Забытая погремушка - Веллер Михаил Иосифович - Страница 4

– А который час?

– Мужчина! Не приставайте!

– Я понял, – грустно поник Дрыглов. – Вы не знакомитесь с мужчинами на улице.

– Вот видите – вы все поняли.

– Я понятливый. Видите – уже одно достоинство? Но – где же вы с ними знакомитесь?

– Там, где вы не бываете.

– Значит, это не в театре, не в филармонии и не в библиотеке, – перечислил он.

Интеллигентность немолодого, уже с проседью, но сухощавого мужчины заставила ее смягчиться. «А он немного похож на моего нового начальника», – подумала Наташа.

– Хорошо, – махнул он рукой. – Не надо знакомиться. Но можно мне проводить вас до того места, куда вы идете?

– Ну, идите, – пожала плечами Наташа. Она ускорила шаг, и груди ее заколыхались, как воздушные шарики в праздник.

– У вас каблук шатается, – заметил Дрыглов.

– Вы сапожник?

– Нет, – мягко сказал Дрыглов. – Я простой заместитель главного конструктора. Можно, я вас подвезу?

– У вас есть машина? – Она взглянула на него по-новому и почувствовала, что действительно устала на высоких каблуках.

Возле его машины она удивилась. На простом, хотя и чисто ухоженном «запорожце» виднелся инвалидский знак.

– Вы инвалид? – сочувственно спросила она. И стала вглядываться, какого органа не хватает у нового знакомого.

– Я уже привык, – ответил он горько и мужественно и распахнул перед ней дверцу. Стройные ноги Наташи с трудом поместились в удобный, но компактный автомобиль.

– Это трагическая история, зачем она вам, – сказал Дрыглов, руля по улицам и имея в виду свое увечье.

– Расскажите, не так уж я и тороплюсь, – мягко призналась Наташа и сочувственно положила руку ему на колено.

– Что это?! – изумленно воскликнула девушка, отдергивая руку.

– Это стоило мне всего счастья моей жизни, – печально и сурово ответил немолодой мужчина. И начал свой рассказ на ее невысказанный вопрос.

– В молодости я был матросом, – так начал он свою одиссею. – Романтика дальних странствий увлекла меня. Я вязал морские узлы в любой шторм, стоял вахты в бури и швартовал свой корабль в самых далеких портах.

И вот однажды мы приняли сигнал бедствия с иностранного судна. Капитан принял решение взять его на буксир. Но удар стихии разорвал буксировочный конец, и обрывок двухдюймового стального троса, лопнув как нитка, ударил меня и сбросил с палубы в бушующие волны.

Товарищи спустили шлюпку и спасли меня. Но удар пришелся мне, как бы вам сказать… ниже середины тела. Еще недавно я был полным сил мужчиной – и вот вместо всего страшный шрам.

Наташа ахнула и смахнула невольную слезу, упавшую ей на левую грудь, которая была ближе к Дрыглову. Он промокнул эту слезу правым локтем, оторвав его от руля.

– Я долго лечился, – продолжал он. – Девушек у меня, конечно, быть не могло. Год я от потрясения лечился в психо-неврологическом диспансере. А оттуда меня отправили в знаменитый Рижский институт травматологии и ортопедии. Вы знаете, что там делают?

– Бог миловал, – перевела дух Наташа, проникаясь сочувствием все больше.

– Вообще там исправляют кривые и короткие ноги, – открыл Дрыглов и невольно покосился на Наташины ноги сквозь брюки.

– У меня прямые и длинные, – успокоила она.

– Но главное – там исправляют мужчинам мужские половые члены.

Наташа покраснела от ассоциаций, а Дрыглов побледнел от воспоминаний.

– Многие семьи распадаются, когда мужчина не удовлетворяет жену в постели, – поделился он.

– Нельзя манкировать супружескими обязанностями, – защитила жен Наташа. – У женщин от этого бывают неврозы, а от них – все болезни. Посмотрите на любую цветущую здоровую женщину. Значит, у нее здоровый муж, а у мужа тоже все здоровое для исполнения супружеских обязанностей.

– У меня тоже было все здоровое для исполнения супружеских обязанностей, – защищался Дрыглов. – Пока стальным тросом не оторвало. Море, знаете – это вам не жена, оторвет – и не заметит.

