Тайна Пристройки 3 - Декстер Колин - Страница 6

Имена и лица… лица и имена… имена, которые звучали в ее голове — вначале сержант Филлипс, после сержант Льюис, наконец бесцеремонный и враждебный главный инспектор Морс, все пытались пробудить ее воспоминания и вывести из оцепенения. Аркрайт, Баллард, Палмер, Смит… Смит, Палмер, Баллард, Аркрайт.

Смешно это, с именами, думала Сара. Часто можно угадать человека по его имени.

Например, Аркрайт, которая отказалась от номера в Пристройке 4, так как «было опасным безумием ехать по дорогам, заметенным снегом» из Солихола. Дорис Аркрайт! Подобное имя должно быть у подозрительной и расчетливой старой зануды! И она не приедет — Биньон только что передал сообщение от нее.

Одним меньше: итак, гостей будет тридцать восемь.

Как ни странно, одна вещь, которая сильнее всего впечаталась в сознание Сары Джонстон, было ее решение (такое авторитетное) признать слово «карибский» в игре в анаграммы. Трудно было бы его забыть из-за одного очень странного совпадения. Позже этим же вечером судья в соревновании на лучший маскарадный костюм спросил ее, возможно ли еще раз дать приз «карибцу», так как один из гостей оделся в очень удачный костюм. Тема «Мистика Востока» (по мнению судьи) с трудом допускала подобную западно-индийскую интерпретацию. И все же (как тихо заметил один из гостей) это был «эфиоп», а во всех атласах Европы Эфиопия лежит на востоке — ну, хотя бы на Ближнем Востоке. А не зависело ли слово «Восток» (как сказал другой гость) от того, с какой стороны глобуса мы находимся в данный момент? Результатом этих споров было то, что в отеле «Хауорд» во второй раз в этот Новый год было принято решение в пользу «карибца».

Пройдет еще довольно много часов до и после наступившего Нового года, прежде чем некто обнаружит, что счет гостям сведен до тридцати семи.

Шестая глава

31 декабря/1 января

В то время, когда происходили эти события, организовывалось предостаточно зрелищных мероприятий с маскарадными костюмами. В пабах, клубах, бальных залах, на дискотеках и вечеринках — как будто групповая мания охватывала собранных вместе мужчин и женщин, и заставляла их, почти через равные интервалы времени, прикрывать свои тела взятым напрокат реквизитом и на несколько часов превращаться в совсем других людей. За два года до этого (первое подобное мероприятие в отеле «Хауорд») тема новогоднего маскарада была: «Как мы будем одеты, если потонет корабль», что чрезвычайно сильно напрягло воображение, чувство юмора и способность к импровизации, поскольку этого требовалось достичь минимальными средствами. Темой следующего Нового года было: «Эта спортивная жизнь» и, так как она была предварительно объявлена в рекламном проспекте, многие гости подошли к этому делу достаточно серьезно и совсем отказались от импровизаций, привезя соответствующие костюмы с собой.

В этом году подобное мероприятие открывало перед участниками еще более широкие горизонты с предостаточным временем и возможностью одолжить необходимые костюмы, аксессуары и подходящий грим. Отель все еще располагал сборным гардеробом в игровом зале, но всего двое-трое из гостей копались в нем после обеда. В конце концов, все знали, что им предстоит, а многие выбрали отель «Хауорд» именно из-за маскарада. В подобных случаях считалось большим успехом, если кто-то останется в первой части вечера — а иногда и до конца — неузнанным даже для самых близких друзей. Это почти удалось самому Биньону в прошлом году, когда лишь под конец праздника его коллеги распознали лицо шефа, скрытое густой бородой и с глостерским кепи для крикета на голове.

В этом году энтузиазм гостей был так велик — за исключением шестерых, все остальные были в маскарадных одеждах — что даже Сара, которая по природе своей не была особенно общительна, почувствовала желание присоединиться к веселой группе употребляющей красные и синие коктейли в ресторане. Он находился в задней части первого этажа, а также служил и бальным залом — и все было почти готово к вечеринке.

