Убийство в поместье Леттеров - Вентворт Патриция - Страница 26

Принимать решения и собираться в дорогу мисс Силвер была великая мастерица. Она продумала все: поверх будничного платья она наденет легкое пальто, которое за долгие годы уже несколько раз успело устареть и снова стать модным. Расставаться с платьем мисс Силвер считала кощунством, поскольку ткань все еще сохраняла приличный вид. В старенький, по еще прочный чемодан она упаковала шелковое, свое так называемое «вечернее платье», приобретенное не далее как прошлым летом, а также совершенно уникальную вещь — длинный бархатный жакет для защиты от сквозняков (как это ни печально, загородные дома обычно подвержены сквознякам). На случай возможного похолодания она положила в чемодан меховую плоскую шляпку, — весьма поблекшую под влиянием преклонного возраста, но в целом на удивление хорошо сохранившуюся.

Нам не пристало говорить о нижнем белье почтенной леди. Скажем лишь, что оно было практичное, теплое и прочное. Чулки были черные, нитяные, а ночная рубашка — из красной фланели с розовыми кружевцами, собственноручно сплетенными мисс Силвер. Гардероб довершали шитые бисером домашние туфли, ночные шлепанцы, а также бережно завернутая в шелковый носовой платок читаная-перечитаная Библия. Для того чтобы собрать и уложить все вышеперечисленное, времени ушло совсем немного, да и бесценная экономка Эмма Медоуз ни в каких специальных указаниях не нуждалась. За двадцать лет службы у мисс Силвер она ко всему привыкла относиться с олимпийским спокойствием.

В поезде мисс Силвер устроилась как нельзя лучше. Она успела послать телеграмму с извещением о своем прибытии и успела занять удобное угловое место. Удостоверившись, что ее багаж уложен, как полагается, наверху, она сняла перчатки, вынула из объемистой, потертой сумочки вязание и принялась за второй чулок для Дерека.

Путешествие прошло в высшей степени приятно. От милейшей дамы средних лет, которая недавно вернулась из Франции, она получила очень обстоятельную информацию об условиях тамошней жизни, а симпатичный джентльмен, сидевший как раз напротив, рассказал массу интересного о Кипре. Так что время в поезде, можно сказать, она провела с большой пользой.

Ей надо было выходить на станции Вестон — местечке чуть побольше Рейла. Когда мисс Силвер вышла на платформу, к ней подошел высокий смуглый молодой человек, который представился как Энтони Леттер.

— Джимми — мой кузен, — сказал он затем. — Он настолько раздавлен горем, что не мог встретить вас сам.

Энтони подхватил ее чемодан и повел через кассовый зал. Пока они шли до его машины, Энтони подумал, что старина Джимми, видимо, совсем спятил от горя, — иначе как объяснить, что он решил привлечь эту невзрачную старую деву для разбирательства в происшедшей трагедии.

Она как две капли воды походила на традиционный портрет гувернантки времен королевы Виктории. И даже выражалась тем же языком, если предположить, что портреты способны говорить. С ощущением, что прибытие этой особы еще более осложнит ситуацию, он положил ее чемодан в багажник, и они покатили.

К его немалому удивлению, мисс Силвер предпочла сесть рядом с ним на переднее сиденье. Прямая, в какой-то немыслимой шляпчонке с потрепанным черным зонтом, она сидела, чопорно сложив на коленях руки в старых лайковых перчатках, и несказанно раздражала его одним своим присутствием. Они проехали около полумили, когда эта особа повернулась к нему и произнесла:

— Не будете ли вы так любезны остановиться на несколько минут, мистер Леттер? Ваш кузен был настолько взволнован, что не сообщил мне никаких деталей, помимо того что миссис Леттер скончалась и он хочет, чтобы я приехала. Мне бы хотелось, чтобы вы коротко ввели меня в курс дела.

Они ехали по аллее, с обеих сторон которой тянулась живая изгородь. Вечер был ясный, хотя и не очень теплый: сентябрь давал о себе знать. С полей тянуло промозглым холодком, который к утру вполне мог смениться легкими заморозками. Плоды на кустах боярышника и шиповника вдоль аллей были совсем уже спелые.

