Великолепное Ориноко - Верн Жюль Габриэль - Страница 12

Таким образом, с индейцами банивасами пришлось сговариваться, принимая во внимание все эти условия. Путешественники получили в свое распоряжение две лодки.

Мигуэлю посчастливилось найти рулевого, который оказался великолепным практиком. Это был индеец, по имени Мартос, лет сорока, энергичный, сильный, смышленый. Он ручался за свой экипаж, который состоял из девяти крепко сложенных туземцев, хорошо управлявшихся с шестами и бечевой. Поденная плата, которую он запросил, была, конечно, довольно высока, но кто бы посмотрел на это, когда дело шло о разрешении вопроса Гуавьяре — Ориноко — Атабапо!..

По-видимому, посчастливилось также Жану Кермору и сержанту Мартьялю. Они наняли девять банивасов под начальством метиса полуиндейца-полуиспанца, у которого были прекрасные аттестаты. Этого метиса звали Вальдес. Если бы этим путешественникам пришлось ехать дальше Сан-Фернандо, по верхнему течению Ориноко, где он уже бывал, то метис охотно соглашался и на это. Но этот вопрос мог решиться только впоследствии, в зависимости от справок о полковнике, которые предстояло собрать в Сан-Фернандо.

Каждая лодка носила свое имя: та, которую наняли Мигуэль, Фелипе и Варинас, называлась «Марипар» — название одного из многочисленных островов Ориноко. Таково же было происхождение названия и лодки сержанта Мартьяля и его племянника: она называлась «Галлинетта». Обе они были выкрашены в белый цвет в подводной части и в черный — в надводной.

Само собой разумеется, обе лодки должны были идти вместе и ни одна из них не стала бы задаваться целью обогнать другую. Ориноко — не Миссисипи, пироги — не пароходы, и не было никаких оснований побивать друг у друга рекорд скорости. Кроме того, следовало опасаться нападений индейцев, кочующих по берегам, и, значит, выгоднее было держаться вместе, чтобы внушить им страх.

«Марипар» и «Галлинетта» могли бы отправиться в путь в тот же вечер, если бы не нужно было запастись провизией. Впрочем, купцы Кайкары могли легко снабдить ею в количестве, достаточном на несколько недель, нужных для переезда до Сан-Фернандо, где запасы можно было опять возобновить. В Кайкаре можно было купить все: и консервы, и различные напитки, и одежду, и амуницию, и инструменты, нужные для охоты и рыбной ловли, — лишь бы покупатели платили за все пиастрами.

Помимо этого путешественники по Ориноко могли рассчитывать на многочисленную дичь по берегам реки и на рыбу, которая водится в изобилии. С одной стороны, хорошим охотником был Мигуэль, с другой — прекрасно владел карабином сержант Мартьяль. В руках Жана Кермора его легкое ружье тоже не осталось бы бесполезным. Но жить только охотой и рыбной ловлей не приходилось. Пришлось запастись чаем, сахаром, сушеным мясом, консервами, мукой из маниоки, заменяющей маисовую муку. Что касается топлива, то его с избытком было в лесах. Наконец, для защиты от холода, вернее, от сырости, легко было приобрести имеющиеся в продаже во всяком венесуэльском городишке одеяла.

Всем этим приготовлениям пришлось посвятить несколько дней. Впрочем, сожалеть об этой проволочке не пришлось, так как в течение 48 часов погода стояла отвратительная. Над Кайкарой разразился один из тех ужасных ветров, которые индейцы называют «чубаско». Он дул с юго-запада и сопровождался страшным ливнем, который вызвал разлив реки.

Сержант Мартьяль и его племянник имели случай убедиться, какие трудности представляет плавание по Ориноко. Лодки не смогли бы в этот разлив ни подниматься вверх по течению, ни устоять против страшного ветра, который дул бы им прямо в нос. Пришлось бы, несомненно, вернуться в Кайкару, и, может быть, даже с повреждениями.

Мигуэль, Фелипе и Варинас приняли непогоду как философы. Спешить им было некуда. Если даже путешествию суждено было протянуться лишних несколько недель, им это было безразлично.

Напротив, сержант Мартьяль приходил в бешенство, ворчал, проклинал разлив, бранил по-испански и по-французски бурю, и Жану пришлось его успокаивать.

