату Айова, через города Каунсил-Блафс, Де-Мойн и Айова-Сити. Ночью он пересёк у Давенпорта Миссисипи и через Рок-Айленд вошёл в пределы штата Иллинойс. На другой день, 10 декабря, в четыре часа вечера поезд прибыл в Чикаго; город этот уже поднялся из развалин и ещё горделивее раскинулся на берегах чудесного озера Мичиган.

Девятьсот миль отделяют Чикаго от Нью-Йорка. Поездов здесь было много, и мистер Фогг пересел непосредственно с одного на другой. Быстроходный локомотив линии Питтсбург — Форт-Уэйн — Чикаго понёсся на всех парах, словно понимая, что достопочтенному джентльмену нельзя терять времени. Молнией промчался он через штаты Индиана, Огайо, Пенсильвания, Нью-Джерси, проезжая города с античными названиями, во многих из которых уже были и улицы и конная железная дорога, но ещё не было домов. Наконец, показался Гудзон, и 11 декабря в четверть двенадцатого ночи поезд остановился на вокзале, расположенном на правом берегу реки, как раз против пристани пароходов линии компании Кунардлайн.