Меж двух огней - Вебер Дэвид Марк - Страница 67

ДеВитт снова кивнул, и Вебстер посмотрел на своего тактика:

– Оливер, допустим, у нас здесь пара тяжелых крейсеров. Далее предположим, что они будут держаться вместе и будут поддерживать данное ускорение до тех пор пока мы каким-то образом не отреагируем на их присутствие. У нас не будет другого выбора, придется вступить в бой, так что сообразите, как мне лучше всего грохнуть их влёт.

– Слушаюсь, сэр. – Эрнандо оглянулся на голосферу и глаза его внезапно сузились. – Как близко вы хотите дать им подойти, прежде чем мы пальнем по ним, шкипер? На выстрел энергетического оружия?

– Возможно. Люки наших оружейных отсеков трудно заметить, но если мы подпустим их ближе, тогда противник тоже сможет воспользоваться своими энергетическими установками. Дайте мне анализ вариантов для большой и малой дистанции.

– Слушаюсь, сэр, – повторил тактик и принялся серьезно совещаться со своим помощником.

– Аугустус, – обернулся Вебстер к старпому, – я прошу вас связаться с коммандером Чи. Если нам придется запускать его канонерки, то им придется круто набирать скорость. Внимательно следите вместе с ним за приближением противника, чтобы определить оптимальное время для запуска эскадрильи. Мы, вероятно, не сумеем сбросить их так рано, как ему бы хотелось, но мне нужны его расчеты оптимальной точки, чтобы отдать для прикидок Оливеру.

– Сейчас сделаем, сэр, – подтвердил приказ ДеВитт и пошел к своему рабочему месту, а Вебстер снова откинулся на спинку кресла.

– Приблизились на три световые минуты, гражданин капитан.

– Хорошо.

Гражданин капитан Джером Уотерс кивнул, подтверждая получение сообщения. Все на капитанском мостике, включая народного комиссара Сейферта, были спокойны и уверены в себе – как и полагалось. Пространство системы звезды Тайлера было девственно чистым, крейсерскому дивизиону Уотерса предстоит пятый по счету захват, и пока операции проходят гладко, как и предсказывал гражданин адмирал Жискар. Самым сложным было не дать уйти ни одному члену экипажа с захваченных судов, и пока ни один из них не проявил особой хитрости, пытаясь удрать.

Уотерс скорее сожалел об этом. Он ненавидел Звездное Королевство нескрываемой жгучей ненавистью. Ненавидел за то, что мантикорский флот нанес такие потери Народному Флоту. Ненавидел за то, что построенные мантикорцами суда и оружие намного превосходили все, что могло предоставить ему собственное правительство. И больше всего бывший долист ненавидел Королевство за экономику, которая начисто игнорировала все вечные истины о «равных возможностях» и «экономических правах» – то, на чем Народная Республика основывала само свое существование… и все равно до сих пор обеспечивала своему народу самый высокий уровень жизни во всей известной галактике. Вот этого оскорбления Уотерс простить не мог. Было время, когда граждане Республики Хевен считались такими же обеспеченными, как и подданные королевы, и по всем правилам, которым Уотерса учили с колыбели, именно граждане Народной Республики должны быть сегодня жить лучше, чем мантикорцы. Разве новое правительство не принудило-таки богачей заплатить справедливую долю? Разве оно не издало билль об экономических правах? Разве не заставило частную промышленность платить тем, кто остался без работы из-за несправедливых изменений в технологии или колебаний рынка рабочей силы? Разве не гарантировало даже наименее обеспеченным своим гражданам бесплатное образование, бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное жилье и номинальный доход?

Конечно, все это правительство сделало. И со всеми перечисленными гарантированными правами граждане Хевена должны быть, по идее, богатыми и спокойными, а их экономика – процветающей. Но ни граждане, ни экономика идеалу категорически не соответствовали, и хотя Джером Уотерс никогда бы не признался в этом, но Успехи Звездного Королевства заставляли его чувствовать себя ничтожным и униженным. Это несправедливо, когда злостные экономические еретики имеют так много, а приверженцу истинных идей достается так мало. Уотерс с восторгом давил врагов в пыль – сообразно тяжести их грехов.