— Мало быть храбрым, Мартьяль, — повторял он ему, — надо запастись также и терпением, так как расходовать его придется с избытком…

— Хватит у меня и терпения, Жан! Но почему это, в самом деле, проклятое Ориноко так невежливо?

— Подумай сам, дядюшка!.. Разве не лучше, если оно окажется любезным в отношении нас под конец? Кто знает, может быть, нам придется идти до самых истоков…

— Да… кто знает, — пробормотал сержант Мартьяль, — и кто знает, что ждет нас там!..

В течение дня 20-го числа сила «чубаско» ослабела; вместе с тем переменился и ветер, повернув на север. Если бы он продержался в этом направлении, лодки сумели бы им воспользоваться. В то же время спала и вода, и река вошла в берега. Рулевые Мартос и Вальдес объявили, что на следующий день около полудня можно отправиться в путь.

Действительно, отправление совершилось в очень благоприятных обстоятельствах. Около 10 часов утра жители городка вышли на берег. Венесуэльский флаг развевался на обеих лодках.

На носу «Марипара» стояли Мигуэль, Фелипе и Варинас.

Обернувшись к «Галлинетте», Мигуэль крикнул:

— Счастливый путь, господин сержант!

— Счастливый путь, сударь, — ответил старый солдат, — потому что, если он окажется счастливым для вас…

— …то будет таким и для всех, — прибавил Мигуэль, — так как мы совершим его вместе!

Гребцы уперлись в шесты, подняты были паруса, и обе лодки, подгоняемые хорошим ветром, направились к середине реки, сопровождаемые последними прощальными напутствиями.

Глава шестая. ОТ ОСТРОВА К ОСТРОВУ

Плавание по среднему Ориноко было начато. Сколько долгих часов, сколько однообразных дней предстояло провести в этих лодках! Сколько задержек на этой реке, неблагоприятной для быстрой навигации! Это монотонное путешествие не могло быть особенно тягостным для Мигуэля и его товарищей. В ожидании прибытия к слиянию Гуавьяре и Атабапо они могли заниматься географическими изысканиями, дополнять гидрографические данные об Ориноко, изучать расположение его многочисленных притоков, а также островов, определять местоположение порогов и вообще исправлять неточности карты этой территории. Для ученых, которые вечно ищут знаний, время проходит быстро.

Может быть, Мартьяль и напрасно воспротивился совместному путешествию в одной лодке, так как тогда часы не тянулись бы так бесконечно. Но в этом отношении дядюшка был непоколебим; к тому же племянник тоже ничего не возражал по этому поводу, как будто так и должно было быть.

Юноша должен был удовольствоваться чтением и перечитыванием чрезвычайно обстоятельного во всем, что касается Ориноко, труда своего соотечественника; лучшего путеводителя он не мог бы найти.

Когда «Марипар» и «Галлинетта» достигли середины реки, можно было разглядеть деревья, которые поднимались группами на соседних полянах. Около одиннадцати часов утра на левом берегу, у подножия гранитных холмов, можно было разглядеть группу хижин. Это была деревня Кабрутта, состоящая из 50 хижин. Если помножить это число на 8, то мы получим тогда и приблизительное число ее жителей. То были метисы, заменившие собой индейцев гуамосов, в настоящее время ушедших вглубь страны; эти туземцы имеют кожу гораздо более белую, чем мулаты. Благодаря сезону дождей сержант Мартьяль и Жан Кермор могли заметить несколько гуамосов, которые прибыли сюда в лодках из коры ловить рыбу.

Рулевой «Галлинетты» говорил по-испански. Поэтому юноша часто задавал ему вопросы, на которые Вальдес охотно отвечал. Вечером, когда их лодка приближалась к правому берегу, Вальдес сказал Жану:

— Вот Капучино, старинная миссия, давно уже покинутая.

— Вы намерены остановиться у нее? — спросил Жан.

— Это необходимо, потому что ветер к ночи прекратится. К тому же из предосторожности по Ориноко навигация совершается только днем, так как фарватер очень часто меняется и, чтобы управлять, надо хорошо видеть.

Действительно, перевозчики имеют обыкновение останавливаться каждый вечер у берегов реки или у островов. «Марипар» тоже остановился у Капучино. После ужина, на котором было подано несколько рыб, купленных у рыбаков Кабрутты, пассажиры лодок уснули глубоким сном.