Помещение было удивительно теплым, радиаторы запустили на полную мощность, а в большом старом камине пылал огонь на радость гостям и к ужасу управляющего отелем. Но в этот вечер огонь танцевал весело, без копоти, и взрослые вспоминали свое детство, когда тени на стенах казались им огромными, а поздно ночью прогоревшие дрова вдруг взметали искры. Чтобы усилить эффект, на каждом столе поставили по две высокие красные свечки, уже зажженные, а ореол вокруг них создавал маленькие островки теплого света в полутемной испещренной отблесками трапезной, и удлиненные желтоватые языки пламени отражались в блестящих столовых приборах.

Легче всего было рассадить гостей за тремя столами по тринадцать человек, причем для всех были сервированы только по два блюда. На каждом месте стояли карточки с именами тех, кто должен был сидеть за соответствующим столом, а также с двумя цифрами, обозначающими места за вторым столом (для третьего и четвертого блюда), и за третьим столом (для пятого и шестого блюда). Эта система была испробована Биньоном в прошлом году и, несмотря на то, что одна или две пары не сумели точно следовать указаниям по смене столов, эффект от социального общения был чрезвычайно успешен. Единственной проблемой при этой системе было неудобство в перемещении тарелочек с хлебом с места на место, но и этот конфликт был умело разрешен, когда булочки и масло переложили на общие подносы.

Без четверти восемь (ужин должен был начаться в восемь часов) произошло кое-что неприятное: о времени Сара могла сказать абсолютно точно. Одна гостья, занимавшая номер в пристройке, одетая как мусульманка в черное длинное платье, сказала Саре приглушенным паранджой голосом, что на стене в дамском туалете написана некая гадость, и они вместе пошли проверить. И Сара была полностью согласна с голосом под вуалью, надпись была не из приятных: «Я сошел с ума» было написано над одним из умывальников черным фломастером, а ниже добавлено: «И Биньон тоже». Господи! Достаточно было нескольких минут, чтобы затереть надпись губкой и шампунем хотя бы до степени нечитаемости.

Коктейли имели огромный успех, так как помогли даже самым зажатым незнакомцам начать спокойно общаться между собой. Сам Биньон, пышно представленный как Лорд-Верховный Исполнитель, в этом году не делал попыток скрыть свою личность, он любезничал с одной маленькой худенькой девочкой, одетой в красивый японский костюм. Мистическая притягательность Востока выявила разнородные реакции, вроде парочки действительно удачных попаданий. Самой потрясающей была одна женщина с гибким телом, одетая в костюм для танца живота, что предполагало минимум одежды, и что заставляло несколько пар глаз (не считая Биньоновых) искриться похотливым блеском.

Вскоре гости отправились к своим столам, чтобы начать с закуски — свежего грейпфрута с вишнями, который уже был сервирован, и следовавшего за ним консоме о’Риц[2].

Сара взяла один бокал с текилой «Санрайз» и двинулась обратно к рецепции в холл, где закрыла на ключ входную дверь отеля. Голова ее слегка побаливала и последнее, что ей хотелось — это ужин из шести блюд. Единственное о чем она мечтала, так это лечь пораньше и точно это она (обещала же себе!) сделает сразу после того, как поможет сервировать жареную форель с миндалем, а после свиные отбивные по-нормандски. (Ягодный торт, сыр, пирожные и кофе, как ее уверял Биньон, особых затруднений не вызовут). Она никогда не ела много, считая, что может легко поправиться. И уж точно она не собиралась встретить Новый год с лишними килограммами.

Коктейль был хорош, а до сервированного на закуску грейпфрута оставалось еще несколько минут, так, что Сара закурила одну из шести сигарет, которые она себе позволяла за день, глубоко вдохнула дым и с наслаждением опустилась на свой стул.