Проказы леди Маргарет - Веллман Катрин - Страница 9

Совершенно очевидно, что они должны уехать.

Вечером она сказала об этом своему любовнику. Поначалу он изумился, но затем возможность продемонстрировать землякам его нынешнее великолепие пришлась ему по душе.

Томас пожелал взять с собой все, что имел. Очень аккуратно он упаковал в чемоданы, которые она для него специально купила, свои костюмы, галстуки, шелковые рубашки и модные туфли. Он также заставил Маргарет взять с собой всю ее косметику и парфюмерию. Когда она запротестовала, сказав, что хочет одеваться, как местная женщина, он заявил:

— Ты всегда можешь отдать это моим сестрам.

— Хорошо, но раз я делаю все, что ты хочешь, как насчет награды для меня?

Он улыбнулся, обнажив белые зубы:

— Я тоже купил кое-что для тебя…

Томас открыл платяной шкаф, вынул оттуда длинный кнут из сыромятной кожи и со свистом рассек им воздух.

— Подойди сюда, — приказал он, — подойди и расстегни мне ширинку. Достань его и пососи… Нет, сначала пососи яички. Осторожно… Хватит. Теперь сними с себя одежду, живее…

Все это время он размахивал над головой зловещей обновкой.

Когда Маргарет разделась догола, Томас снова приказал:

— Ложись на кровать… Лицом в подушку… И не смей кричать… Иначе будет плохо…

Ремень со свистом рассек воздух и с противным чмокающим звуком опустился на обнаженный круп. Тело женщины содрогнулось.

— Теперь держись… Следующий удар будет сильнее. Подсознательно Томас понимал, что страх ожидания усиливает интенсивность и боли, и наслаждения. Раз за разом кнут со свистом опускался на вздрагивающие ягодицы и бедра, оставляя длинные розовые рубцы на нежной коже. После каждого удара Маргарет невольно издавала приглушенный подушкой длинный стон и еще шире раздвигала бедра. Короткими ритмичными взмахами Томас продолжал экзекуцию, и вот уже на бедрах показались капли крови. И чем дольше он бил, тем сильнее напрягался и вырывался из ширинки его длинный член.

— Ты неплохо себя вела, — смилостивился, наконец, негр, — а теперь ты встанешь и обсосешь меня, только сначала я оботру тебя…

Он провел по окровавленным ягодицам членом.

— А теперь вставай и глотай свою собственную кровь! Маргарет с жадностью охватила губами его липкий огромный инструмент. Он сжал ее шею и задвинул член так глубоко, что коснулся головкой гортани. Конвульсивно Маргарет поперхнулась. Он зарычал:

— Ты, проститутка! Если стошнишь, я тебя убью!

Она сдержала себя и продолжала сосать его член, одновременно лаская пальцами яички, промежность и анус.

— Хватит, — сказал Томас, высвобождаясь. — А теперь скажи, как ты хочешь, чтобы я тебя е…. спереди или сзади?

— Как угодно, только е…! — простонала Маргарет.

— Хорошо! Теперь снова ложись… На спину… И закрой лицо подушкой… Я хлестну тебя всего три раза, но зато как следует. Один раз по правой ляжке, второй по левой и третий по п… И ты не издашь ни звука, иначе я суну тебя под душ без еб…

Маргарет повиновалась. Все тело ее напряглось в ожидании боли. Томас выждал некоторое время, и вот уже сыромятный ремень со свистом обрушился сначала на правую, а потом на левую ляжку.

— Теперь жди, будет и третий…

Женщина в страхе еще сильнее напрягла все мышцы тела, а Томас вожделенно наблюдал, как трепетали в ожидании огненного удара разверстые губы мокрого влагалища. Внезапно негр изменил своему первоначальному намерению. Он перевернул кнут и с силой вогнал в раскрытую п… плетеную рукоятку. Маргарет задохнулась, а Томас медленно и грубо, словно пестиком в ступке, растирал комлом кнута ее интимное отверстие.

— Ну, ты довольна теперь? Тебе доставляет удовольствие этот удар?

Маргарет стонала:

— Хватит, Томас! Вы… меня, пожалуйста!

Он рывком выдернул рукоятку.

— Ладно, этой штукой ты и сама можешь удовлетворить себя. А теперь вставай и соси меня.