– Вы познакомились со мной, чтобы рассказывать, как вам все ваши мужские органы в море оторвали? – рассердилась Наташа. – У меня тоже был один такой знакомый, все хвастался, что был полярником в Антарктиде, а оказался обычным импотентом! Мерзавец.

– Операции в Институте травматологии мне делали под местным наркозом, и боль была нечеловеческая, – продолжил рассказ Дрыглов.

– Расскажите, – заинтересовалась Наташа, снова кладя ему руку на колено и удивляясь. – У меня никогда не было таких знакомых инвалидов, – призналась она, сжимая руку и в руке.

– Осторожно, – предостерег Дрыглов, – это может помешать мне тормозить на красный свет… Итак. Сначала делается глубокий надрез скальпелем в бедре. Потом – глубокий надрез скальпелем в животе…

Наташа вскрикнула.

– Это еще не все. Из собственного тела, из кожи и тканей, хирург буквально строит из ничего новый мужской половой член.

– Член в бедре или в животе? – не поняла Наташа.

– Внизу живота, между бедер, – объяснил Дрыглов. – Я вижу, вы очень неопытны в половом отношении, хотя и производите впечатление взрослой женщины.

– Но… он же будет мягким?… – нерешительно спросила Наташа.

– А вот для этого в него вставляют пластинки.

– Пластинки? С музыкой? – удивилась она. – От музыки он твердеет? Вот почему многие мужчины любят музыку! – догадалась она. – Но как же их крутят, если они вставлены в член? И куда засовывают иголку?

– Не смейтесь! Это специальные пластинки, без музыки. Они длинные и полукруглые, как разрезанный пополам пенал. Правда, нужное положение готовому органу надо придать руками, зато свою форму и размер он хранит вечно.

– О! – Наташа округлила рот.

– Но меня подстерегло новое несчастье.

– Какое?

– Хирург увлекся зарубежной методикой. Размеры пластинок он сделал по английской методичке. Ужас был в том, что он забыл перевести дюймы в сантиметры!

– Дюйм – это сколько?

– В два с половиной раза больше сантиметра.

– То есть… – лицо ее вытянулось, лоб наморщился от расчетов.

– Удлините обычный орган в два с половиной раза, – предложил Дрыглов, не вдаваясь в детали.

Наташа развела перед собой руки, как рыбак, поймавший такую плотву. Потом плотва превратилась в матерую щуку. Потом Наташа превратила щуку в моль и захлопала в ладоши бурно, как будто хотела ее убить.

– Какой вы молодец! – закричала она и поцеловала его в щеку.

– Меня взяли на работу и выдали автомобиль, как инвалиду, – завершил Дрыглов. – Так и живу. Работаю как здоровый, а личная жизнь как у инвалида. Вы скрасите мое одиночество?

Он снял ногу с газа и повернул ключ зажигания.

– Куда мы приехали? – удивилась Наташа.

– Играть в чижа, – пошутил он.

– В какого чижа?!

– В палочку-закидалочку.

– Это уж скорее в городки получится. Под разговоры он привез ее к себе на дачу.

Наслаждаясь на веранде пением лесных птиц, они страстно целовались, прижимаясь всеми телами. Наташа просунула быстрый трепещущий язычок к нему в рот, и он затрепетал даже спиной. В ответ он опустил руки с ее талии и наконец ощутил под ладонями и пальцами вожделенные ягодицы, которые и послужили причиной их знакомства. Сначала они были мягкими, как круглые подушечки, но под его нетерпеливыми и жадными прикосновениями стали упругие, как мячи.

– Твоя попка приводит меня в экстаз! – сделал признание мужчина пылко. – Ты накачивала ее в спортивном зале?

– Если спальню можно назвать залом, а половую жизнь – спортом, то да.

– А где ты накачивала такие упругие груди? – поинтересовался он, задирая ее свитерок и целуя атласную кожу.

– Их надо по утрам обкладывать колотым льдом, – объяснила Наташа. – От холода все сокращается и делается упругим.

– Сокращается – да, – согласился Дрыглов. – А вот что делается упругим – это ты погорячилась.

– Сейчас проверим!

– От него щекотно! И потом, у меня в холодильнике нет льда.

– А водка у тебя в холодильнике есть?

– Кто же везет даму на дачу, если в холодильнике нет водки, – рыцарски удивился Дрыглов.