Энтони неохотно притормозил: слишком уж эта остановка напоминала утренний разговор с Джулией в точно такой же аллее. Джулия сидела как раз на том же месте, где сейчас сидит эта особа. На волосах ее осели капельки тумана, она взглянула на него трагическими глазами и спросила, не будет ли он против, если они обручатся. «Пока все это не кончится», — как она тогда выразилась…

Теперешняя остановка выглядела как отвратительная пародия на ту, утреннюю, и ему стало тошно. Стараясь не смотреть на мисс Силвер, Энтони сухо проговорил:

— Я расскажу то, что мне известно. Только имейте в виду, что эти сведения не из первых рук, — меня при сем не было.

— Пожалуйста, будьте настолько добры.

Энтони повторил рассказ Джулии, и мисс Силвер слушала его, не прерывая. Энтони изложил лишь те факты, которые касались непосредственно обстоятельств смерти Лоис. Рассказал об ужине, о двух чашках кофе; об уходе Джулии после того, как она внесла поднос; назвал всех, кто находился в гостиной; сообщил, в каком состоянии Джулия обнаружила Лоис в десять вечера.

Когда он замолчал, мисс Силвер учтиво поблагодарила его и спросила, известили ли полицию.

Энтони ответил утвердительно.

— Могу ли я узнать, мистер Леттер, поставили ли в известность полицию относительно предыдущих приступов рвоты у миссис Леттер и о том, что покойная утверждала, будто кто-то пытается ее отравить?

— Да.

— Об этом им сообщил сам мистер Леттер?

— Нет, не он.

«Почему она об этом спросила?» — с тревогой подумал Энтони. Он посмотрел на мисс Силвер и его словно током ударило, — таким острым, проницательным был ее взгляд.

— От кого же в таком случае они получили эту информацию?

— От Глэдис. Миссис Глэдис Марш. Она замужем за парнем из нашей деревни, по временно живет в поместье и исполняла обязанности личной горничной миссис Леттер.

Мисс Силвер посмотрела на него еще пристальнее.

— Горничная? И пользовалась полным доверием хозяйки? — уточнила она.

— Не знаю. Возможно, и так. Во всяком случае, упорно подслушивала под дверьми.

— Такую особу опасно держать в доме, — покачав головой, отозвалась мисс Силвер.

Его «да» было произнесено с таким чувством, что навело мисс Силвер на некоторые дополнительные соображения. Она заключила, что, по всей вероятности, Энтони мог бы рассказать о Глэдис Марш, да и кое о чем еще, гораздо больше того, что предпочел рассказать.

Мисс Силвер немного помолчала, что дало возможность Энтони немного оправиться от шока, вызванного неожиданной проницательностью старой девы. Он видел перед собою все ту же невзрачную, старомодно одетую гувернантку, но в то же время перед его внутренним взором мисс Силвер предстала совершенно в ином свете. Он был достаточно умен для того, чтобы распознать интеллектуальные способности другого человека и отнестись к ним с надлежащим уважением. Сейчас Энтони понял, что имеет дело с умом более острым и более дисциплинированным, чем его собственный. В мисс Силвер угадывалось умение владеть собой и подчинять себе других. Это повергло Энтони в полное изумление. В какой-то момент Энтони показалось, будто у него двоится в глазах: мисс Силвер предстала перед ним как бы в двух обличьях. Однако в следующее мгновение вероятно благодаря бессознательному мысленному усилию, изображение сфокусировалось, и перед ним оказалась всего одна мисс Силвер, по совсем не такая, какой она ему виделась сначала. Его отношение к ней незаметно для него самого претерпело кардинальное изменение.

Мисс Силвер, внимательно наблюдавшая за ним, поощряюще улыбалась. При этом у Энтони, как у многих из тех кому приходилось иметь дело с мисс Силвер, внезапно всплыло воспоминание о самых первых днях школьной жизни. Для него маленького мальчика, все вокруг казалось пугающе новым и абсолютно чужим, и тогда учитель — это недоступное, могущественное существо, сидевшее за классным столом, — вдруг одарил его благосклонной улыбкой и произнес: «Я убежден, ты прекрасно знаешь, как ответить правильно».