Маргарет с трудом поднялась с постели, ее п… горела огнем.

Он грубо приказал:

— Я не хочу, чтобы ты выглядела такой несчастной, когда я буду кончать в твой рот. Три себя так, чтобы мы кончили одновременно.

Маргарет так надеялась, что после этой жестокой порки он все же вые… ее, но безропотно повиновалась… Тем большим было ее изумление, когда она обнаружила, насколько чувствительной к наслаждению стала ее истерзанная плоть! Она почти потеряла сознание, когда коснулась клитора, одновременно охватив губами могучий член.

— Черт, да она способна укусить меня! Ладно, ты не заслужила этого, но…

Томас бросил ее на кровать и с силой вогнал член в ее влагалище. Совершенно обезумев от вожделения, Маргарет с криком обхватила его руками:

— Дорогой! Дорогой!

Она кончила мгновенно, извергнув поток сока на яйца Томаса. Он вошел в нее еще глубже, снова и снова и тоже кончил…

Глава 6

На следующий день они отплыли маленьким пароходиком в Тулеар.

Когда судно достигло места назначения, можно было подумать, что их ожидало все местное население. Навстречу Маргарет шествовало семейство Томаса. Впереди — старый отец в темном плаще и его две толстые и болтливые жены. Ее обняли и отвели к маленькой, крытой черепицей хижине, где ей предстояло жить. Когда-то ее построил местный торговец. Почти всю комнату занимали большая двуспальная латунная кровать и древний викторианский шкаф.

Маргарет должна была тут же распаковать чемоданы и раздать подарки. Она распределила свою одежду между сестрами любовника, обмиравшими от восторга. Со всех сторон к ней лезли полуголые ребятишки и тоже клянчили подарки. Смеясь, она покидала им всякие безделушки.

Тут началось всеобщее переодевание, молодые туземцы примеряли лондонские костюмы, а Томас, отбросив свой цивилизованный наряд, облачился в расшитый плащ, который ему поднесла жена брата. Маргарет последовала их примеру и надела местное платье, синее с желтым. И все женщины поздравляли ее и сочно целовали. Когда она, стоя перед зеркалом, повязывала голову шелковым платком, любовник вытолкал гостей из хижины и закрыл за ними дверь.

— Это и есть мой дом, — произнес он с гордостью. Она повернулась к нему, он поднял ее на руки и перенес на кровать. Маргарет застонала от удовольствия и обняла его голую поясницу…

Первые дни были восхитительны. По утрам они катались по реке в лодке. Обнаженный мужчина гнал суденышко и слушал звуки джунглей.

— Это газель, — говорил он, — а это дикий козел…

Они привязывали лодку к какой-нибудь коряге на берегу и растягивались на горячем песке. Возвращались голодные и жадно поглощали еду, приготовленную для них туземцами.

На этом для Маргарет заканчивалось все приятное, потому что далее следовало возвращение к цивилизации: она должна была разговаривать. Для негров правительство, налоги, цены на земляные орехи были самыми животрепещущими темами, но для Маргарет — тоской смертной.

Она спешила покончить с едой и найти убежище в спасительной сиесте.

Нельзя сказать, чтобы в этот период своей жизни Маргарет стремилась к чувственному исступлению. Наоборот, она чувствовала себя охваченной странной истомой, в которой сладостно соединялись и материнское, и девичье начало.

Ее раскладывал негр. Когда он засыпал, она клала голову на его плечо, перебирала пальцами его вьющиеся волосы. Маргарет сознавала, что находится в его власти. Но что-то подсказывало ей нечто противоположное: что он больше принадлежит ей, чем она — ему. Маргарет сейчас презирала простое чувственное наслаждение. Она представляла, что это большое существо, ее любовник, был когда-то крохой, которого она качала у своей груди. Когда Томас просыпался, она кидалась в его объятья не столько как к любовнику, который знает о своем владычестве самца, но более как мать к любимому чаду. Если в этот момент он изъявлял желание овладеть ею, она укрывалась в туалете и возвращалась уже облаченная в одежды туземной женщины.

Маргарет хотела мало-помалу обратить его снова к местной примитивной жизни, в которую уже начала погружаться сама. Она пересказывала ему все деревенские сплетни, расспрашивала о его приятелях и приятельницах. К примеру, она сообщала ему, что такая-то девушка влюблена в него.