Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий - Страница 57

Пусть называется он с твоего изволенья Акестой".[615]

Старшего друга слова взволновали сердце Энея,

720 Множество новых забот раздирают тревожную душу.

Черная ночь вершины небес в колеснице достигла.

К сыну с неба слетел Анхиза-родителя образ

И в сновиденье к нему обратился с такими словами:

"Сын мой, ты был при жизни моей мне жизни дороже!

725 Сын мой, по всей земле судьбой Илиона гонимый!

Послан к тебе Юпитером я, корабли от пожара

Спасшим, ибо теперь преисполнен он жалости к тевкрам.

Мудрым советам, Эней, престарелого Навта последуй:

Должен отборных мужей, отважных сердцем и юных,

730 Ты в Италию взять. С народом суровым и диким

В Лации долго тебе воевать придется. Но прежде

В царство Дита сойди, спустись в глубины Аверна,

Сын мой, и там меня отыщи: не во мраке унылом

Тартара я обитаю теперь, но средь праведных сонмов

735 В светлом Элизии. Путь пред тобою откроет Сивилла

Кровью черных овец, обильно пролитой в жертву.

Там узришь ты свой род и город, что дан тебе будет.

Сын мой, прощай: росистая ночь полпути пролетела,

Веет уже на меня коней восхода дыханье".[616]

740 Так он сказал, и как легкий дымок, растаял в эфире.

Вслед ему молвил Эней: "От кого ты бежишь? И куда ты

Так поспешаешь? Ужель даже сына обнять ты не вправе?"

Так он сказал и огонь оживил, под золою уснувший,

Жертвенной полбой алтарь пергамского лара осыпал

745 И перед Вестой седой воскурил благовонья обильно.

Спутников тотчас созвав, пригласив всех прежде Акеста,

О наставленьях отца, о Юпитера воле поведал

Им Эней и о том, что решил он в душе непреложно.

С ним согласился Акест, и вот без долгих советов

750 Женщин в списки они заносят[617] и всех, кто желает

В городе жить, кому не нужна великая слава.

Прочие – в малом числе, но воинственной доблести полны, —

Чинят скамьи для гребцов, обгорелые доски меняют,

Новые весла несут и ладят новые снасти.

755 Сам Эней между тем обводит плугом границу

Города,[618] гражданам всем назначает по жребью жилища.

Здесь Илиону стоять, здесь Трое быть повелел он!

Новому царству Акест дает законы, ликуя.

Был заложен и храм Идалийской Венеры на высях

760 Эрикса, близ облаков; окружил могилу Анхиза

Рощей священной Эней и жреца приставил к святыне.

Девять дней народ пировал, алтари отягчая

Жертвами. Бурных валов не вздымали свежие ветры,

Австр один лишь крепчал, корабли призывая в просторы.

765 Горестный плач поднялся по всему побережью залива,

Тевкры и день и ночь разомкнуть не могут объятья.

Даже и жены, и те, кому казался ужасен

Моря вид, кто не мог выносить больше прихотей бога,

Жаждут отплыть и терпеть скитаний тяготы снова.

770 Плача, добрый Эней утешает их ласковой речью

И поручает друзей Акесту, родному по крови.

В жертву Эриксу трех тельцов заклать повелел он,

В жертву Бурям – овцу,[619] – и отчалил в должном порядке.

Сам вдали на носу, листвой оливы увенчан,

775 С чашей в руках он стоял и бросал в соленые волны

Части закланных жертв и творил вином возлиянье.

Ветер попутный догнал корабли, с кормы налетевши,

Взрыли влагу гребцы, ударяя веслами дружно.

В небе Венера меж тем, терзаема тяжкой тревогой,

780 Сетуя горько, с такой обратилась речью к Нептуну:

"Гневом Юнона своим и яростью неутолимой

Ныне меня, о Нептун, снизойти до мольбы заставляет.

Ни благочестье ее не смягчило, ни долгие сроки,

Рок ее не смирит и не сломит Юпитера воля.

785 Мало ей было отнять у фригийского племени город,

Сгубленный злобой ее и сквозь все прошедший мученья, —

Праху троянцев она не дает покоя и гонит

Тех, кто еще уцелел. Пусть припомнит сама свою ярость!

Сам ты свидетель тому, как недавно в водах Ливийских

790 Страшную смуту она подняла, понапрасну смешала

Море и небо, призвав на помощь Эоловы бури,

В царство вторгшись твое.

Ныне она, подстрекнув коварно женщин троянских,

Флот злодейски сожгла, и Эней, корабли потерявший,

795 Спутников был принужден на неведомых землях оставить.

Тем же, кто с ним отплыл, – я молю, – даруй безопасный

Путь по волнам, пусть достигнут они Лаврентского Тибра,[620]

Если дозволено то, что прошу я, и Парки дадут им

Город в этих местах". И в ответ укрощающий волны

800 Молвил: "На царство мое положиться ты можешь по праву:

В нем ты сама рождена, Киферея. Сам заслужил я

Также доверья: не раз усмирял я море и небо.

А об Энее твоем – мне свидетель Ксанф с Симоентом —

Я и на суше пекусь: когда троянские рати

805 К стенам отбросил Ахилл, изнемогших преследуя тевкров,

Много тысяч убил и наполнил реки телами,

Так что стонали они и не мог излить свои воды

В море Ксанф, и когда Эней с отважным Пелидом

В бой неравный вступил, от богов не имея защиты,

810 Облаком скрыл и унес я его,[621] хоть и жаждал низвергнуть

Стены, что сам возводил вкруг Трои клятвопреступной.

Чувства мои неизменны с тех пор. Не бойся, исполню

То, что ты хочешь: придет невредимо он в гавань Аверна.

Плакать придется тебе об одном лишь в пучине погибшем:

815 Жизнью один заплатит за всех".

Речью такой облегчив богине радостной сердце,

Впряг родитель коней в золотую упряжь, взнуздал их

Пенной уздой, и волю им дал, отпустивши поводья,

И по вершинам валов полетел в колеснице лазурной;

820 Зыбь замирает пред ним, и равниною стелется гладкой

Бурный простор под его колесом, и тучи уходят.

Спутники плещутся вкруг разноликой толпою: дельфины,

Сын Ино Палемон и Главка хор седовласый,[622]

Форк с отрядом своим и проворное племя Тритонов;

825 Слева Фетида плывет и с нею дева Панопа,

Фелия, Ниса, Спио, и Мелита, и Кимодока.[623]

Чувствует вновь родитель Эней, как светлая радость

Входит в сердце его на смену долгим сомненьям.

Мачты поставить скорей и поднять паруса повелел он,

830 Все за работу взялись: повернули реи направо,

Слева ослабив канат, и потом, отпустив его справа,

Влево парус они повернули, гонимые ветром.

Плотный строй кораблей возглавлял корабль Палинура;

Все получили приказ за ним идти неуклонно.

835 В небе росистая ночь к середине пути приближалась,

Мирный покой сковал тела гребцов утомленных,

Что возле весел своих на жестких скамьях отдыхали.

Легкий Сон[624] той порой, слетев с эфирных созвездий,

Тихо во тьму соскользнул, рассекая сумрачный воздух:

840 Прямо к тебе он летел, Палинур, без вины обреченный,

Нес он тебе забытье роковое; с кормы корабельной

Бог обратился к тебе, приняв обличье Форбанта:

"О Палинур Иасид, нас несет морское теченье,