И если какие-то тупые торгаши по своей непроходимой глупости полагали, что он не будет по ним стрелять… тем с большим удовольствием он разнесет их на ма-а-аленькие кусочки.

– Ну как, они догадываются, что мы у них на хвосте?

– Никак нет, гражданин капитан. – Никто в команде Джерома Уотерса на йоту не смел пренебречь уравнивающими всех формулами обращения, принятыми при новом режиме. – Они идут прежним курсом, довольные и счастливые. Если бы они знали, что мы у них за спиной, они бы уже как-то отреагировали, хотя бы по радиосвязи.

– Как скоро они сообразят, что мы здесь?

– Минуты через три или четыре, не больше, гражданин капитан, – ответил главный тактик. – Даже на датчиках гражданского образца должны скоро проявиться сигнатуры наших импеллеров.

– Ладно. – Уотерс обменялся взглядом с народным комиссаром Сейфертом и кивнул офицеру связи. – Приготовьтесь передать наш ультиматум, как только они отреагируют, гражданин лейтенант.

– Ну все, шкипер, – сказал Эрнандо. – Даже полуслепой торговый корабль сейчас бы их уже заметил.

– Это точно.

Вебстер осознал, как напряженно звучит его голос и заставил себя расслабить плечи – он видел, так делала капитан Харрингтон на «Василиске» и «Ханкоке», – и следующие слова прозвучали уже легко и спокойно:

– Ну что, ребята, думаю, время пришло. Рулевой, маневр Альфа-один.

– Ага, они нас увидели, гражданин капитан, – сказал старпом Уотерса, когда ускорение грузового судна вдруг увеличилось до ста восьмидесяти g и оно резко легло на правый борт.

Гражданин капитан кивнул и скосил глаза на офицера связи, но приказа не понадобилось – сообщение уже ушло.

– Мантикорское торговое судно, с вами говорит тяжелый крейсер Народного Флота «Фальчон»! Не пытайтесь выходить в эфир. Не пытайтесь покидать судно. Возобновите первоначальные характеристики полета и поддерживайте их вплоть до абордажа. Любое сопротивление будет жестоко подавлено. «Фальчон», конец связи.

Из динамиков рубки грохотал грубый голос, и Вебстер обменялся взглядами с Эрнандо и ДеВиттом.

– Точно по сценарию, – заметил он. – Похоже, они чересчур деловые, а?

Несмотря на внутреннюю напряженность, в этот момент многие в капитанской рубке заулыбались, а Вебстер махнул офицеру связи:

– Вы знаете, что им сказать, Джина.

– Гражданин капитан, они утверждают, что они – не мантикорцы, – сказал офицер связи Уотерса. – Они говорят, что они – андерманцы.

– Черта с два, – мрачно сказал Уотерс. – Это мантикорский опознавательный код. Скажите им, что у них последний шанс вернуться на прежний курс, прежде чем мы откроем огонь.

– Мантикорское грузовое судно, вы не являетесь, повторяю: не являетесь андерманским кораблем. Я повторяю: вернитесь к первоначальному вектору и ускорению и не выходите в эфир, или мы будем стрелять. Это наше последнее предупреждение! «Фальчон», конец связи.

– Боже мой, да они, кажется, разозлились? – пробормотал Вебстер. – Подошли на расстояние выстрела, Оливер?

– Почти, сэр. До дальности ракет – сорок одна секунда.

– Тогда я полагаю, что нам не стоит и дальше испытывать его терпение. Рулевой, Альфа-два.

– Боже правый, взгляните на этого идиота! – проворчал старпом Уотерса, и гражданин капитан с отвращением покачал головой.

Начав с попытки убежать (абсолютно и очевидно бессмысленной), а потом прибегнув к удивительно грубому обману, мантикорский шкипер явно ударился в панику. Вместо того чтобы просто лечь на прежний курс, он попытался возобновить прежний вектор, еще более круто завалившись на левый борт. Дно его клина вновь оказалось обращено к «Фальчону» и его напарнику.